сочинений Пушкина, которое, наверно, украли на почте…
— Мам, — перебил Андрей, пережёвывая хрустящий бекон, — кому нужен твой Пушкин на чикагской почте?
— Вот-вот, — продолжала мама ещё суровее и печальнее, — они не нужны тут никому! У меня сердце кровью обливается, когда я смотрю на наши книжные шкафы… Кто будет читать эти шедевры после нас? А ведь здесь Чехов, Пастернак, Цветаева, Бунин! В конце концов, Набоков… Тебе это не нужно, а твоим детям — тем более… Они будут говорить по-английски и читать только Гарри Поттера… в оригинале…
— Мам, — опять перебил Андрей, доедая омлет и придвигая чашку с какао, — они не будут читать книги даже на английском языке, они вообще ничего не будут читать, кроме названий компьютерных игр.
— Я это и говорю… Ты должен познакомиться с русской девушкой, чтобы твои дети в семье говорили по-русски, и я могла бы хоть что-то им почитать… например, Кассиля или Гайдара…. Послушай, у меня есть знакомые, Новицкие, у них такая приятная дочка…
— Всё, мам, спасибо! — сказал Андрей, вставая из-за стола. — Я убегаю. Шмария, наверно, уже ждёт. Кстати, вечером в воскресенье у нас будет гостья: я как раз собирался познакомить вас с Фабрис. Ты должна научить её печь блины и лепить пельмени…
— Петя, Петя! — вскричала мама, забыв, что папа уже тоже уехал на работу. — Ты слышишь?
— Илюшу выпустили под залог в тот же день, — со знанием дела сообщил Ефим, как только папа Андрея начал описывать ему приключения сына, — и всех его сотрудников тоже. Их арестовали не за «левые» удостоверения. Хотя полиция, наверняка, раскопала эти «шахер-махеры», Илюше вряд ли предъявят обвинение в изготовлении поддельных документов. Похоже, он действительно нашел лазейку в законе, и адвокаты смогут представить его деятельность как оказание посреднических услуг водителям, плохо говорящим по-английски. За это не посадят. А вот налоги… Говорят, он всё получал наличными и хранил в банке… в стеклянных банках у себя на заднем дворе… хо-хо! Сокрытие доходов! Ну, прямо как та известная история, что случилась с бандитом Аль Капоне здесь, в Чикаго, в 30-х годах. Убивал и воровал, а смогли посадить только за неуплату налогов… Хотя наш Илюша, конечно, не Аль Капоне, боже упаси! Такой прекрасный и отзывчивый человек! Ай-яй-яй! А сколько денег он давал на благотворительность! И православной церкви жертвовал, и синагоге… Жаль, что твой Андрей не успел у него заработать. — Ефим вздохнул. — Да, налоги надо платить, никуда не денешься… О’кей, Петя, значит, сегодня ты едешь по таким адресам…
Выступать в барах «Бэд Эпплз» начали полгода назад. За это время они успели сыграть почти в каждом, мало-мальски посещаемом, баре в округе, что придало группе немало опыта и куража.
Однако важнее всего им было выступить в «Дабл Дор» на Милуоки-авеню. Многие известные рокеры играли в этом небольшом, обшарпанном, но весьма знаменитом заведении. А недавно, во время тура по Америке, здесь дали короткий концерт — бог знает по какой «звёздной» причуде! — сами «Роллинг Стоунз»: без объявлений, афиш и совершенно неожиданно для фанатов.
Договориться с менеджментом «Дабл Дор» было трудно. Но после неоднократных и очень настырных попыток Андрею всё же удалось это сделать. Причём ему особенно повезло: «Бэд Эпплз» дали выступить субботним вечером, в самое «забойное» время (позднее выяснилось, что это произошло не по доброй воле хозяев бара, а потому, что популярная местная группа «Разбивающиеся Тыквы» отменила в тот день из-за болезни вокалиста своё запланированное выступление).
На концерт в «Дабл Дор» прибыли: сосредоточенные папа и мама; Фабрис с оравой визгливых подружек; Матвей и его приветливая жена Тая; Шмария с женой Мойрой (у них уже было пятеро детей, но, судя по огромному Мойриному животу, процесс продолжения рода житомирского резника ещё не был завершён); папин начальник Ефим с секретаршей Аллочкой; а также, на удивление Андрея, те два молодых полицейских, что подвозили его к Илюшиному офису. Патрульные — а узнать их без формы было непросто — здорово веселились, постоянно выкрикивали что-то в поддержку группы Андрея, и каждый из них обнимал сразу двух, а то и трёх девиц.
