— Между двенадцатью и часом, — повторила Дагалина. — Запомнишь?
Рая кивнула.
— Ну, а теперь мне пора. — Дагалина поднялась, прошла в детскую комнату, где спала Ниночка. Поцеловала дочурку и вышла на цыпочках. — Фатимат, есть у нас чем покормить Раю?
— Мама, я приготовила кукурузную кашу.
— Ну и хорошо. Поешьте вместе.
…Вернувшись домой, Рая принесла в подвал соломы, которая осталась в сарае еще от старых хозяев. Накрыла ее тряпьем. Спустила в подвал кастрюлю с водой, поставила жестяную кружку. Положила чурек.
Арина Павловна недоуменно смотрела на внучку.
— Что, дочка, или ты хочешь спать там? Кажется, сейчас уже не стреляют пушки?
Рая подошла к бабушке, заглянула в глаза:
— Бабуля! Сегодня ночью к нам придет человек… Я его знаю: он очень хороший. Он болен… Ему надо побыть у нас, подлечиться. Но об этом никто не должен знать. Фашисты могут его расстрелять, если найдут…
Рая видела, как глаза бабушки испуганно расширились: не то она боялась, что немцы могут расстрелять этого человека, или того, что сами они, хозяева дома, могут поплатиться жизнью. Однако бабушка сказала:
— Что ж, внучка, коль надо — так надо. Бог милостив, глядишь, все образуется.
Наступила ночь. Рая вышла во двор посмотреть, нет ли патрулей. Улица была пустынной. Наверное, фашисты боятся окраин. Однако всякое случается: могут забрести и сюда.
Девочка вышла за ворота, посмотрела в оба конца улицы. Нет, никого не видно.
Вернувшись домой, она зажгла спичку, посмотрела на ходики — одиннадцать. Часы были старые — остались от прежних жильцов, — но, к удивлению Раи и радости бабушки, показывали время точно — минута в минуту!
Бабушка тоже не ложилась. Сидела у окна и вглядывалась в темноту ночи.
— Посмотри-ка, внучка, кажется, кто-то идет.
Рая прильнула к стеклу, но сначала ничего не увидела. Потом прорисовался силуэт человека. Даже двух. Кто это? Может, уже Александр Алексеевич с сопровождающим?
Она снова зажгла спичку и посмотрела на ходики: нет, им еще рано. Но все же на всякий случай вышла к калитке, спряталась, присев на корточки за низким забором. Те двое прошли торопливо и молча. Кто они были, Рая так и не могла понять.
Она вернулась домой. А когда ходики показали без десяти двенадцать, снова вышла и уже не возвращалась до самого прихода Фролова.
Рая заметила их еще издали и открыла калитку. Один из них сильно хромал, опирался о палку. Как только они вошли во двор, Рая захлопнула калитку на засов.
— Здравствуйте, Александр Алексеевич! — выдохнула она.
— Здравствуй, Рая, здравствуй, дружок! — прошептал комиссар.
— Спасибо тебе, дочурка, — сказал сопровождающий.
Луны не было, светили лишь звезды, и при их слабом, рассеянном свете лицо незнакомца трудно было разглядеть. Но по акценту Рая поняла, что это был кабардинец.
— Ну, счастливо вам оставаться, товарищ комиссар, — сказал он приглушенно.
— Спасибо вам, товарищ!
Рая и Фролов вошли в дом. Арина Павловна, плотно зашторив окна, засветила небольшую керосиновую лампу.
— Здравствуйте, мамаша! — поздоровался Фролов.
Рая подала ему стул:
— Присядьте, Александр Алексеевич… Вы, наверное, совсем голодный? Я сейчас разогрею суп. Правда, он не очень вкусный, пшенный. Идите в кухню, — пригласила Рая.
Она налила в таз теплой воды, подала полотенце.
Пока Фролов умывался, Рая разогрела ужин. Поставила на стол миску супа, положила кусочек кукурузной лепешки.
