– Вы слышали, что я сказала?
Лейтенант смотрел на меня, как на пустое место.
– Я скажу, что вы все видели, но ничего не сделали. – Пригрозила я сквозь зубы. – Что я кричала и звала на помощь, а вы проигнорировали.
– И что?
– Я скажу, что вас вообще не было на месте! Интересно, что вам за это будет?
Он резко всадил трубку в телефон.
– Что мне будет? Мне ничего не будет! Почему? Спросишь у Борщева! – Крикнул так, что я едва не оглохла. – С какой стати я должен танцевать под твою дудку? Потому что ты, как дура прикрываешь своего любовника? Даже после того, как он чуть мокрое место от тебя не оставил!
Я на мгновение оторопела. А потом со всей силы, словно разом выплеснула всю накопившуюся ярость, влепила ему пощечину.
– Потому, что для вас это не впервые, – заключила затем, дрожа всем телом от презрения.
Лихачев довольно мужественно вытерпел пощечину, почти не дрогнул, но мои слова его оскорбили.
– Что? – Он пожирал меня опасными глазами.
– Забыли, как разболтали Пикулиной подробности следствия? – Напомнила я торжественно.
– Что ты несешь вообще, – возмутился лейтенант, и лицо его покраснело от бешенства. – Какие подробности? Башкой ударилась?!!
– Только нечего строить из себя Невинность!
– С Ладой я только раз перепихнулся скуки ради, она даже не в моем вкусе!
Мы пререкались как двое возбужденных подростков: я – в пижаме, с пледом на голове, и лейтенант – чуть не бросавшийся на меня грудью, пока, наконец, не вспомнил, кто он, и по какой причине здесь находится.
– Меня всего лишь попросили присмотреть за тобой, а не делиться подробностями своей насыщенной сексуальной жизни! Кто этой корове чего разболтал – ты еще раз спроси, пусть повспоминает хорошенько…
– Между прочим, я не давала своего согласия обращаться ко мне на ты! – Объявила я ледяным тоном.
– Ох, извините, мадмуазель, – передразнил меня Лихачев. – Какой же я хам!
– Выметайтесь из моей квартиры, – приказала я, отступая назад и специально открывая ему путь на выход. – Если вы здесь останетесь хоть на секунду дольше, или станете вызывать сотрудников, клянусь, устрою настоящий сумасшедший дом! Вам это надо?
Он пригвоздил меня взглядом, но больше спорить не стал. Только бросил на прощание сквозь плотно сжатые зубы:
– Дура!
И с силой хлопнул дверью.
Только тогда я попыталась справиться с подступившей тошнотой и прошибающей каждый сустав дрожью. Заперлась на все замки, набрала полную ванну горячей воды, и продолжала лежать в ней до тех пор, пока вода совсем не остыла. И когда наступил рассвет, я, наконец, признала на лицо ужасную правду.
Кирилл пытался меня убить!
Часть четвертая.
Глава 39
– Невероятно! Какая безответственность! – Кричал Борщев, меряя большими шагами мою гостиную. – Безответственность по отношении к собственной жизни! Я впервые такое вижу. Почему, Аня? Ты можешь мне объяснить?
Он нервно взглянул на часы. Было сем утра. Как только Лихачев доложил ему о случившемся, он тут же со всех ног побежал ко мне.
– Я могу тебе все объяснить. – Призналась я усталым голосом, наблюдая через балконное окно оживающий перекресток. – Но сперва и ты мне кое-что объясни, а то я не совсем понимаю. Что делал лейтенант под моим подъездом сегодня ночью. Это твоя инициатива?
– Да, моя! Я попросил его подменить меня. И вот что из этого вышло!
– Ты поставил пост у моего подъезда? Тайком от меня и, разумеется, от начальства тоже?
– Это не мешает мне написать доклад о том, как человек, который подозревается в двух убийствах и которого разыскивает милиция, пытался расправиться с тобою сегодня ночью!
– Я понимаю твое возмущение, Леша. - Я попыталась его успокоить. – Говори что хочешь. Но я никогда и ни о чем тебя не просила, верно? Прошу только раз, прошу сейчас. Пусть это пока останется между нами.
– Нет! Даже не надейся! И что значит «пока»? Как я, по-твоему, объяснюсь потом с начальством? Скажу: извините, что не поднял тревогу, когда это было необходимо… И Лихачев! Молокосос еще! Вместо того, чтобы поднять шум – упустил Чадаева!
Я резко повернулась.
– Вот значит, в чем дело? Вот зачем вы с Лихачевым устроили дозор у моего подъезда? Мечтаете о поимке преступника? Гоняетесь за орденами?
– Опомнись! Причем здесь это? Думаешь, я хочу прослыть героем? Я ведь не поэтому!
– Тогда почему? – Я сверлила его глазами.
– А ты не догадываешься? Разве могу я позволить кому-то причинить тебе вред? Я уже давно знаком с тобой, ну, может, не так давно на первый взгляд, но для меня… – Он внезапно замолчал и глаза его стали растерянно бегать по комнате. – Ты думаешь, я могу спокойно спать, зная, что тебе угрожает опасность? Ты… ты же, как редкий цветок, понимаешь? Тебя нужно оберегать…
Меня это возмутило:
– Вот, значит, как? Ты решил стать моим ангелом-хранителем?
Его лицо было по-детски трогательным, но губы упрямо поджимались.
– Я ни на что не рассчитываю! Я все отлично понимаю и больше, чем на дружбу не претендую. Но мне дорого твое благополучие… И я не отступлю!
– Извини. – Мне вдруг стало стыдно из-за своих претензий. Я немного ослабила давление, постаралась говорить спокойнее:
– Мой отец в курсе этого всего, да?
– Конечно. – Пожал плечами Леша. – Он первым узнал о том, что я намереваюсь делать.
– Тогда понятно, почему он не досаждает мне вот уже целые сутки. Это только я все узнаю последней. И когда это началось?
– Со вчерашней ночи. После того, как в твоей квартире устроили разгром. Но на этот раз я доверил твою сохранность Лихачеву. А он… чуть было не проворонил...
– Но от куда ты узнал, что мне может угрожать опасность?
– Разве не ясно? Ведь никакого ограбления не было. Так ведь? Где твоя пропажа?
Я смущенно кивнула:
– Заветным бабкиным сокровищам ничего не угрожает. Как она и напутствовала, я буду хранить их до гроба.
– И после этого ты удивляешься, что от тебя что-то скрывают? – Хмыкнул капитан. – Мы с твоим