Зрители постепенно заполнили весь бар. Они стояли кучками, бродили по залу, подходили к стойке. Папа и мама устроились за одним из немногочисленных столиков сбоку от сцены, возле стены. Им бар не понравился: его вид никак не вязался с их представлениями о храме искусства. Стены зала были выкрашены тусклой чёрной краской и заклеены старыми афишами, по высокому чёрному потолку проходили толстые, тоже чёрные, вентиляционные трубы. Пахло застоявшимся куревом, пивом и немного туалетом.
За столик к папе и маме подсели Матвей и Тая, познакомились. Матвей, чуть только усевшись, огляделся, вскочил, подался к стойке и принёс каждому по бутылке «Миллера».
— За новых эстрадных звёзд! — провозгласил он, поднимая бутылку.
Перед началом Андрей подошёл к родителям и предупредил, что сейчас будет очень громко.
И было громко… В кармане у опытного Шмарии обнаружилась коробочка со специальными берушами, которые он вставил в уши себе и Мойре. Некоторые зрители разевали рты и прикрывали уши ладонями, но большинству этот грохот был по вкусу.
«Бэд Эпплз» выступали втроём: Андрей, который пел, играл на гитаре, губной гармошке и клавишных, барабанщик Дэйв и бас-гитарист Фред. Принимали их неплохо — не только «свои», но, на удивление, и остальные зрители, пришедшие то ли случайно, то ли на следующую в программе вечера группу. Никто даже не заметил, что, молотя по струнам, Андрей разбил у ногтя средний палец на правой руке, испачкал кровью струны, обечайку гитары и любимую футболку. Он и сам не сразу это заметил.
А в конце часовой программы они решились исполнить новую вещь Андрея, разученную ими буквально пару дней назад. Песня ещё не имела названия, но когда Андрей начал объявлять её:
— Сейчас мы споём вам новую песню… — название как-то само собой выпрыгнуло из него в микрофон: — Она называется… «Индейское лето»!
Вещь была так хороша, что публика в восторге тут же потребовала её «на бис».
Едва откланявшись после выступления, музыканты Андрея стали убирать со сцены инструменты и перетаскивать их к задней двери бара. Нужно было побыстрее освободить сцену для следующей группы. Папа и Матвей взялись им помогать. А к Андрею, только что спустившемуся со сцены и пытавшемуся замотать в мамин платок злосчастный палец, подошёл худощавый мужчина средних лет в модных очочках на остром носу. Он представился ведущим чикагской музыкальной радиостанции Q1O1. Услышав его имя, прекрасно знакомое всем местным любителям рока, Андрей настолько растерялся, что протянул для рукопожатия правую руку с окровавленным пальцем и тут же резко отдёрнул её, осознав свою оплошность.
— Вас зовут, кажется, Эндрю? — сказал известный человек, сделав вид, что не заметил замешательства молодого музыканта. — Видите ли, я оказался на вашем концерте совершенно случайно. Я не знал, что «Тыквы» отменили сегодня своё выступление, а приехал-то я, собственно, из-за них… Но у вас очень милая команда… Мы могли бы прокрутить вашу вещь в передаче о местных рокерах. Последняя песня, мне думается, подойдёт. Вы можете прислать мне её на CD?
— Да, да, конечно, только она ещё не… — Андрей хотел сказать, что песня ещё не записана (ни одна из их песен не была студийно записана — существовали только пробные репетиционные записи, сделанные на бумбоксе в гараже у Дэйва), но тут его перебил откуда-то сзади знакомый размеренный голос:
— Нет проблем! Мы пришлём вам эту песню. Вас устроит в середине следующей недели? — И, потеснив Андрея, перед ведущим радиостанции появилась плотная фигура — это был не кто иной, как Илюша…
— Позвольте представиться: меня зовут Илиа. Я — менеджер группы. — Илюша протянул ведущему руку, и уж это рукопожатие состоялось, как положено: оно было по-деловому крепким, но ненавязчиво коротким, так как Илюша умел правильно рассчитать подобные вещи. Он успел обменяться со знаменитостью визитками и какими-то учтивыми словами — Андрей молча стоял рядом, совершенно ничего не понимая, — как со сцены загремела первыми аккордами следующая группа, и радиоведущий, откланявшись, исчез.
