находила ответа.
За окнами совсем стемнело; в небе угасал последний багровый отблеск умирающего дня. Беатрис позвонила в колокольчик, и в комнату тотчас вбежала служанка.
— Задерни занавеси, — приказала Беатрис, — зажги свечи и принеси мне свежую ночную рубашку.
— Ваша милость не желает спуститься к обеду? — робко спросила девушка.
— Нет, я пообедаю здесь, — ответила леди Рексхэм. — Передай мои извинения герцогине. Да, и захвати мне к обеду бутылку кларета[11]. А после я, пожалуй, выпью бренди… Только проследи, чтобы принесли самого лучшего — я не стану пить всякую дрянь!
— Да, миледи.
Служанка с любопытством посмотрела на Беатрис своими маленькими, глубоко посаженными глазами. Она прислуживала леди Рексхэм вот уже около пяти лет и со временем научилась с первого взгляда безошибочно определять настроение хозяйки.
«Похоже, сегодня миледи в добром расположении духа», — подумала девушка и, передав лакею распоряжения хозяйки относительно обеда, отправилась в гардеробную.
Беатрис сбросила с себя китайский шелк. Обнаженная, безупречная, словно богиня, она стояла возле горящего камина, наслаждаясь теплом пламени; служанка замерла в дверях, не смея потревожить хозяйку, — девушка слишком хорошо знала, что настроение леди Рексхэм было переменчиво, словно погода.
Наконец Беатрис вздохнула и отошла от камина. Ее уже ждала серебряная купальня, полная горячей воды, полотенца тонкого полотна, ароматические масла, пудра и духи…
Служанка помогла ей надеть неглиже из тончайшего кружева, затем тщательно уложила ее волосы, заколов прическу гребнем с драгоценными изумрудами. Наконец туалет был завершен, Беатрис устроилась за небольшим столиком у камина и принялась за еду и напитки.
Покончив с трапезой, она откинулась на подушки и принялась ждать. Беатрис была терпелива — у нее было такое ощущение, будто она ждала этого момента всю свою жизнь и знала, что теперь осталось уже совсем недолго.
Стрелки часов приближались к полуночи. Когда часы начали бить, Беатрис вслух отсчитала двенадцать ударов и поднялась с кресла. Взглянув напоследок в зеркало, она взяла со столика свечу и бесшумно выскользнула за дверь.
В замке было так тихо, что Беатрис слышала, как бьется ее сердце. Подойдя к дверям библиотеки, она остановилась, чтобы собраться с мыслями.
«Кажется, служанка сказала, что следующая за библиотекой дверь ведет в покои герцога… Похоже, он еще не спит, — подумала она, заметив бледную полоску света. — Ага, а вон там его кабинет… Отлично, все идет именно так, как я задумала».
Она тихонько отворила дверь библиотеки и вошла. Поставив свечу на стол, Беатрис подошла к книжным полкам и наугад выбрала книгу в кожаном переплете. Бросив ее на пол и испуганно вскрикнув, леди Рексхэм тотчас выбежала в коридор и ворвалась в покои герцога.
В комнате горели свечи; герцог сидел в кресле у камина, задумчиво глядя на огонь. Увидев Беатрис, он вскочил и сделал несколько шагов ей навстречу.
— О боже… Помогите! — протягивая к нему дрожащие руки, пролепетала она. — Умоляю! Спасите меня… я… я видела привидение!
Она пошатнулась, словно падая в обморок, герцог бросился вперед и подхватил ее на руки. Голова леди Рексхэм бессильно запрокинулась, гребень выпал из прически, и золотые локоны рассыпались по ее прекрасным обнаженным плечам.
— Спасите меня, — слабо прошептала она и, повернувшись, посмотрела на герцога глазами, полными слез.
Глава 11
Герцог перенес Беатрис через комнату, собираясь уложить ее на диван, но, обняв его за шею, она прижалась к нему, словно испуганное дитя, и жалобно воскликнула:
— Нет, нет! Умоляю, не отпускайте меня! Мне так страшно…
Будто не расслышав ее слов, герцог опустил леди Рексхэм на подушки и деликатно высвободился из ее объятий.
— Я налью вам вина, мэм, — невозмутимо сказал он и подошел к маленькому столику, уставленному сверкающими хрустальными графинами. Как только он повернулся, держа в руках бокал с вином, Беатрис быстро прикрыла глаза, притворившись совершенно обессилевшей.
Сбившееся кружевное неглиже обтягивало упругие, соблазнительные изгибы ее тела; золотой каскад волос ниспадал с атласных подушек.
Герцог молчал. Через пару мгновений веки Беатрис затрепетали, и, открыв глаза, она стала беспомощно озираться:
— Где я? Должно быть, я… я была без чувств…
Она приложила ко лбу руку.
— Выпейте это, — проговорил герцог, протягивая ей вино.
Беатрис приподнялась на локте, всем своим видом давая понять, что это движение далось ей нечеловеческим усилием, протянула дрожащую руку и взяла бокал. Сделав два или три глотка, она слабо улыбнулась:
— Простите… я выгляжу так глупо…
— Я позову вашу служанку.
— Нет, нет! Прошу вас, не надо! Бедная девочка неважно себя чувствовала, и я отправила ее в постель… Поэтому мне и пришлось самой пойти в библиотеку… Знаете, хотела почитать что-нибудь на сон грядущий…
— И когда вы вошли, вас что-то напугало?
Беатрис кивнула, потом поежилась и прикрыла ладонью глаза.
— Я увидела что-то белое… что-то ужасное… О боже, я не могу говорить об этом… Я так сильно испугалась…
— Не думаю, что это было привидение, — спокойно проговорил герцог. — Вероятнее всего, вы увидели свое отражение в зеркале.
Глаза Беатрис расширились.
— Неужели я выгляжу так, что меня можно испугаться?
— О, напротив, но, скорее всего, в полумраке вы просто не заметили, что прямо напротив двери висит большое зеркало. Уверен, при дневном свете вы поймете, что именно вас так напугало.
— Вы так рассудительны! — воскликнула Беатрис. — Теперь я сгораю от стыда… Я вела себя так глупо… Что вы могли обо мне подумать?!
— Не тревожьтесь, леди Рексхэм. Ваше поведение никому не показалось бы глупым, — сухо ответил герцог.
Беатрис притронулась к своим волосам и испуганно воскликнула:
— Моя прическа! О боже, в каком я виде! Мой гребень… я его потеряла…
— Вот он, мэм, — сказал герцог, поднимая гребень с пола.
Он протянул его Беатрис, и она едва заметным движением погладила его пальцы.
— Вы так добры ко мне… — мягким, чарующим голосом промурлыкала она.
На мгновение их глаза встретились, затем Беатрис указала на кресло, стоящее рядом с диваном:
— Присядьте… Вы такой высокий, что немного пугаете меня. Я хочу поговорить с вами, и, по-моему, сейчас как раз подходящий момент.
Герцог посмотрел на часы, стоящие на каминной полке.
— Уже поздно, — чуть помедлив, ответил он. — Полагаю, после этого происшествия в библиотеке вам
