два драгоценных теста, результат был одинаков. Быстро одевшись и сунув в карман еще один неиспользованный «образец», я побежала к Катьке.
Дверь в квартиру была не закрыта, и я вошла без звонка. Катька была одна, пила чай на кухне перед маленьким китайским телевизором и беспрестанно перещелкивала пультом с одного канала на другой. Не отрываясь от своего занятия, она помахала мне рукой. Я тоже кивнула и протянула ей упаковку с тестиком.
- Пописай на него, пожалуйста.
- Зачем? — Катька с удивлением посмотрела на меня.
- Я прошу… мне надо… — Я не знала, как правильно сформулировать причину своего обращения. — Ты поссать ради меня можешь, в конце концов?
Пожав плечами, Катька слезла со стула, взяла тестик и ушла в туалет. Через две минуты она вернулась на кухню и протянула мне результат. Я вздохнула с облегчением — у нее тоже проявились две полосы. Да эти тесты — просто липа! Они выдают эти две полосы всем и каждому, кому вздумается на них помочиться!
- Что ты так обрадовалась? — спросила Катька и опять вскарабкалась на свой стул.
- Ничего я не обрадовалась! Просто тесты эти врут! — ответила я.
- С чего это ты взяла? — без тени улыбки уставилась на меня Катька.
- Потому что, если им верить, — я помахала перед носом подруги всей накопленной за этот вечер коллекцией, — то и я беременна, и ты беременна!
Катька ухмыльнулась:
- Ну, то, что я беременна, я уже неделю знаю, а тебя, родная, поздравляю!
Первая мысль, мелькнувшая в моей голове после Катькиных слов: «Докатилась, стала законченной шлюхой!» Я залетела, сама не зная от кого, во время групповухи! Катька апатично предположила, что, скорее всего, я залетела от Эдика. Что же касается ее самой, то она была увере
- Что же мы с тобой не предохранялись-то
- В следующий раз умнее будем, — флегматично пожала плечами Катька.
Я чуть не запустила в нее табуреткой:
- Какой, на х… следующий раз! С меня хватит!
Катька налила мне чаю и жестом пригласила сесть с ней за стол:
- Какие еще наши годы! Я вчера как раз про создавшуюся ситуацию мальчикам рассказала.
- Ну и?.. — Реакция молодых людей была мне как минимум любопытна.
- С сегодняшнего дня живу одна! И телефон не дребезжит… Спокойненько так…
Несколько минут мы посидели молча.
- Где будем гинеколога искать? — обратилась я к подруге скорее для поддержания разговора, а не для получения необходимой информации.
- Зачем? — спросила Катька.
- Ну надо же это прекращать как-то, прерывать… — промямлила я.
- Зачем? — Катька распахнула полы халата и задумчиво погладила свой пока еще роскошно-впалый живот. — С какой стати? Чего он мне такого сделал, чтобы я его к смерти приговаривала? У тебя хоть мать есть… А меня, может, Господь за синайское паломничество наградил и отметил — родного человека мне посылает, единственного.
- Ну, если все это можно назвать паломничеством…
- Да ладно тебе! — усмехнулась Катька. — Серьезно, я рада… Ничего делать не буду, разве что наблюдаться и вынашивать, вынашивать… Вот вчера курить бросила…
- Ребенку же отец нужен, — произнесла я банальную, но в общем совершенно резонную фразу…
- Отцы-молодцы — явление редкое…
Казалось, в наших с Катькой отношениях открылось второе дыхание. Общая проблема сблизила нас еще больше. Египетские любовники сгинули бесследно. Единственные, на кого мы могли рассчитывать в этой жизни, по-прежнему были только мы сами да еще Коля с Лехой, остававшиеся неотъемлемой частью нашего бизнеса.
На протяжении многих недель я так и не решилась рассказать маме о своей беременности,
Последнее время я вообще ни разу не смогла поговорить с мамой один на один. В квартире у нее всегда сидела какая-нибудь из соседок и, как могла, тупо и недоброжелательно встревала в наш разговор. Причем маме такое положение вещей виделось естественным и нормальным. Она с напряженным нетерпением ждала, когда я наконец уйду. Потрясло меня и то, что рядом с моей маленькой и не очень удачной фотокарточкой появился большой мрачный портрет Людмилы Платоновны, убитой собственным сыном. Маленькие злобные глазки свиноподобной покойницы таращились на всякого входящего в мамину комнату и делали мое пребывание там невыносимым. С каждым разом я уходила от мамы все быстрее, и с каждым разом мы обе испытывали все большее облегчение в минуту прощания.
Странно, но я почти перестала думать о Лене. Когда я окончательно осознала, что беременна и что через несколько месяцев у меня появится ребенок, не имеющий никакого отношения к моему единственному любимому, сознание мое перестроилось. Я поняла, что все прежние чувства необходимо если не похоронить вовсе, то, по крайней мере, отстранить от текущей жизни. Да, я дура, я б… сломавшая собственную жизнь. Мне было дано множество шансов быть рядом с единственным необходимым мне человеком — у меня не хватило ни ума, ни веры. Но я должна жить дальше, должна родить и вскормить ребенка, который станет для меня если не счастьем, то смыслом всей дальнейшей жизни.
Ей-богу, нелегко прийти к таким выводам в двадцать лет. Но я нашла в себе необходимые силы и оставалась успешной молодой бизнесвумен. Преодолевая тошноту и слабость, я моталась между банком, покупателями и поставщиками да еще подбадривала Катьку, которая, не
Именно в это время на нас свалился шикарный контракт все с теми же киргизскими клиен
