— Теперь, Мария Никифоровна, вы можете сделать покупку в эротическом магазине-салоне на тысячу рублей!
— Спасибо, сынок, — вздохнула Дядичева.
— Приходите в «Казанову», Мария Никифоровна, и выбирайте все, что вам необходимо.
— Мне уж ничего не нужно. Разве что для дочки что присмотрю.
— Всем участникам сегодняшней игры я вручаю приглашение в ресторан восточной кухни «Южный». Ресторан «Южный» расположен в самом центре Санкт-Петербурга, однако, попадая в него, вы забываете, что находитесь в многомиллионном мегаполисе, и чувствуете себя среди Кавказских гор.
Третья длинноногая девушка вручила игрокам приглашения в ресторан «Южный».
— Наступает момент вручения главного приза! — объявил Зверев. — Только что помощник режиссера передал мне, что золотой слиток, предоставленный нашим генеральным спонсором банком «Петербургский кредит», победителю вручит наш продюсер Евгений Спасский.
На табло зажглась надпись: «Аплодисменты».
В это время перед входом в павильон стояли Спасский, Ларин и двое милиционеров, конвоировавших продюсера. В руках у Спасского был золотой слиток.
— Ваш выход, Евгений Борисыч, — сказал ему Ларин.
Вздохнув, продюсер вошел в павильон и направился к Ткачеву.
— От банка «Петербургский кредит», от телеигры «Золотой интеллект» и от себя лично, — произнес он, — поздравляю вас и желаю с пользой для себя потратить доставшееся вам богатство.
— Спасибо, постараюсь, — ответил Ткачев.
Шофер взял золотой слиток и пожал руку продюсеру.
— Поверьте, я очень хотел бы быть на вашем месте, — сказал Спасский.
Грустно улыбнувшись, он направился к выходу из павильона, где его ждали Ларин и милиционеры.
В это время Дукалис и Волков уже находились возле двери в аппаратную, дожидаясь, когда Корольков закончит работу. Оперативники решили не брать телевизионщика во время эфира, чтобы не срывать финал телеигры.
— Вручи цветы и объявляй песню, — обратился к ведущему в микрофон Корольков.
— Друзья мои, — радостно произнес Зверев, — позвольте мне еще раз поздравить всех участников. Пусть эти цветы от магазина «Флора» станут еще одним подарком для вас. И наконец, последний подарок, который достанется не только участникам, но и всем зрителям, это песня. Вновь на нашей сцене Виктор Тютюнников!
Успевший сменить свой сценический костюм, Тютюнников выбежал на сцену и, изображая радость, всплеснул руками. Певец начал исполнять песню об осенней любви. Три балетные девушки, выбежавшие на площадку вслед за ним, закружились в танце вокруг солиста. Корольков вставил в рот сигарету и направился к выходу из аппаратной. В дверях он столкнулся с Дукалисом и Волковым.
— Поздравляю с удачным окончанием, Никита Василич, — сказал Дукалис.
— Спасибо, Я иду в буфет, можете составить мне компанию, — устало произнес Корольков.
— Боюсь, Никита Василич, буфет придется отложить, — сказал Волков.
— Что вы имеете в виду?
— Вы поедете с нами, — ответил Дукалис.
— Зачем?
— Вы ведь работник телевидения, Никита Василич, — сказал Волков. — Как же вы не заметили телевизионную камеру возле автомобильной стоянки у супермаркета «Люксор»?
Слова оперативника словно током ударили режиссера. Он молча посмотрел на милиционеров.
— Час назад мы забрали в «Люксоре» видеокассету с записью камеры наружного слежения, на которой ясно видно, как вы перерезаете тормозные шланги в машине Самойлова, — продолжил Волков.
Корольков вынул из кармана зажигалку и закурил.
— Пойдемте, Никита Василич, — сказал режиссеру Дукалис.
23
В тот же вечер в Двенадцатом отделении милиции Волков и Дукалис допросили задержанного Королькова.
— Должен сразу сказать, добровольная помощь следствию облегчит вашу участь, — сказал Дукалис.
— Понимаю, — вздохнул режиссер.
— Давайте начнем с самого начала, — обратился к нему Волков.
— Хорошо. Можно курить?
— Курите.
Дукалис подвинул к телевизионщику пепельницу. Тот достал сигареты и закурил.
— Год назад я делал сюжет на сельскохозяйственную тему. Я тогда работал в областном телевидении. Мы снимали в Краснодольском, там я и познакомился с Дядичевой. Она угостила меня и нашего оператора домашним самогоном. Я запомнил ее и, когда стал заниматься отбором игроков для «Золотого интеллекта», позвонил в Краснодольское.
— На каких условиях вы договорились работать с Дядичевой? — спросил Дукалис.
— Я предложил ей десять процентов, это полмиллиона. Она таких денег в жизни не видела, поэтому сразу согласилась.
— Когда это произошло?
— Перед первым туром.
— Трюк с микрофоном вы сами придумали?
— Сам. Это было несложно. В детстве я увлекался радиотехникой. Микрофон вставлялся в ухо Дядичевой, из-за волос его было не видно. Во время эфира я по рации передавал ей правильные ответы.
— Самойлов был вашим сообщником? — спросил Волков.
— Не был он моим сообщником. Но очень хотел им стать.
— Что вы имеете в виду?
— Самойлов поймал в эфире мои подсказки.
— Случайно?
— Он сказал, что случайно, но я в это не верю. Леша был ушлый парень, наверняка он с самого начала что-то заподозрил.
— Что было дальше?
— Леша сказал, что выдаст меня, если я не возьму его в долю.
— Сколько он попросил?
— Половину. — Корольков тяжело вздохнул. — Жадный малый, — сказал режиссер. — Если бы процентов десять — пятнадцать, я, может, согласился бы.
— Значит, Самойлов начал вас шантажировать, угрожая раскрыть махинации с Дядичевой?
— Совершенно верно.
— И вы решили его убрать?
— Не сразу. Сначала я взял паузу, сказал, что мне надо подумать. Потом, недели через две, согласился на его условия.
— Дальше?
— А дальше я подумал, прикинул... За что этому Самойлову два с половиной миллиона отдавать? За красивые глаза?
— Как вам пришла мысль перерезать тормозные шланги в машине Самойлова?
— Года полтора назад я ехал с телевидения, на Австрийской площади у меня эти шланги лопнули.
