Стихотворения

II.

В лесу, под соснами, на старый пень присела,
Ладонями лицо закрыла, прядь волос.
Повисла мокрая, прическа подурнела
И расползлась жгутами светлых кос…
Трясутся узенькие, сгорбленные плечи,
И плачет маленькое сердце невзначай -
В нем что-то скомкано и брошено далече,
У новой чашечки обломан хрупкий край.
Вдруг жутко понята неведомая тайна,
Коснулось что-то темное случайно -
Так подвенечное червонное кольцо
Недобрым блеском заглянет в лицо.

III.

Он наклонился к ней, коснулся рук смущенно,
И не было в губах простых послушных слов.
Все спуталось, и думы монотонно
Кружились странные в безумье полуснов -
О ровном шуме старых узких сосен
И о коре морщинистых стволов,
О дятле вдумчивом, подсчет ушедших весен
Ведущем для резных весенних облаков…
О гребнях в волосах у Кади, пальцах тонких…
О бабушкиных слепеньких болонках,
Визжавших жалобно на беличьем меху,
О дедe скорченном, завернутом в доху.

IV.

Он злобно обрывал кошмар и комкал мысли…
Щемила тяжкая грызущая тоска,
И думы порванные путались и висли,
И жизнь была бессмысленно дика.
Как-будто сдвинулись вокруг и полиняли
Дешевых декораций лоскуты —
Картонный пень, бумажный мох и дали,
И в далях облака и замки, и мосты.
И платье путалось за выступы и рамы,
И выдранный лоскут холста у панорамы,
Приколотый булавкой, западал,
И там — за ним — чернел глухой провал.

V.

Нет ничего!… Их двое, только двое!
И он — один, и кто она? И вдруг
Нахлынуло опять гнетущее, чужое,
Как будто смерть его коснулась рук,
Как будто вот сейчас все вырвет, все отнимет,
Все, чем он жив, все, что он полюбил,
И маску жизнь, как сон недолгий, снимет,
И снова будет он — унылый прах могил.
И он упал на землю, на колени,
Без слов, без слез, разбитый от мучений,
И тяжело дыша прижался к ней,
Как к няне от пугающих теней.

VI.

И ноги обхватил ее цепляясь
И что-то бормотал несвязно, как во сне…
И плакал ветер, плакал, наклоняясь
В струящейся вуалевой волне.
Шумели сосны о спокойно-вечном
Сиянии прогалин огневых,
И тень змеясь к теням бежала встречным,
И дымные лучи переломлялись в них.
Грустила иволга наивная, грустила
О светлом и негрустном; золотила
На солнце перлы желтые смола
В морщине теплой темного ствола.

VII.

И голос он услышал над собою
Печально-вдумчивым и низким… Никогда
Таким он не был!… Тихою толпою
Пришли спокойные, неспешные слова.
«Ну, полно… Я не плачу, я спокойна…
Не надо прошлого и не вернуть его!
Не греза жизнь и грез я недостойна,
И счастья нашего я жду — не своего…
Оставь меня с моим, мы одиноки оба!