дорогая, и я хочу, чтобы ты была счастлива.
— Мне нужно было знать твое решение, Гарри, — с трудом проговорила она. — И это решение в полном согласии с твоей натурой, и теперь я понимаю, что иначе и быть не могло. — Она смотрела ему в глаза, — Я так тобой горжусь, — сказала она. — Так горжусь, так тебе благодарна и так полна любви к тебе!
Они понимали, что больше не увидятся, и все же их прощание несло в себе надежду, потому что их любовь уже пережила смерть, и они знали, что нет такой силы, которая могла бы разорвать существующую между ними связь.
Глава 8
Гарри давно уехал. Имя его не упоминалось в доме на Чоуринге, но, становясь на вечернюю молитву, Анна всегда молилась за него. Разлука принесла ей спокойствие, которого она не ожидала, и по ночам ее больше не будил его голос, причинявший ей столько горя, когда она считала Гарри мертвым.
Поначалу миссис Батлер опасалась последствий их разлуки, но скоро убедилась, что у нее нет причин беспокоиться. Казалось, в Анну влились какие-то новые силы. Она была спокойной и выдержанной, и ее чувство собственного достоинства было поразительным, но в доме Теккереев жизнь не была простой и легкой.
Угнетённость Ричмонда не проходила. Он был вежлив и заботлив, но вместе с тем отчужден, и Анне было тяжело переносить это отчуждение и стоило больших усилий сохранять веселое выражение лица.
К счастью, Августа ни о чем не догадывалась и считала, что ее брат не совсем здоров. Это облегчало положение Анны, и она каждый день искала себе занятий, принимаясь за них со всей энергией. В противоположность большинству знакомых женщин, у нее были обширные интересы. Она была великолепной хозяйкой, питала глубокую любовь к литературе, любила драматургию и посещала все постановки.
Однажды вечером в клубе, куда захаживал Ричмонд, состоялся любительский спектакль. В самых печальных местах она не смогла удержаться от слез, и муж вынужден был одолжить ей носовой платок.
— Хотелось бы мне, чтобы я не была настолько впечатлительной, — сказала она.
— Ты все равно замечательно выглядишь — даже с покрасневшими от слез глазами, — ответил Ричмонд.
Она была рада, что он разговаривает с ней почти как прежде.
Постепенно напряжение между ними ослабло, но радостная непринужденная атмосфера, какая раньше пропитывала весь дом, казалось, исчезла навсегда, и Анна сомневалась, вернется ли она когда- нибудь. Не будь рядом матери и сестры, она чувствовала бы себя ужасно одинокой. А когда через год после отъезда Гарри у Генриетты родился второй сын, она снова от души радовалась, видя Генриетту счастливой, и поспешила поделиться этой новостью с мисс Бейчер.
Билли Бой подрастал. Для своего возраста он был невысоким, очень умным и любознательным мальчуганом. Анна посвящала ему много времени — даже слишком много, говорили ее друзья.
— Мама, расскажи какую-нибудь историю, — частенько просил он ее.
— О чем же тебе рассказать? — спрашивала она.
— О доме и о тетушке Бейчер, и еще о том, что ты делала, когда была маленькой девочкой, — отвечал Билли Бой.
И Анна рассказывала ему о Фэрхеме с его широкой лестницей, о гостиной с низким потолком, где его прабабушка принимает своих друзей, и о том, как все они сидели там, когда пришло известие о кончине великого лорда Нельсона, и как плакала тетушка Бейчер. Нередко она переплетала факты с вымыслом, и маленький Билли зачарованно слушал мать.
Однажды во время одного из ее рассказов домой пришел Ричмонд и тихо вошел в комнату, но Анна не слышала и продолжала свое повествование. Она обернулась посмотреть, на кого уставился Билли, и увидела Ричмонда, улыбавшегося им своей прежней нежной улыбкой.
— Ты ошиблась в своем призвании, — сказал он, усаживая Билли к себе на колени. — Тебе нужно было стать писательницей.
