Тайны гениев-2, или Волновые пути к музыке

Зачем же Шостакович строит свою музыку зла на интона­циях гармоничнейшей музыки Барокко?

Это - столь серьёзный вопрос, что я попрошу вас самих попы­таться на него ответить.

И не бойтесь предполагать, ибо может случиться,

что кто-то из вас даст настолько глубокий ответ, который будет глубже и серьёзнее, чем любые предположения, существовавшие до сих пор.

ВСТРЕЧА ОДИННАДЦАТАЯ. Вечная мечта о Совершенстве

На прошлой встрече я задал вам и себе вопрос о том, почему Шостакович в основе интонаций музыки Зла использует интона­ции музыки Барокко. (Не забудьте прочитать о Барокко в модуляции 19). И я рассчитываю со временем получить очень интересные ответы.

Но есть и ещё один вопрос.

Почему Шостакович вообще так много внимания уделяет Злу? Почему в его музыке, как ни у кого больше в истории искус­ства, Зло в главной роли?

Сколько бы книг на эту тему вы ни прочитали, в них будет написано одно и то же. Шостакович жил в такую эпоху, когда две тоталитарных сис­темы - коммунизм и фашизм - пытались поработить весь мир. И та и другая системы создали чудовищную систему лаге­рей, где смерть была поставлена на поток. Ни одному человеку не было гарантировано право на жизнь. И Шостакович, как великий художник, не мог не откликнуться, не показать это Зло во всей его неприглядной силе.

Таков будет главный вывод большинства книг.

Со всеми этими утверждениями я согласен и...

НЕ согласен.

Согласен с тем, что

условия жизни не могли не повлиять на творчество Гения.

Но совершенно

не согласен с теми, кто абсолютизирует это Зло, кто политизирует Зло, придаёт ему решающее значение в творчестве Шостаковича.

Ведь если бы это было так, то его музыка потеряла бы свою актуальность, как только система коммунизма и фашизма канула в лету.

Но всё чудо подлинного искусства состоит в том, что оно выше любой политической ситуации, даже выше личных проблем Гения, его создающего. Просто Шостаковичу «повезло» в том смысле, что его эпоха оказалась эпохой торжествующего Зла. Это Зло и стало основой для его творчества.

Но мы можем смело сказать, что

борьба со злом - всегда ос­нова всякого искусства.

Борьба за Гармонию, борьба за Красоту против Хаоса, против Уродства.

Импрессионист Дебюсси тоже борется.

Но его музыка своей тонкостью, чуткостью борется за право человека на созерцание, на глубоко личностный подход к миру. Его музыка невольно восстаёт против Зла крикливости, про­тив уничтожения человека толпой, против грубости и насилия.

Скрябин борется за спасение человечества.

Для него Зло - бездеятельность, вялость, самодовольство, от­сутствие в Человеке творческой Воли.

Зло для Баха существует на Библейском уровне. Зло для Баха - это Хаос, разрушение. Его музыка - это всегда Косми­ческое строительство.

Строительство Человеческого Духа.

Зло для Шопена - это всё, что не поэтично, не одухотво­рено.

Зло для Бетховена - это Судьба, Рок, пытающийся пос­тавить Человека на колени, подчинить его своей Власти, лишить его сил к сопротивлению.

Зло для Моцарта - это Смерть. Её можно победить только абсолютной Гармонией и Любовью.

Зло на Земле существовало всегда,

но для Гения наличие Зла - это огромная мобилизующая сила.

И цель Гения - противостоять Злу, доказать его, Зла, бессилие во времени. 

Невозможность его, Зла торжества.

И его победы над Гармонией Добра.

Как же противостоит Злу Дмитрий Шостакович?

Во-первых,

и мы уже говорили об этом, он показывает это Зло во всей его неприглядной Силе и Мерзости. Таким образом он мобилизует в сильном и творческом чело­веке силы для борьбы.

Во-вторых,

он противопоставляет злу, как страшной и тупой силе, энергию одной человеческой личности. Сражающейся лич­ности. Личности Человечной, стойкой и, при всей своей незащищён­ности, мужественной.

В третьих,

мало у кого можно встретить наряду с музыкой беспощадного зла столько прекрасных мелодий. Романтических, благородных, гордых. Этот композитор XX века как никто другой способен уйти в другие века, времена, состояния. В его музыке есть мелодии такого романтизма, такой любви, такой красоты и силы чувств, но одновременно и хрупкости, и несгибаемого человеческого достоинства.

В его музыке - отзвуки

Барокко

(модуляция 19),

Романтизма

(модуляция 20).

Можно услышать даже конкретные интонации из Бетхове­на, элементы музыки которого Шостакович часто использует в тех случаях, когда ему особенно необходима помощь в борьбе со Злом.

Сегодня нам предстоит услышать два музыкальных произве­дения, которые находятся в предельном контрасте с музыкой, ко­торую вы слушали на прошлой встрече.

Одна из них - вторая часть Второго концерта Шостаковича для фортепиано с оркестром.

Я знаю, что буду банален, когда скажу, что в моём восприятии это - самая сильная музыка первой любви, первых робких чувств.

Слушайте!

Я не знаю в мире композитора, который, как Шостакович, мог бы

ТАК переходить от описания САМОГО СТРАШНОГО ЗЛА к самому нежному и Человечному ДОБРУ, от демонстрации зловещей всеуничтожающей ненависти к чистейшей всечеловечности и любви.

И ещё одно произведение - Романс из музыки к кинофильму по роману

Э.

Войнич «Овод».

Слушайте!

А теперь я хотел бы задать вам вопрос для обдумывания и письменного ответа:

- Какая музыка оказала на вас большее впечатление - часть из Восьмой симфонии из прошлой встречи или то, что мы слушали сегодня? Что вам ближе? Что для вас важнее? И почему?

ВСТРЕЧА ДВЕНАДЦАТАЯ. Задача и сверхзадача

У меня к вам один вопрос:

-    Знаете ли вы сказку Пушкина, которая называется «Сказка о попе и работнике его Балде»?

-    Странный вопрос, - скажет большинство читателей. - Кто же не читал этой сказки?

-    Тогда о чём она? - ещё один странный вопрос.

Содержание этой сказки знает даже тот, кто её не читал. Сказка о том, как поп нанял Балду в работники с очень не­обычным условием оплаты за труд - три щелбана, которые Балда отвесит попу по