Элеандор лукаво прищурился и выложил на стол богато оформленную книгу.
'Письмовник или искусство составления изящных посланий на все случаи жизни', – прочитал я. Рад, что Лилиана не слишком обиделась. Хорошая шутка.
– Моя переписка – не твоего ума дело, милый друг, – отшил я не в меру любопытного лучника.
На самом деле в письме было всего два предложения и подпись. Тогда у меня не было настроения рассыпаться в любезностях и громоздить изящные обороты. Нужна была помощь.
– Я смотрю, Мэту тоже перепало от магической науки? – перевожу разговор на другую тему.
– Ну, раз уж мы оказались в колыбели магических искусств, – Софья развела руками, – я не могла упустить такой шанс! Мэтр Ливарис великолепный человек и очень хороший специалист. Он помог мне с внедрением плетений и даже подарил кое-что из своих сочинений. А также составил подробную программу тренировок.
– И как ощущения? – интересуюсь у парня.
– Пока не очень, – пожал тот плечами, – но потом смогу побить даже Тиану!
– Ты себя переоцениваешь, – фыркнула демонесса.
Мы еще долго болтали, обсуждая все, что произошло за эти дни, но, наконец, отправились спать.
– Даркин, – Софья перехватила меня в полутемном коридоре, – мы на обратном пути заехали в баронства. Знаешь, когда я смотрела с холма на лисью пустошь… Это, наверное, недостойно, и мерзко. Я, может быть, совсем бессердечная, но знаешь – шрамов на моем сердце стало меньше.
Я только кивнул. Что тут скажешь?
Глава 32
– Позвольте ваш плащ, мэтр, – Серж попытался изобразить поклон. Вышло у старого солдата, прямо скажем, не очень, – как погода?
– Хреново, – буркнул я, откидывая капюшон, – ты как будто сам не знаешь, что за мерзость эти бесконечные холодные зимние дожди.
Слуга оставил это заявление без комментариев. Поднимаясь по лестнице, я услышал доносящуюся из гостиной музыку, а чуть позже и слова:
'… добрая прелесть внимательных глаз
Стократ мне дороже, чем лучший алмаз.
И в крепких объятьях волнует мне кровь
Открытая, с бьющимся сердцем, любовь!'
И голос знакомый, черт бы его побрал! Серж, зараза, мог бы и предупредить, что у нас гости.
– Приветствую, маэстро, – кивнул я с порога, – остальным тоже привет.
Послушать Котика собралась вся компания.
– О, Даркин! – обрадовался Эл, – ты ведь не будешь возражать, если маэстро какое-то время погостит у нас?
– Вообще-то я, конечно, привык к более комфортным условиям, но… – с видом, будто оказывает нам великую честь начал ломаться музыкант.
– Вот и отлично! – перебил я, – Уверен, в Киане вы без труда найдете апартаменты более достойные такого великого певца.
Развернувшись, спускаюсь в свое крыло. У меня в кабинете камин тоже есть, посижу там. Со злости метнул в камин огненный шар. Слегка переборщил с мощностью, но быстро потушил разлетевшиеся искры.
– Прошу вас, господин, – Лиз передала мне кубок с глинтвейном.
– Спасибо, милая, – благодарность вышла вполне искренней, потому что глинтвейн я не просил.
Видимо, Серж заметил, что я злой и замерзший, вот Лизбет и расстаралась. Благодарность за заботу согревает не хуже вина.
– Лизбет, ты можешь идти, – прогоняю девочку, которая как бы невзначай тихонько смещается в сторону лаборатории. Притягивают ее чем-то все эти магические штучки. А, между прочим, не все из них безопасны для детей.
Настроение немного улучшилось, теперь можно и поработать. Сдвинув заготовки на край стола, разворачиваю приобретенную карту. За этим занятием меня и застает Элеандор.
– Дарри, зачем ты маэстро обидел?- укоризненно начинает он.
– Обидел? – я отрываюсь от карты, – ну, извини. Он мне не нравится как человек, и я не хочу, чтобы он жил в нашем доме.
– А мне нравится, – кривит губы лучник.
– Да я не против! – вот честно, голова совсем другим занята, – только встречайтесь с ним где-нибудь на нейтральной территории. Чего он вообще приехал?
– Если я скажу, что из любви ко мне, ты поверишь? – криво улыбается Эл.
– Конечно поверю! – я тоже улыбаюсь, широко и искренне, – как только Лагорец выгнал его из замка, он сразу вспомнил свою далекую любовь!
– А если серьезно? – меняю тон.
– Ты что, про турнир не слышал? – удивляется Элеандор.
– Какой именно? – тут же насторожился я. С определенных пор, слово 'турнир' у меня ни с чем хорошим не ассоциируется.
– Кианский ежегодный турнир бардов и менестрелей, – поясняет лучник.
– Ах, да, мэтр Широл что-то такое говорил, – припомнил я, – как раз думал зайти с Ниа. Она музыку любит.
– 'Как раз думал зайти'! – передразнил меня Эл, – Даркин, да приглашения в 'Саламандру' было не достать еще месяц назад!
С некоторой иронией выжидающе смотрю на друга. Долго смотрю.
– Ладно, – наконец сдается он, – у нас лучшие места для всех, включая Ниа. Гордись своим капитаном!
– Горжусь, – покладисто согласился я, – ты мне вот что скажи: что у нас находится к северо-востоку от Киана?
– Ты имеешь в виду Торновы болота? – Элеандор заглянул в исчирканную мной карту, – зачем они тебе?
– Узнай о них как можно больше, – прошу я, – предчувствие у меня нехорошее.
Да уж, какое там предчувствие, если меня уже неделю, словно больной зуб беспокоит граница хаоса в тех краях.
'Саламандра' гудела. Лучший ресторан (или уже клуб?) города переполнен. Фокусом внимания в этом помпезном заведении является не барная стойка, а сцена на которой и будет проходить сегодня основное действие. Наш столик расположен на втором ярусе, предназначенном для самых важных гостей. В отличие от многолюдной толкотни 'партера' здесь тихо и уютно. Ниа, конечно же, заняла место у самого ограждения, а я наоборот спрятался в тень колонны. Я и отсюда все услышу и увижу. Турнир открыла приветственная речь герцогини Тениш – знаменитая меценатка, на чьи деньги и организуется данное мероприятие в молодости, говорят, и сама выходила на сцену. Под псевдонимом, разумеется. Она же и задала тему, вспомнив про оборону Киана – героизм и герои. Ой, чую, сейчас начнется! На всякий случай отодвинулся еще дальше.
Первым выступал менестрель откуда-то из баронств, спев балладу о подвигах Серебряной Звезды. Кстати, сама тайМиронис сидит через пару столиков от нас. Салютую ей бокалом, но геройская дамочка меня игнорирует. Сола благодарит чуть извиняющейся улыбкой.
Второй выступающий решил восстановить справедливость, спев про наши подвиги при обороне Киана. Под бурные аплодисменты (большинство присутствующих, все же были местными) пришлось выходить
