— В битве жизни, дорогая, в чем же еще? Все мы воины на этой земле.
— Вы, правда, думаете, что я победитель?
— Ты несомненно выиграешь! — ответила ведьма.
Она медленно откинулась на спинку кресла и опустила веки, словно давая понять, что разговор окончен.
Арлетта хотела спросить ее про герцога, но не осмелилась. Она еще раз поблагодарила колдунью и, не дождавшись ответа, вышла из домика и оказалась на залитой ярким солнечным светом деревенской улице.
Жан стоял на противоположной стороне, прислонившись к дереву.
— Что она сказала? — спросил он. — Она была добра?
— Скорее угрюма, — ответила Арлетта. — Она сказала, что будет беда, но я выйду победителем.
— Я уверен, что так и будет, мадемуазель! — воскликнул Жан. — Вы принесли в замок радость самим своим существованием!
Арлетта засмеялась, но ничего не ответила.
Она решила, что не стоит быть слишком фамильярной с Жаном. Арлетта была уверена в том, что в деревне он слывет местным донжуаном.
— Спасибо, Жан, за доброту! — пожала ему руку Арлетта. — Я верну вам деньги, если вы заглянете в классную комнату.
— Не стоит благодарности, — ответил Жан.
Словно угадав, что Арлетта не хочет возвращаться в замок вместе с ним, он помахал ей рукой и скрылся в одной из узких улочек, которая вела в противоположном направлении.
Арлетта направилась домой. Там ее ждал неприятный сюрприз: в одном из переходов ее подкарауливал граф Жак.
— Мисс Тернер! — позвал он. — Я хочу с вами поговорить!
Арлетта не придумала, как от него избавиться, и сказала, что идет в классную комнату. Граф направился следом.
Арлетта надеялась, что там играет Паулина. Но в комнате никого не было. Дэвид все еще катался на лошадях с герцогом.
Граф плотно прикрыл дверь и повернулся к Арлетте.
— Вы принимаете мое предложение? — спросил он.
— Я вам уже все сказала и дала исчерпывающий ответ! — холодно ответила Арлетта.
— Женщинам свойственно неожиданно менять решения.
— Возможно, но у меня нет ни малейшего желания передумывать. Честно говоря, монсеньор, я не хочу снова подвергаться оскорблениям!
— Неужели вы действительно настолько глупы! — воскликнул граф. — Неужели вы не понимаете, что со мной вы не только насладитесь парижскими радостями, но и познаете любовь!
Арлетта почувствовала опасность и быстро сказала:
— Мне пора приступать к уроку. Мне надо подготовиться, а наш с вами разговор бессмысленен.
Граф тихонько засмеялся и направился к ней.
Он протянул руки и заключил ее в объятия прежде, чем Арлетта сообразила, что происходит.
Она попыталась вырваться, но граф был очень силен. Пытаясь ослабить его железную хватку, Арлетта изо всех сил уперлась обеими руками ему в грудь.
Граф жадно и настойчиво искал ее губы своим влажным ртом. Арлетта увернулась и с отвращением ощутила, как его губы скользнули по ее щеке.
— Вы мне желанны! Неважно, что вы обо мне думаете, потому что вы так желанны для меня!
Похоже, он действительно страстно ее желал. Его глаза горели, а сердце бешено колотилось в груди.
— Пустите! — закричала Арлетта.
Но граф и не думал ее отпускать. Арлетта почувствовала себя совершенно беспомощной и снова позвала на помощь.
Тут неожиданно в комнату вбежала Паулина. Услышав топот детских ножек, граф отскочил в сторону.
— Простите, мадемуазель! Я опоздала! Я так сладко спала, и няня не хотела меня будить!
Арлетта едва дышала, сердце выпрыгивало из груди, но она собралась и попыталась ответить как можно ровнее:
— Ты не опоздала… на урок… Погода… хорошая… Мы пойдем с тобой заниматься в сад.
Арлетта знала, что ее голос звучит отрывисто, но Паулина ничего не заметила. Она все время смотрела на графа.
— Я не хочу, чтобы ты, кузен Жак, слушал, как я занимаюсь! Ты все время надо мной смеешься!
— Зато я не смеюсь над мадемуазель Тернер, — ответил граф.
Он не отрывал глаз от Арлетты, и она почувствовала, что он не только не разозлился, но остался доволен.
Вероятно, он был уверен в том, что она в конце концов сдастся и уступит его домогательствам.
Арлетта знала, что ни секунды дольше не вынесет его общества. Она схватила шляпу, взяла Паулину за руку и молча вышла из комнаты.
Она не знала, что теперь делать. Более навязчивого типа, чем граф, она еще не встречала.
— Может быть, рассказать обо всем герцогу? — подумала она. — Нет, он решит, что я сама спровоцировала графа. К тому же он и так относится ко мне с предубеждением, потому что я англичанка.
Оказавшись в саду, среди цветов и прекрасных статуй, Арлетта постепенно пришла в себя и успокоилась.
— Паулина, как называется этот цветок по-английски? А что за птичка сидит вон на том кусте?
Паулина сначала занималась с удовольствием, но она была еще маленькой и ей быстро наскучило.
Она убежала к фонтану и засмотрелась на золотых рыбок, которые резвились в хрустально чистой воде.
Арлетта присела отдохнуть на каменную скамейку. Она залюбовалась картиной, которая излучала красоту и покой: прекрасное дитя, купающееся в лучах солнца, радужные переливы водяных струй, пение птиц и аромат райских цветов.
Прекрасная статуя Афродиты казалась прозрачной и светящейся на фоне восхитительного сада. Арлетта невольно подумала, как чудовищно не соответствовали события в замке этому воплощению любви и красоты.
Залюбовавшись, Арлетта не заметила, как кто-то подошел.
— О чем задумались, мадемуазель? — совсем рядом прозвучал мужской голос.
Арлетта обернулась и с удивлением увидела герцога.
Видимо, он только что вернулся с прогулки верхом: на нем был изящный костюм наездника. Он присел рядом на каменную скамейку.
Арлетта хотела встать, но он жестом ее остановил:
— Нет, не вставайте.
— Раз вы вернулись, монсеньор, я пойду поищу Дэвида.
— Нет смысла, мадемуазель. Дэвид упражняется, преодолевая малый барьер, и с ним один из моих жокеев. Он сейчас не нуждается в вашем внимании.
Герцог говорил в обычной сухой и немного циничной манере. Арлетта почувствовала, что излишне суетится.
Она отвернулась и продолжала смотреть на Паулину, игравшую возле фонтана.
— Мне интересно знать, мадемуазель Тернер, что вы думаете о моем замке?
Арлетта улыбнулась.
— Минуту назад, монсеньор, я подумала, как бы было чудесно, если бы все его обитатели думали только о любви. Чтобы здесь не оставалось места для тревог и злобы.
