— Здорово, — говорит Филип и кривится.
— Клево, что вы пришли, — добавляет Манни.
— Черт, ну мы и заблудились, — говорю я и перевожу Дух.
Филип хохочет.
— Я думала, мы вас никогда уже не найдем, — говорит Туве.
— Мы столько миль прошагали!
— Да, ну и дела, — с улыбкой говорит Манни. Он отхлебывает из бутылки. Затем снова сползает.
— Что вы пьете? — спрашиваю я.
— А где Пия? — перебивает меня Криз.
Я оглядываюсь. Обнаруживаю Пию-Марию в темноте под навесом. Та спит. Криз подходит и осторожно трясет ее.
— Проснись! Это Криз! Я пришла.
Крепкое тело Пии-Марии шевелится. Она поднимает голову и сонно смотрит на нас. На Криз, на меня, на Туве. Затем невнятно бормочет:
— Криз! Черт, как круто!
Рони обнюхивает ее, тихонько помахивая хвостом.
Мне необходимо поесть, и я раскрываю свой рюкзак. Где-то тут нарезка вареной колбасы! Ее-то я и съем. Что за черт! Кто рылся в моем рюкзаке? Я оглядываюсь.
— Кто спер мою еду? — спрашиваю я.
— Э, Кимме, расслабься, возьми пивка, — предлагает Манни.
Он открывает банку. Я качаю головой. Манни протягивает банку Туве, она берет пиво и пьет долго, не отрываясь. Допив, стонет:
— Черт, как хорошо.
— У тебя есть еще? — спрашивает Криз.
— Конечно, — отвечает Манни.
Из-под навеса выползает Пия-Мария.
— Дайте мне пива, или я умру.
— У вас была вечеринка? — спрашиваю я.
Почему-то мой вопрос жутко развеселил Манни и Филипа. Они громко смеются.
— Точно, — говорит Манни. — Небольшая вечеринка. Хотя, скорее всего, это была разминка. Настоящая вечеринка впереди. Теперь все в сборе.
Я залезаю под навес. Вижу остро заточенный нож Филипа, поднимаю и откидываю его подальше.
— Нельзя оставлять нож там, где спишь.
Я изучаю то место, где оставил свой рюкзак. Мои зеленые кальсоны тут. В другом конце нашего укрытия я нахожу знакомые пакеты. Осматриваю их. Пюре быстрого приготовления и замороженные овощи с рисом. Это мои пакеты.
— Кто спер мою еду? — кричу я.
— Расслабься, Кимме, — отвечает Филип.
— Ты портишь вечеринку, — говорит Пия-Мария. Цвет ее лица становится прежним.
— Возьми мои бутерброды, — предлагает Криз. — У меня их полно.
Я ловлю пакет.
— Чудесно, — говорю я и разрываю целлофан. Мне достались бутерброды с сыром и несколько с колбасой. Я протягиваю один Туве и торопливо откусываю свой.
— Вы не знали, где мы?
— И так ясно, — гогочет Манни.
— Я почти был уверен, что вы вернулись домой, — говорит Филип.
— Разве вы не видели дым, когда мы утром развели костер?
— Не-а, — отвечает Филип и смеется. — Мы долго спали.
Я съедаю три бутерброда, но голод все еще терзает мой желудок. Я поднимаюсь и собираю детали примуса.
— Где денатурат? Надеюсь, вы не выпили его?
— Какого черта! — возмущается Манни. — Угомонишься ты или нет?
— Вон там, — говорит Туве. — За камнем.
Я нахожу бутылку с денатуратом. Наполняю горелку, Туве бросает мне зажигалку, я поджигаю примус и кладу зажигалку рядом на земле. Когда вода закипает, я заливаю сухое пюре и смешиваю его с замороженными овощами.
— Хочешь?
Туве принялась еще за одну банку пива. Она с сомнением смотрит на меня, потом соглашается.
— Давай.
Я раскладываю свою стряпню по одноразовым тарелкам и протягиваю одну Туве.
— Спасибо.
— Промочите горло, — говорит Манни и предлагает мне бутылку.
Я качаю головой.
— Ну и зря. — Манни делает пару глотков и передает бутылку Туве. Туве отхлебывает.
— Черт, как крепко! Это что, самогон?
— А что же еще? — отвечает Манни.
Поев, я начинаю складывать свои вещи. Думаю, кто-то нарочно раскидал их. Но я молчу. Собрав вещи, я подхожу к костру.
— Все потухло. У вас есть дрова?
— Вон в лесу полно, — отвечает Филип. — Пойди и набери.
— Хорошо, — соглашаюсь я.
Туве садится рядом с Манни.
— У тебя есть что-нибудь? — тихо спрашивает она. Манни смеется.
— А как же! — с довольным видом отвечает он.
— Может, кто-нибудь сходит со мной за дровами? — спрашиваю я.
Не дождавшись ответа, я сгоняю с дерева сову и спускаюсь с горы.
— Классные у меня друзья, — бурчу я.
За спиной слышится голос Манни:
— Какого черта с тобой творится, Кимме?
Я возвращаюсь, когда начинает смеркаться. Из лагеря доносится хохот. Я узнаю хриплый голос Криз и грубый смех Пии-Марии. Мне жаль, что они распугали глухарей. Хотя никто о них уже давно не вспоминает.
Трудно идти, таща огромную охапку хвороста. Я нашел сухую сосну и срубил ее. На это ушло много времени, но если мы успеем еще раз сходить вниз прежде, чем окончательно стемнеет, у нас будет достаточно дров на всю ночь.
Поднявшись на вершину горы, я спотыкаюсь. Дрова падают. Ругнувшись, я наклоняюсь и пытаюсь их собрать.
— А вот и наш раб с дровами, — говорит Манни.
Все смеются над его шуткой.
Я подхожу и кидаю дрова около кострища.
— Кто-нибудь сходит со мной за остатками?
— Что ты натворил? — кричит Пия-Мария. — Ты разлил мое пиво своими чертовыми дровами!
Пивная банка лежит на земле. Вокруг пенится пролитое пиво. Я поднимаю ее.
— Теперь-то ты угомонишься, — говорит Филип.
Интересно, кого он имеет в виду: меня или Пию-Марию? Я замечаю, что взгляд Филипа помутнел.
