Тачка старая, гнилая. И ручник как назло не работал. Я тогда сильно струхнул. Правда, мне повезло, рядом не было машин, а то бы легко не отделался. Вот я этот случай и вспомнил.
— Вы решили испортить тормоза Самойлову, зная, что он любит гонять, превышая скорость?
— «Гонять» не то слово. Я с ним в одну машину садиться боялся.
— В каких отношениях вы были со Спасским? — спросил Дукалис.
Корольков пожал плечами:
— Со Спасским? Ни в каких. Точнее, в рабочих.
— Значит, Спасский не знал о ваших махинациях с Дядичевой?
Режиссер криво улыбнулся:
— Спасский и так человек не бедный. Знаете, сколько он на этой телеигре заработал? Я вам так скажу: продюсер в нашем деле — самый высокооплачиваемый работник.
— А по нашим данным, денег Спасскому на жизнь не хватало, — заметил Волков.
— С его аппетитами очень может быть. Дело даже не в нем. Тут, как говорится, «шерше ля фам».
Корольков затушил сигарету и достал из пачки другую.
— Мы не знаем, сколько зарабатывал Спасский, но нам известно, что по окончании телеигры он собирался заполучить пять миллионов, — сказал Волков.
— О чем вы?
Волков раскрыл дело и протянул Королькову заключение экспертизы.
— Вот акт, в котором говорится, что слиток, хранившийся в сейфе телецентра, был не золотым, а свинцовым, покрашенным золотой краской.
Корольков открыл рот от удивления.
— А золотой слиток, — продолжил оперативник, — уже давно находился у Спасского. Он подменил его, воспользовавшись имеющимися у него ключами. Полтора часа назад Спасский был задержан на Московском вокзале со слитком в портфеле. Наши коллеги препроводили его в телецентр, где ваш продюсер вынужден был расстаться с золотом.
— Какая сволочь... — произнес Корольков. — Но он же понимал, что все это рано или поздно всплывет.
— Понимал, — согласился Дукалис. — Поэтому и собирался срочно уехать в Москву. А подозрения в подмене пали бы на охранника Иванцова, отвечавшего за сохранность слитка.
Корольков глубоко затянулся и медленно выпустил дым.
— Так что напрасно вы совершили убийство Самойлова, — подытожил Дукалис.
— Вместо золота в качестве приза вас ожидала свинцовая болванка.
24
Первого сентября в милицейской академии состоялся торжественный митинг, посвященный началу учебного года. Оперативники Двенадцатого отделения милиции во главе с подполковником Петренко были приглашены в качестве почетных гостей. Мухомора попросили сказать напутственное слово учащимся. Он поднялся на трибуну и окинул взглядом присутствовавших.
— Товарищи студенты, — начал Петренко, — сегодня начинается новый учебный год. Вам предстоит овладеть знаниями, чтобы по окончании академии пополнить ряды нашей доблестной милиции. Оглянитесь вокруг. Преступность опутала своими щупальцами все слои общества. Никому невозможно доверять! Иногда кажется, в целом городе не осталось ни одного честного человека! — Мухомор почувствовал прилив красноречия. — Кто остановит преступников? — продолжил подполковник. — Кто скажет «нет» мошенникам и оградит от них нормальных граждан? Существует ли сила, способная противостоять воровству и бандитизму? Да, товарищи, такая сила есть. Эта сила — вы! Покинув стены академии, каждый из вас начнет нелегкий путь, где его будут ждать и соблазны, и смертельная опасность. Для того чтобы достойно пройти этот путь, нужно, не щадя себя, овладевать знаниями и каждую минуту, проведенную а академии, посвятить настойчивому изучению дисциплин. Поздравляю вас с началом учебного года. По окончании учебы приходите к нам, мы будем рады пополнению наших рядов!
Говоря речь, Мухомор едва не прослезился. Студенты выслушали его затаив дыхание. Сойдя с трибуны, подполковник подошел к подчиненным, стоявшим среди гостей.
— Мне нужно ехать в управление, — сказал Мухомор. — А вы после митинга идите на открытие музея.
— Какого музея? — спросил Соловец.
— Музей боевой милицейской славы. В соседнем корпусе. Студенты вас проводят.
— Может, в другой раз, Юрий Саныч? — сказал Ларин.
— После открытия музея будет банкет для гостей, — привел весомый аргумент подполковник.
— Обязательно сходим, — произнес Дукалис.
Музей милицейской славы расположился в бывшем красном уголке, на втором этаже академии. Оперативников проводил туда молодой человек лет двадцати, студент-второкурсник. Соловец, Ларин, Дукалис, Волков и Абдулова прошли в небольшое помещение, по стенам которого были расположены экспонаты.
— В этом зале собраны предметы, каждый из которых рассказывает о подвигах, совершенных милиционерами, так сказать, героями прошлых лет, — начал экскурсию студент.
— Как они к вам попали? — поинтересовалась Абдулова.
— Это результат кропотливой подвижнической деятельности студентов академии. Нам пришлось провести большую поисковую работу, прежде чем экспонаты заняли здесь почетные места.
Гид жестом пригласил экскурсантов к первому экспонату. Подойдя к нему, оперативники неожиданно увидели под стеклом знакомое им «Пособие по садоводству».
— На первый взгляд это обычная книга, — сказал студент. — На самом деле это контейнер для хранения оружия. С его помощью был передан пистолет рецидивисту Щербатому, когда тот находился в следственном изоляторе. К счастью, он не успел им воспользоваться, так как был обезоружен тюремной охраной.
Оперативники переглянулись.
— Далее мы видим сломанный штопор и так называемую розочку.
Милиционеры узнали предметы, находившиеся некогда в коробке для мусора в их кабинете.
— С помощью штопора и «розочки» убийца Малиновский, по кличке Малина, пытался убить милиционера. Обратите внимание, кончик штопора обломан. Он навсегда остался в ребре инспектора, вступившего в единоборство с бандитом. Подоспевшая вовремя помощь позволила милиционеру обезвредить преступника.
В голосе гида-студента появились возвышенные ноты.
— Но не всегда сотрудникам органов удается уйти от ножа или пули, — продолжил второкурсник. — И пример тому — следующий экспонат. Эта фуражка была на капитане милиции, участвовавшем в операции, — сказал гид. — Обратите внимание на пулевое отверстие и следы крови.
Оперативники склонились над фуражкой, лежавшей под стеклом.
— Пуля оборвала жизнь милиционера, но преступники горько пожалели об этом.
За жизнь работника органов они поплатились десятком своих жизней.
— Скажите, как звали погибшего офицера? — спросил Ларин.
— История не сохранила его фамилии. Для нас он просто безымянный герой.
— Понимаю... — произнес оперативник.
Лица оперативников приняли скорбные выражения. За окном яркими красками горел сентябрь. Осень начинала торжественное шествие по северной столице.
