Поистине, ума не приложу, что вы еще можете сделать; по моему
разумению с этого момента вы — полный хозяин в государстве.
Вы радуете меня этим признанием; в действительности же власть не может стоять на столь зыбкой почве. Суверена должны поддерживать корпорации, импонирующие великолепными титулами, достоинствами и личными заслугами своих членов. Нехорошо, если суверен постоянно участвует во всем лично, если повсюду замечают его руку. Его деятельность должна по мере необходимости скрываться за авторитетом высоких, наделенных властью институтов, окружающих трон.
Сразу видно, что эту роль вы отводите сенату и государственному
совету.
Ничего-то от вас не скроешь.
При этом говорите о троне. Отсюда я заключаю, что вы уже король, а мы до сих пор говорили о республике. Перехода почти не заметно.
Вы, знаменитый французский правовед, не должны ожидать, что я буду задерживаться на подобных мелочах, являющихся исключительно делом практики. С того момента, когда вся полнота власти сосредотачивается в моих руках, провозглашение меня королем может произойти в любое удобное время. Не важно, сделаю ли я это до или после провозглашения моей конституции.
Это верно. Вернемся же к организации сената.
Разговор десятый. Изменение функций сената
Предаваясь глубоким изысканиям, предшествовавшим созданию вашего достопримечательного труда «О причинах величия и падения римлян», вы, разумеется, заметили, какую роль играл сенат при императорах, начиная с правления Августа?
С вашего позволения, это тот пункт, который я не уяснил для себя вполне, когда изучал исторические документы. Ясно лишь, что до последних дней республики сенат оставался учреждением, ответственным только перед самим собой, наделенным важными привилегиями и располагающим собственной властью. В этом и заключалась тайна его власти, его глубоких политических традиций и величия, перешедшего от него на римскую республику. Со времен Августа сенат превращается в простое орудие в руках императора, но не известно до конца, при помощи каких государственных актов императорам удалось лишить его власти.
Я не потому просил вас обратиться к империи, что намереваюсь прояснить этот неразгаданный исторический вопрос. Он сейчас не интересует меня. Я просто хочу сказать вам, что сенат, как я себе его представляю, должен играть при государе ту же роль, что играл римский сенат в период, последовавшим за свержением республики.
Да, но в это время закон уже не принимался народным собранием, его издавал сенат. Вы намереваетесь поступать подобным же образом?
Нет. Это не соответствовало бы современным основам конституционного права.
Сколь глубокая благодарность причитается вам за это соображение!
Собственно, мне это совершенно не нужно для проведения в жизнь того, что мне представляется необходимым. Вы ведь уже знаете, что всякий закон принимается лишь по моей собственной инициативе, а, кроме того, я буду издавать указы, имеющие силу законов.
Вы на самом деле вновь забываете об этом пункте, а он имеет немаловажное значение. Тогда я не понимаю, для чего вы сохраняете сенат.
Поскольку его место — в высших эшелонах власти, то его вмешательство в дела может происходить только по высокоторжественному случаю. Если, например, необходимо покуситься на основы конституции, или когда в опасности государство.
Вы изъясняетесь наподобие оракула. Очевидно, так вы подготавливаете впечатление, которое намерены произвести.
До сих пор идеей фикс ваших современных специалистов по государственному праву было все предусмотреть, все внести в конституции, которые они даровали народам. Я же не сделаю этой ошибки. Я не намерен устанавливать сам себе границы, которые в дальнейшем не буду иметь права преступать. Я внесу в конституцию только то, что должно быть общеизвестно. Я оставляю за собой возможность изменений, чтобы в случае тяжелого кризиса прибегнуть к иному лекарству, кроме горестного пути революции.
Вот сейчас вы говорите весьма разумно.
А что касается сената, то о нем в моей конституции будет сказано: «Сенат посредством своих решений устанавливает все, не предусмотренное конституцией и необходимое для ее исполнения. Он решает, какой смысл имеют статьи конституции, допускающие возможность различных толкований. Он приостанавливает или объявляет недействительными все мероприятия, которые правительство или граждане сочтут не соответствующими или противоречащими конституции. Он может выдвигать общие проекты законов в том случае, если они имеют общенациональное значение. Он может предлагать поправки к конституции и принимать их соответствующим решением».
Все это очень хорошо, это действительно сенат, подобный Римскому. Позволю себе лишь несколько замечаний по поводу вашей конституции. Она, стало быть, будет выдержана в весьма неопределенных и двусмысленных выражениях, если вы заранее предполагаете, что статьи, в ней содержащиеся, могут быть по-разному истолкованы.
Нет. Но нужно подумать обо всем.
Полагаю, наоборот, вы исходите из того, чтобы отнюдь не все предусмотреть и зафиксировать.
Видно, что вы были председателем суда и не напрасно занимали этот пост. Мои слова следует
