— Пап, я вообще спала. Но мне опять приснилась та, о ком мы не говорим. И вот я здесь, — девочка обернулась к Саше. — Привет! Меня зовут Ира. А вас?
— Саша, — ответила женщина глухо. Лойе трудно было говорить, горло свело спазмом. Хотелось плакать. Ее дочь умерла маленькой девочкой. В квартире на Косыгина хранилась коробка с игрушками и вещами Анны. Двенадцать лет назад Саша раздала все вещи мужа и дочери. Но с этой коробкой женщина не рассталась.
Лойе помнила все вещи до единой. Зеленое платье в белый горошек, красные кожаные босоножки на маленьких каблучках, белые носочки с оборками, синий плюшевый волк по имени Бантик, однорукий рыжий клоун в разноцветном комбинезоне… Смотреть на них было и больно, и приятно. Женщине казалось, что вещи до сих пор хранят запах дочери.
— Просто Саша? А отчество? — уточнила девочка вежливо.
— Саша без отчества, и можно на ты, — улыбнулась женщина. Ира улыбнулась в ответ. Она отошла от Токарева и плюхнулась на диван рядом с Сашей. От девочки пахло шампунем с ванильной отдушкой, фруктовой парфюмерной водой и чистой детской плотью.
— Очень приятно, — затараторила девочка. — Я так рада с вами, ну то есть с тобой, познакомиться. Я же знаю, что это ты меня вылечила.
— Откуда ты знаешь? — Лойе удивленно вскинула брови.
— Ну я папе уже говорила, — доверчиво сказала Ира. — Я помню тебя в палате в Гроссхадене. Правда тогда ты была очень худая и волосы короткие. Но тебе так даже больше идет, правда! Ты очень красивая…
— Спасибо, ты тоже красавица, — заверила Саша девочку.
— Ну сейчас я не очень выгляжу, — Ира грустно уставилась на свои острые коленки. — Я знаю, что ужасно худая. Я слышала, бабуля про меня сказала, что я жертва Бухенвальда. Я тогда не знала, что это. Ну я погуглила и нашла. И в общем, бабуля не сильно приврала.
— Ира, бабушка такое говорила? Почему я об этом слышу только сейчас? — Токарев казался возмущенным.
— Пап, я же на нее не обижаюсь. Ты же ее знаешь, бабуля всегда всех достает, — девочка брезгливо сморщила носик.
— Ира, где твое воспитание? — на лице Токарева появилось самое строгое выражение. — Бабушка не 'достает', а проявляет бестактность. И вообще я с ней переговорю.
— Пап, не надо! Она на меня обидится! Скажет, что я ябеда, — Саша поняла, что вспыльчивость — семейная черта Токаревых.
— Ира, лучше чтобы тебя в собственном доме унижали? — Токарев задал риторический вопрос одиннадцатилетней дочери и, не услышав ответа, пошел за коньяком. Ира надулась и перебирала оборки на пижаме.
Саша наклонилась к девочке и тихонько прошептала:
— Не обращай на него внимания. Эти отцы — одиночки просто чума. Уж не знаю, что может быть хуже.
— Ну, матери-одиночки, наверное, — пробурчала девочка. — Но ты-то откуда знаешь, что папа мне мозги выносит? — Ирина с удивлением уставилась на женщину.
— У меня был точно такой отец, — махнула Лойе рукой в сторону Токарева. Мужчина налил в баре очередную порцию выпивки.
— У тебя тоже мама умерла? — доверчиво спросила Ирина.
— Да. Мне тогда было тринадцать… — Саша взяла со стола кусок торта и принялась задумчиво жевать, несмотря на то, что двадцать минут назад поклялась не есть с фашистского фарфора. — Будешь? — спросила она у девочки.
— Конечно. О, кокосовый, мой любимый, — Ирина налила себе чаю и положила на тарелку два огромных куска. — А мне — девять было… С тех пор как мама умерла, папа вечно всем не доволен. Нудит и нудит как старый дед, — прошептала Ира с набитым ртом.