— Тогда у меня не оставалось бы столько времени для Билли Боя, — возразила она.
— Вот, принес роман Джейн Остин «Здравый смысл и чувствительность», мне его только что передала для тебя Эмилия. Она клянется, что этот роман должна прочитать каждая женщина, посмотри, согласишься ли ты с ней. И у меня есть для тебя еще одна поэма Байрона, «Чайльд Гарольд». Говорят, в Лондоне все по ней сходят с ума, она произвела там неслыханный фурор.
— Видимо, так оно и есть, если верить тому, что пишет Эстер Гордон, — сказала Анна. — В своем последнем письме она буквально бредит Байроном и изо всех сил пытается заполучить его к себе на обед. Но вот ты дал мне сразу две книги, и я не знаю, с какой начать.
— Выбор за тобой, дорогая, — сказал Ричмонд. — Я возьму любую, какую не возьмешь ты.
Раздумывая, она спросила:
— А может, нам почитать их вдвоем, как мы это раньше делали? Я испытываю двойное удовольствие от книг, когда мы читаем вместе.
— Ну конечно, я с удовольствием сделаю так, как ты просишь, — сказал Ричмонд.
— И я! Я тоже с вами! — потребовал Билли.
— Когда подрастешь, — сказал ему отец.
Анна чувствовала себя так, будто преодолела огромное препятствие, когда они сели рядом в библиотеке, и с того дня депрессия Ричмонда, казалось, пошла на убыль. Спустя пару дней он вернулся домой сильно возбужденный и сообщил, что наконец-то уговорил Джорджа Чиннери написать их семейный портрет и вот-вот начнутся сеансы позирования.
Мистер Чиннери, составив в Калькутте состояние, поведал Анне, что вскоре надеется уехать в Китай. Они с удовольствием вспоминали о своем путешествии, и она напомнила ему, как однажды он позвал ее на верхнюю палубу полюбоваться солнечным закатом.
— Вы меня весьма интересовали, — сказал он. — Такая юная и необыкновенно красивая, и вместе с тем в вас чувствовался какой-то надлом. Я предположил, что вас гложет какая-то тайная печаль. И, кроме того, вы часто говорили довольно необычные вещи.
Однажды она зашла навестить Эмилию и застала ее в слезах.
— Не обращай внимания, я такая глупая, — сказала она, вытирая глаза. — Мы только что написали домой, чтобы родственники Шекспиров подготовились к приему Джорджа. До его отъезда остается еще год, но, когда начинаешь строить планы, разлука кажется намного ближе.
— О, Эмилия, я тебе так сочувствую! — горячо сказала Анна. — Я содрогаюсь при мысли расстаться с Билли Боем.
— Ему это предстоит еще только через два года, так что, возможно, вы поедете вместе с ним, — сказала Эмилия. — Я очень на это надеюсь, потому что тогда вы смогли бы рассказывать мне о Джордже. Ричмонд говорит когда-либо о том, чтобы уехать?
— Раньше гораздо чаще, чем сейчас, — ответила Анна, — Когда были живы родители, он мечтал уехать в Англию, и я знаю, он очень хочет повидать братьев и сестер, но вместе с тем намерен скопить побольше денег.
— Он так похудел, Анна. Боюсь, он переутомляется, к тому же ему не подходит здешний климат. Прости меня, что я об этом говорю, но неужели вопрос денег стоит так остро? — спросила Эмилия.
— Он настроен сколотить состояние и обеспечить тем самым всех своих сестер и братьев, а также и меня с Билли и, конечно, свою дочку. Он гораздо больше заботится о всех нас, чем о себе.
— Остается только надеяться, что он не доконает себя всеми этими заботами. Ах, Анна, дорогая, по временам мне кажется, что я больше не увижу Англию!
Скоро из Англии должна была приехать младшая сестра, Мария, и миссис Батлер уже строила на ее счет планы. Аллан Грэхем получил назначение в Агру, и Генриетте пришлось последовать за ним.
