Валхалле.
— Кто может это подтвердить?
— Я читал лекцию двадцати пяти студентам. Большинство, как обычно, спали, но один-два из них могли меня заметить.
— А после этого?
— Отправился домой, в Тарритаун, пил пиво и смотрел матч «Янкиз»-«Энджелз» в местном баре.
Хит спросила название бара, записала.
— Еще один вопрос, и мы с вами расстанемся.
— Сомневаюсь в этом.
— Картины были застрахованы?
— Нет. Когда-то давно были, разумеется, но потом начали слетаться стервятники, и Мэтью перестал платить взносы. Он сказал, что не желает тратить состояние на защиту того, что все равно рано или поздно пойдет на оплату долгов. — Настала очередь Никки потрясенно промолчать. — Вы слушаете, детектив?
— Да. Я просто подумала о том, что здесь с минуты на минуту появится Кимберли Старр. Ей известно о том, что коллекция не застрахована?
— Известно. Мэтью сказал ей это в тот же вечер, когда сообщил, что страхование его жизни аннулировано. — И добавил: — Я вам сейчас очень не завидую. Удачи.
Таррелл не шутил насчет затычек для ушей: войдя в квартиру, Кимберли Старр пронзительно закричала. Никки хотела было взять вдову за руку, но та стряхнула ее ладонь, и стон сменился настоящим воплем — как в фильме ужасов пятидесятых годов.
Затем Кимберли выронила сумочку и закричала снова, и у Никки все внутри перевернулось от жалости к ней. Вдова не желала никакой помощи и вытянула руку, отстраняя Никки, когда та хотела приблизиться к ней. Когда у нее не осталось сил визжать, она рухнула на диван со стонами: «Нет, нет, нет». Подняла голову, обвела взглядом салон высотой два этажа:
— Сколько еще мне придется вынести? Кто-нибудь скажет, сколько еще это будет продолжаться? Как мне жить дальше? Как?
И охрипшим от криков голосом Кимберли продолжала жаловаться, стонать и задавать сочувствующим детективам вопросы, не требующие ответа. Им оставалось только ждать. Рук покинул гостиную и вернулся со стаканом воды, который вдова приняла. Сделав большой глоток, она подавилась, закашлялась и выплюнула воду на ковер; хрип и кашель перешли в рыдания. Никки села рядом, но не прикасалась к женщине. Кимберли отодвинулась и, закрыв руками лицо, в отчаянии зарыдала.
Прошло десять мучительно долгих минут, и Кимберли, забыв о присутствии полицейских, нашарила на ковре сумочку, вытащила пузырек с таблетками и запила лекарство остатками воды. Безуспешно попыталась высморкаться и осталась сидеть, не шевелясь, терзая в пальцах платочек, точно так же, как несколько дней назад, когда на нее обрушилась весть об убийстве мужа.
— Миссис Старр? — Хит заговорила едва слышным шепотом, но Кимберли подскочила на месте. — Через какое-то время мне придется задать вам несколько вопросов, но с этим можно подождать.
Вдова кивнула и прошептала:
— Спасибо.
— Когда вы немного успокоитесь, лучше всего сегодня, осмотрите, пожалуйста, квартиру, нам нужно знать, не украдено ли что-либо еще.
Снова кивок. Снова шепотом:
— Хорошо.
В машине, по пути в участок, Рук начал:
— Когда утром я говорил насчет позднего завтрака, я почти не шутил. Что ты скажешь на предложение пообедать вместе?
— Скажу, что ты слишком форсируешь события.
— Да ладно, разве сегодня ночью мы так уж плохо провели время?
— Нет. Я отлично провела время.
— Тогда в чем проблема?
— Нет никакой проблемы. Так что не будем ее создавать, смешивая наши личные дела с работой, договорились? Если ты не заметил, на мне сейчас уже не одно, а два дела об убийстве, а теперь еще и кража имущества на десятки миллионов долларов.
Никки припарковала автомобиль перед зданием участка на 82-й, во втором ряду между двумя патрульными машинами. Они вышли, и Рук, глядя на нее поверх раскаленной металлической крыши, снова заговорил:
— Как тебе вообще удавалось встречаться с мужчинами при твоей работе?
— Никак.
Затем они услышали оклик Каньеро:
— Не закрывайте дверцу, детектив!
Таррелл и Каньеро мчались к ним со стороны парковки. За ними следовали четверо полицейских в форме.
— Что случилось? — воскликнула Хит. Тараканы подбежали к открытой дверце у водительского сиденья, и Каньеро сообщил:
— Группа из отдела краж раздобыла у жильцов «Гилфорда» кое-какие сведения.
— Свидетель возвращался из деловой поездки и заметил нескольких парней, выходивших из здания сегодня примерно в четыре утра, — подхватил Таррелл. — Он решил, что это очень странно, и записал номер фургона.
— А почему он тут же не сообщил в полицию? — удивился Рук.
— Дружище, сразу видно, что ты в полиции никогда не работал. — сказал Каньеро. — Ну, не важно; мы поискали в базе, фургон зарегистрирован на Лонг-Айленде. — Он поднял блокнот, и Хит вырвала его у него из рук.
— Забирайтесь, — скомандовала она.
Но Таррелл и Каньеро знали, что делать, и уже сидели на своих местах. Рук еще не успел закрыть заднюю дверцу, а Никки уже выехала на Коламбус-авеню и включила сирену.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Пока Никки неслась по забитой машинами проезжей части к мосту у 59-й улицы, в салоне царила напряженная тишина. Хит приказала Каньеро сообщить по рации об их приближении, и когда они подъехали к канатной дороге, ведущей на остров Рузвельта, копы из транспортной полиции остановили движение кабинок, и детектив с ревом въехала на мост. Мост принадлежал только ей и двум патрульным машинам, следовавшим сзади.
Миновав станцию метро «Куинсборо Плаза» и свернув на Северный бульвар, они выключили сирены, чтобы не спугнуть преступников. По адресу, по которому был зарегистрирован фургон, находилась авторемонтная мастерская; располагалась она в промышленном районе неподалеку от депо Лонг- Айлендской железной дороги. Под железнодорожным мостом на 38-й авеню они заметили несколько патрульных машин из лонг-айлендского полицейского участка. Сама мастерская находилась в квартале к северу.
Никки выбралась из машины и поздоровалась с лейтенантом Марром из Сто восьмого.
Марр держался по-военному — движения у него были четкими и размеренными. Он сказал детективу Хит, что ведущая роль принадлежит ей, но с довольным видом принялся описывать меры, принятые им по подготовке захвата. Они собрались вокруг капота его машины, на котором был разложен план района. Мастерская была обведена красным маркером, синие крестики отмечали перекрестки, на которых ждали патрульные машины — они должны были пресечь возможные попытки подозреваемых к бегству.
— Оттуда никто не выберется, если только не отрастит крылья, — сказал лейтенант. — Но даже на
