Сам сядет на землю, подостлав соломы, а на завалинку — коптилку, и работай! От удовольствия он даже потер руки.
— Устроимся наилучшим образом… почти с комфортом. Робинзон от зависти бы лопнул! Не правда ли?
Рая радовалась этой веселости Александра Алексеевича. В такие минуты она, кажется, забывала, что в городе находится враг, который с минуты на минуту может нагрянуть в дом.
В госпиталь неожиданно заявился немецкий полковник с двумя ординарцами. Они бесцеремонно ходили из палаты в палату, брезгливо смотрели на раненых.
— Русс швайн!.. Открыть окна! — зажимая нос надушенным платком, приказал полковник в одной из палат.
— Господин полковник! — вступился начальник госпиталя. — Тут лежат тяжело раненные… Могут простудиться…
— Молчать! — рявкнул полковник.
Дагалина, сопровождавшая начальника госпиталя, открыла окна.
Обойдя все палаты, полковник направился к выходу, давая какие-то распоряжения ординарцам.
Проводив немцев, начальник госпиталя взял Дагалину под локоть и поспешно провел в свой кабинет.
— Сестра, надо спасать раненых… За точный перевод не ручаюсь: не силен в немецком. Но, кажется, они хотят ликвидировать госпиталь. Занять не то под казарму, не то под что-то другое. Возможно, устроят госпиталь для своих солдат. А наших уничтожат. Надо немедленно принимать меры.
— Хорошо. Я сейчас иду в город и свяжусь с нужными людьми.
Дагалина, не снимая халата, надела пальто и торопливо вышла…
Командир подпольной группы Баксан встретил ее тревожным взглядом. Дагалина рассказала ему о замысле врагов.
— Надо сейчас же известить всех наших товарищей, — сказал Баксан. — И сегодня же ночью увести раненых из госпиталя.
Всю ночь к госпиталю подходили какие-то люди — поодиночке, по двое, по трое. Входили во двор, а им навстречу в сопровождении нянь, сестер и самого начальника госпиталя выходили раненые.
Пришли и Рая с Фатимат.
Дагалина вывела им молодого солдата на костылях и мальчика. Это были сержант Вася Ястребков и Хабас из палаты комиссара. И того и другого девочки хорошо знали, и они встретились как добрые знакомые.
— А, Раечка! Фатимат! Гутен абенд! — весело и громко приветствовал их никогда не унывающий сержант.
— Тихо, Ястребков! — предупредила его Дагалина.
— Здравствуйте, — застенчиво поздоровался с девочками Хабас.
Оба они — и Ястребков и Хабас — давно бы могли быть в полной безопасности, за Главным Кавказским хребтом. Когда над городом нависла угроза, было решено эвакуировать в глубокий тыл тяжело раненных и подростков. Должны были поехать и Хабас с Ястребковым. Один — потому что мал, другой — потому что ранен в ногу. Но оба они наотрез отказались.
— Я останусь с вами, Александр Алексеевич, — сказал Ястребков комиссару Фролову.
А о Хабасе и говорить нечего: он привязался к комиссару, как к родному отцу, и не было силы, которая могла бы разлучить его с политруком. Об этом хорошо знала Дагалина, и теперь она направляла Хабаса, а с ним и Ястребкова к Рае, где укрывался Фролов.
Они благополучно добрались до дома. На крыльце их встретила Арина Павловна, а в доме — сам комиссар.
Вася Ястребков взял под козырек.
— Здравия желаю, товарищ старший политрук! — гаркнул он и тут же, спохватившись, зажал рукою рот, как делают это дети.
А Хабас кинулся к комиссару, обнял его.
— Здравствуй, дорогой, здравствуй, — говорил Фролов, гладя мальчика по голове. — Вот мы и снова вместе. Как себя чувствуешь?
— Хорошо. Александр Алексеевич, а мы переберемся к нашим? — спросил мальчик, заглядывая в глаза комиссару.
— Обязательно! Вот немного подремонтируемся — и за линию фронта! Большое спасибо вам, сестрички! — сказал комиссар девочкам. — Ну что ж, друзья, спустимся в паши апартаменты.
Раненые спустились в подвал, девочки закрыли лаз крышкой, застлали половиком.
Фатимат осталась ночевать у Раи. Девочки долго шептались в постели. Оказывается, селение Хабаса, где он жил с бабушкой, находится не очень далеко от Нальчика. Когда туда пришли немцы, Хабас решил бежать к нашим. Но натолкнулся на немецкий пост и был ранен. На другой день его подобрали наши разведчики и доставили мальчика в штаб, а оттуда в госпиталь.
— Смелый мальчишка, — сказала Фатимат. — Да?
— Ага, — согласилась Рая.
Прощай, Вася-Василек!
Рая шла к Дагалине за бинтами и лекарствами для своих подопечных…
После того как госпиталь закрыли, Дагалину вызвали в немецкую комендатуру и предложили должность уборщицы. А по совместительству — медицинской сестры.
В городе начались облавы. При допросе задержанных пытали и били. Дагалина должна была присутствовать на допросе. А в свободное время — убирать помещение.
Вчера Дагалина сообщила, что ей удалось вынести из комендатуры бинтов и лекарства и что Рая может завтра прийти за ними к ней домой.
Рая уже подходила к дому Калашоковых, когда услышала отрывистую, лающую речь. Фрицы! Девочка шарахнулась за угол, прижалась к забору. Мимо прошли три вооруженных немца. Рая почти бегом влетела во двор и постучала в дверь. Открыла Фатимат.
— Быстро проходи! — шепнула она.
Когда Рая вошла в дом, она увидела, что все в нем было перевернуто, разбросано.
— Гестаповцы были, — пояснила Фатимат, — Мама сказала — ищут русских комиссаров, которые лежали в госпитале. И начальника госпиталя — тоже. Она просила получше спрятать все это. — Фатимат кивнула на бинты и лекарства. — Я придумала: возьмем с собой Ниночку, будто идем гулять с девочкой. Никому в голову не придет, что мы несем под одеялом бинты и лекарства.
Рая кивнула.
Через несколько минут девочки вышли из дома.
Ниночка была довольно тяжелая, и подруги несли ее попеременно. Завидев полицая или патрулей, они начинали громко разговаривать с малышкой, напевать песенку.
И все же один из полицаев остановил их. Похлопал по карманам, протянул руку к одеялу девочки.
— Убери свою грязную лапу! — вскричала Фатимат. — Это моя сестренка. Наша мама работает в комендатуре. Она пожалуется господину Бернеру, и ты получишь хорошую взбучку!
Полицай захлопал глазами, пробормотал:
— Но, но, проходи, недотрога!
Девочки благополучно добрались до дома, а уже через несколько минут комиссар Фролов, сержант Ястребков и Хабас с помощью Раи перевязывали раны.
Рая мучительно думала: сказать Фролову, что гестаповцы ищут комиссаров, лежавших в госпитале,
