— Все в один голос заявили, что вы слишком молодая и хорошенькая, чтобы быть гувернанткой. Маркиз предложил дяде Этьену подыскать кого-нибудь более подходящее!
— И что ответил на это твой дядя?
— Я ответил первым! Я сказал маркизу, что вы самая лучшая гувернантка и что я уже очень много знаю по-английски. И еще я не хочу никого другого!
Арлетта была тронута.
— Ты очень добр ко мне, Дэвид!
— Они смеялись надо мной, — сказал Дэвид и добавил сконфуженно: — А краснолицый толстяк сказал: «Мой мальчик, прибереги ее на потом!»
— Дэвид, спасибо тебе за поддержку. Уже поздно, пора спать, иначе мы потеряем время с утра.
— Правда мой английский стал намного лучше? — с надеждой спросил мальчик.
— Ты очень старался, Дэвид. Я горжусь тобой! Ты быстро все схватываешь, но нам еще многое надо сделать!
— Я знаю! Теперь я буду разговаривать с самим собой только по-английски, и думать тоже буду по- английски!
Впервые со времени своего приезда в замок Арлетта поцеловала Дэвида в лоб.
Он был так тронут, что неожиданно крепко обнял ее.
— Мне хорошо с вами! — сказал он.
Арлетта испытала прилив нежности к этому лишенному материнской ласки ребенку, и крепко прижала его к груди.
— Спокойной ночи, Дэвид! Сладких тебе снов!
— И вам того же, мадемуазель! На тот случай, если к вам вздумают заявиться привидения!
— Сомневаюсь, что они придут! — ответила Арлетта и отправилась в спальню.
Там горела оставленная служанкой масляная лампа. Арлетта повернулась к двери, чтобы закрыться на ночь, и с удивлением обнаружила, что ключ, который всегда торчал в замочной скважине, исчез!
Она решила, что он упал, и стала его искать. Но ключа нигде не было.
«Неужели это граф?» — мелькнуло у нее смутное подозрение.
Она вспомнила, как он пытался насильно ее поцеловать.
«А вдруг он ночью прокрадется в комнату?» — со страхом подумала Арлетта.
Она почувствовала себя маленькой и беззащитной. Если это произойдет, то кричать будет бесполезно. Стены толстые, а в башне кроме нее живут только дети. Но надеяться на то, что они придут на помощь было бы глупо, ведь дети так крепко спят!
Ее не покидало смутное подозрение, что она не ошибается по поводу графа. От него можно ждать бесчестных поступков.
Джейн была права, когда предупреждала ее быть осторожной с французами.
Теперь у нее не оставалось ни тени сомнения, что именно граф был причиной исчезновения ключа.
— Что же делать? Что? — повторяла она.
Первой мыслью было обратиться к герцогу, но она тут же ее отвергла. Потом она решила найти управляющего, чтобы попросить у него дубликат ключа, но тут же поняла, что поступить так было бы весьма опрометчиво в этом живущем сплетнями доме.
Новость тут же облетит замок и, приукрашенная несуществующими подробностями, дойдет до старой герцогини.
— Как же быть?
Она подумала, что граф пугает ее намного больше, чем все духи и призраки вместе взятые.
Внезапно ее осенило.
В первый день, когда Дэвид устроил для нее экскурсию по замку, они побывали в оружейной палате. Там было множество мушкетов, мечей и луков со стрелами, принадлежавших предкам рода Сотер.
В небольшой комнате хранились подарки арабских шейхов и восточных султанов: разные сабли и ножи, украшенные инкрустацией и драгоценными каменьями.
Поскольку они очень спешили, то Арлетта не успела хорошенько их рассмотреть, но успела заметить очень необычный крохотный револьвер. Его ручка была украшена аметистами, а на аккуратном стволе сверкали крупные бриллианты.
— Что это? — удивленно спросила она.
— Эго подарок герцогу от русского царя, — небрежно ответил Дэвид.
Теперь Арлетта поняла, что это ее спасение.
Она выскользнула из комнаты в надежде, что оружейная палата не запирается на ночь. Она находилась в старой части замка, которая была в это время безлюдной.
Арлетта с трудом отыскала дорогу. В коридоре горели лишь редкие свечи, многие из них уже оплавились и погасли. В конце коридора царил полный мрак.
Арлетта прихватила с собой свечу из последнего канделябра, и осторожно повернула дверную ручку. Комната была не заперта! Облегченно вздохнув, Арлетта скользнула внутрь.
Она быстро пересекла главный зал и толкнула плечом дверь, ведущую в кабинет. Дверь легко подалась, и Арлетта оказалась внутри.
Она хорошо помнила, где лежит револьвер, и сразу увидела сиреневые блики аметистов, игравшие в свете восковой свечи.
Прихватив в придачу к револьверу мешочек с серебряными пулями, она быстро покинула оружейную палату.
С револьвером в одной руке и мерцающей свечкой в другой, она на цыпочках кралась по коридору. Поставив свечу на место, она вздрогнула, услышав неясный шум голосов.
Она решила, что это гости, и спряталась в темную нишу, как можно плотнее прижавшись к стене.
Голоса приближались, и Арлетта смогла различить, кому они принадлежат. Это были герцог и маркиза. Когда они попали в полосу света, она увидела, что маркиза держит его под локоть.
Арлетта почувствовала неожиданный укол в сердце. Герцог шел под руку с прекрасной женщиной, и к своему удивлению, Арлетта почему-то расстроилась. Когда они поравнялись с Арлеттой, она стала невольной свидетельницей обрывка их беседы.
— Я скучаю по тебе, Этьен! — говорила маркиза. — Как ты мог допустить, чтобы мы с тобой так долго не виделись! Это так жестоко и бессердечно!
— Люди уже болтали о нас, Жюстина, — ответил герцог. — К тому же с твоей стороны это было ошибкой.
— Возможно, я и ошибалась, но я люблю тебя, Этьен!
Арлетта уловила в ее голосе боль.
Они уже были достаточно далеко от ее убежища, поэтому Арлетта больше ничего не услышала. Она успела заметить, что они направляются в зал певчих птиц.
Там было множество золоченых клеток с птицами, которых очень любила Паулина. Арлетта подумала, что маркиза хотела остаться наедине с герцогом, поэтому увела его от остальных гостей под предлогом посещения зала с птицами.
Путь был свободен, и Арлетта быстро и беспрепятственно добралась до своей комнаты.
Положив револьвер на тумбочку возле кровати, она наконец-то почувствовала себя полностью защищенной.
Она неплохо стреляла и часто упражнялась вместе со своим отцом, пока он был здоров. Она умела обращаться и с револьверами, и с мушкетами, и с дуэльными пистолетами.
Разглядывая пульки, она решила, что они слишком маленькие, чтобы убить человека, если не стрелять прямо в сердце. В любом случае ранение в ногу или руку будет очень болезненным и остановит любого, кто осмелится посягнуть на ее честь.
— Теперь я в безопасности, — с удовлетворением подумала Арлетта. Она положила револьвер под подушку и оглянулась в поисках чего-нибудь тяжелого, чтобы забаррикадировать вход.
Подперев дверь стулом, она решила, что этого будет недостаточно. С трудом толкая тяжелый комод,