— Да, мне порой от своего на стенку лезть хотелось. На десять минут опоздаю от подруги, так он меня неделю на улицу не пускал. Дисциплину все разводил, — женщина криво улыбнулась и принялась за малину. — Он тебя будет воспитывать до совершеннолетия и дальше. Но есть способ избавиться от его назойливой опеки, — также тихо ответила Саша.
— И что за способ? — Ира явно заинтересовалась.
— Надо выйти замуж. Тогда воспитывать тебя будет не отец, а муж, — сказала Лойе.
— А в чем разница? Только шило на мыло менять, — фыркнула Ирина.
— Не скажи. Надо найти такого мужа, чтобы это ты его воспитывала и дрессировала, — убежденно произнесла Саша.
— И где таких искать? — спросила Ира с улыбкой.
— Думаю, с таким папой тебе никого искать не придется. Женихи к тебе сами в очередь выстроятся, — заверила ее женщина.
Токарев подошел к ним и уселся на кресло. То ли он успел вылакать весь коньяк по дороге от бара до камина, то ли стеснялся пить при дочери. Но в его бокале жидкости было лишь на пару глотков.
— Ну, ладно тебе, Саша. Что очередь, никогда не поверю, — продолжила Ира громко. — Я все-таки не подарок. Говорю же, ужасно я худая. Но сейчас уже получше, чем было. А вообще мне все говорят, что я на маму похожа. А мама была очень красивой. Вот смотри.
Девочка достала из-за пазухи медальон со звездой Давида на крышке. Щелкнул замочек, и створки раскрылись. Внутри оказались две миниатюры. На одном портрете был изображен Токарев, на другом — красивая брюнетка, с резкими чувственными чертами и пронзительным черными глазами.
— Ты действительно похожа на маму, — сказала Лойе, и непроизвольно потянулась к разбитой скуле. Прикосновение вызвало резкую боль, и женщина поморщилась.
— Тебя не слабо отделали. Больно? — спросила девочка участливо.
— Не очень, — соврала Саша.
— И кто кого? — спросила Ира.
— Нас прервали на самом интересном месте. Так что пока ничья, — усмехнулась Саша.
— Ну в другой раз врежь ему хорошенько, — посоветовала Ирина.
— Не вопрос. Врежу, — согласилась Саша.
— Ирина, тебе пора спать, — вмешался Токарев и строго посмотрел на дочь.
— Ладно-ладно, — пробурчала девочка. — Саша, хочу тебя кое о чем попросить. Только пообещай, что сделаешь.
— Смотря что, — напряглась женщина.
— Ну это мелочь в общем. Так что ты пообещай сначала, — настаивала девочка.
— Ирина! Это невежливо, — Токарев попытался урезонить дочь.
— Папа! — не унималась девочка.
— Ладно, Ира, — сказала Лойе. — Обещаю что-то там. Говори уже.
— Отлично, — улыбнулась Ирина, явно довольная собой. — У меня четырнадцатого августа день рождения. И ты обещала на него прийти. Вот.
— Хорошо. Обещала, значит приду, — пожала плечами Саша.
— Ура! Приглашение тебе пришлют, — сказала Ирина тоном светской львицы. — Насчет подарка не парься, ну мелочь какую-нибудь принеси. Все равно самый крутой подарок будет от папы.
— Договорились, — согласилась Саша. — Жду приглашения, а теперь иди спать. Нам с твоим отцом еще надо кое о чем потолковать.
— Ну, все. Пока, Саша. Приятно было познакомиться. Спокойной ночи, пап, — девочка встала, поцеловала отца и вышла из гостиной.
Ведьма повернулась к Токареву и пристально на него посмотрела. Запал погас, и ругаться расхотелось. После знакомства с Ириной, у Саши рука не поднялась его морально уничтожить.
Токарев, конечно, тот еще негодяй, но дочь он любит. А Лойе всегда нравились заботливые отцы. Вечер оказался чересчур насыщенным, даже для нее. Саша мечтала смыть с тела грязь и кровь и рухнуть в чистую постель. Осталось кое-что прояснить, и можно домой отправляться.