— Садитесь, Александр Алексеевич!
Фролову от переутомления есть не хотелось, все же, чтобы не обидеть хозяев, он сел к столу, съел несколько ложек супа.
— Спасибо, Рая. И вам, Арина Павловна… А теперь я с удовольствием немного отдохнул бы.
Теперь, когда он был в относительной безопасности, нервное напряжение спало, и он почувствовал страшную усталость.
— Александр Алексеевич, — сказала Рая, — я думаю, ночь вы можете полежать тут. Ночью к нам никто не придет, а утром спуститесь в подвал. Вот, пожалуйста, вам постель. Давайте я помогу вам…
— Спасибо, Рая, я потихоньку доберусь сам. — Он ухватился за спинку стула и, опираясь на него, дошел до кровати. — Вот и отлично! Да, но что же это такое: я занимаю вашу постель, а вам придется…
— Ничего, ничего! — перебила его Рая. — Мы с бабушкой вполне уляжемся вдвоем на диване.
— Уляжемся, уляжемся! — поддержала внучку Арина Павловна.
Фролов положил под подушку браунинг, разделся, лег, с головой накрывшись легким байковым одеялом: его знобило, наверное, продуло, и теперь поднималась температура. Но усталость была так велика, что он заснул, несмотря на боль, почти мгновенно.
Утро было непогожее. Ветер выл в трубе, хлопал ставнями. Рая, проснувшись, тотчас посмотрела на бабушкину кровать, где спал комиссар. Но его там не было. Рая услышала его голос на кухне:
— Нет, нет, Арина Павловна, — говорил Александр Алексеевич. — Я не могу подвергать вас опасности. Еще денек-два, и постараюсь куда-нибудь перебраться. Дагалина подыскивает мне местечко.
Рая знала, что ожидает их с бабушкой, если фашисты найдут комиссара. И все же ей не хотелось расставаться с ним. Комиссар такой добрый, такой сильный, и с ним так спокойно. Кажется, за то время, пока фашисты стояли в городе, она не спала еще так крепко, как сегодня.
Рая вошла на кухню. Бабушка пекла лепешки. Фролов сидел у зашторенного окна.
— Доброе утро, Александр Алексеевич!
— Здравствуй, Рая, здравствуй! Как поспалось?
— Спасибо, хорошо. Александр Алексеевич! Вы хотите от нас уходить? — спросила она. — Не надо. В подвале вас никто не найдет. Мы хорошо укроем лаз.
Комиссар взглянул на девочку — она смотрела на него почти умоляюще — и сказал:
— Ладно, Рая, посмотрим.
Бабушка испекла первую лепешку и прямо со сковородки подала ее комиссару. Тот взял, постудил, перекладывая из руки в руку, отломил кусочек.
— Чудесно! Понимаете, я впервые пробую… Кукурузную кашу в детстве, в двадцатых годах, есть приходилось: мама варила ее на молоке. А вот лепешки ем впервые. Очень вкусные!
— На здоровье, на здоровье! — сказала бабушка, довольная, что угодила гостю.
После завтрака Фролов сказал:
— Ну что ж, мне, пожалуй, пора и на свое место… Рая, у вас не найдется какой-нибудь бумаги? Карандаш у меня есть, а вот бумаги ни листочка. А мне надо поработать.
— Бумаги нет, Александр Алексеевич. Но у нас на чердаке валяются старые журналы — «Огонек», «Работница»… В них можно выбрать свободное местечко: на полях, около рисунков. Я как-то писала.
— Отличная идея! — подхватил комиссар. — Давайте-ка мне их. Кстати и почитаю. Времени у меня сейчас предостаточно. Керосину для коптилочки у вас найдется?
— Есть, есть! — поспешила ответить бабушка.
Подвал был сухой. Вдоль передней стены — завалинка. Она может послужить отличным столиком.
