Открыл один глаз, посмотрел на Аску.
— Лэнгли, я же говорю — никуда я отсюда не уйду.
— Ну, тогда я тебя своими собственными руками…
Нарочито-медленными движениями расстегнул пряжку ремня, стянул кобуру с пистолетом и положил рядом с собой.
Ну да, глупое позёрство, есть такое дело, согласен…
Но, по правде говоря, более существенной причиной такого шага стало натёртое ремнём пузо.
— Своими собственными руками — что? — поинтересовался я.
Аска явно задумалась. Если она собиралась сказать что-то в духе 'своими собственными руками выкину отсюда', то теперь у неё явно появились доводы не произносить всё это вслух целиком.
— Я Кадзи пожалуюсь, — подумав, заявила Лэнгли. — И уж он тебя…
— Он меня — что?
— Выкинет отсюда! — рявкнула немка.
— Да ты что? — подивился я. — Правда, что ли? А я почему-то думаю, что если он тут появится, то уже его будут отсюда выкидывать…
— Это ты, что ли? Рожей не вышел для такого.
— Почему сразу я? Мисато. Как я успел понять, она его просто-таки обожает…
— Не знаю, почему она его так ненавидит, но это явно ошибка Мисато, — категорическим тоном заявила Аска. — И вообще, не уходи от темы, Икари. Если ты думаешь, что твои грязные фантазии когда- нибудь осущес…
— Да ты уже задолбала, Лэнгли! — уже не выдержал я, вставая с дивана. — Больно ты мне нужна! Мечтай больше!
— Чтооо?!
— То! Можешь засунуть свою больную фантазию в… Куда подальше, в общем.
— Да как ты смеешь!..
— …И я отсюда никуда не уйду. НИ-КУ-ДА. Поняла? Можешь пожаловаться хоть Кадзи, хоть в Берлинский суд, а меня отсюда выкурит только взвод спецназа, но уж никак не ты. У меня тут оружия и боеприпасов хватит минут на пятнадцать нормального боя, так что…
— Не ори на меня, кретин! — рявкнула Аска, отшвыривая в сторону пульт и недопитую банку.
— Сама не ори! — не остался я в долгу.
— Отставить!!! — рявкнула уже Мисато, заходя в зал, да так, что мы с Лэнгли аж подпрыгнули на месте.
Нужно сказать командир была явно уставшей, замученной и вполне возможно, что злой. Во всяком случае, глядя на Кацураги, я не исключил и такой возможности, что она может не ограничиться только лишь воспитательно-образовательными подзатыльниками.
— Стоит вас только наедине оставить, так обязательно что-нибудь выкинете! — возмутилась майор. — Не успею в следующий раз, так ведь поубиваете же друг друга наверняка!
— Мисато, я… эээ… мы… — начал было я.
— А ну, молчать! — прикрикнула уже на полтона ниже майор. — Как стоишь перед командиром, лейтенант?! Смирно!
Рефлексы сработали вместо функционирующего с перебоями головного мозга и включили поведенческую программу 'солдат исполнительный, но недалёкий'.
Я непроизвольно вытянулся, подобрался и гаркнул:
— Мэм! Виноват, мэм! Этого больше не повторится, мэм!
— Никаких оправданий и слышать даже не хочу, — сварливо произнесла Мисато. — Выражайтесь нормальным языком, лейтенант — вы же не в детском саду.
— Мэм! Мы с младшим лейтенантом Лэнгли слегка повздорили и… эээ…
— Почему повздорили? — с ленцой в голосе поинтересовалась Кацураги.
— Не сошлись во взглядах относительно предполагаемого состава проживающих в данном жилище, мэм!
— Я сказала Икари, что он тут больше не живёт, а он мне хамить стал, — наябедничала Аска.
— Между прочим, хамить и вообще вести себя нелицеприятно первой начала именно ты, Лэнгли.
Поведенческая программа 'солдат — есть автомат, к ружью приставленный' исчерпала лимит доступного для работы времени и будет свёрнута.
Чёрт, даже уже и рефлексы сбоят… Или на мою долю выпало слишком мало настоящей армейской муштры и слишком много расхолаживающих примеров, вроде Мисато и прочих? Кто знает, кто знает…
— Да ты!..
— Так. Заткнулись оба, — коротко резюмировала майор. — Всё мне с вами понятно. Ну-ка, живо марш на кухню — будем держать военный совет.
— Так ведь и так уже всё решено… — проворчала Аска.
— Когда я говорю 'заткнулись', я подразумеваю, что кроме меня никто не должен и рта раскрывать без особого на то разрешения, — пояснила Кацураги вроде бы и весьма любезным тоном, но так, что никакого желания спорить с ней почему-то не возникло.
В следующий миг она резко развернулась и широкими шагами направилась на кухню. Нас с Лэнгли не оставалось ничего другого, кроме как последовать за Кацураги.
По пути немка скорчила мне рожу, но я предпочёл её просто проигнорировать.
Пинками придвинув пару стульев к обеденному столу, майор махнула нам с Аской — дескать, присаживайтесь, а сама подошла к холодильнику, цапнула банку пива и, открыв её, с наслаждением сделала пару глотков. Придвинула ещё один стул, села напротив, тяжёло вздохнула и, с усталой улыбкой уставившись на нас, изрекла:
— Ну что, мальчики и девочки? Будем рассказывать, как до жизни такой докатились или как? Так, давай ты первая, Аска.
— Ничего я не буду говорить, — насупилась немка. — Я вообще тут ни при чём, это всё…
— Хочешь, чтобы к тебе относились, как ко взрослой? Ну, так и веди себя соответствующе, а не как маленький капризный ребёнок, — наставительным тоном заявила Мисато. — Ну так что скажешь, Аска? Давай, излагай свою версию и, пожалуйста, без лишних эмоций — учись делать нормальные доклады, раз уже тебя этому не научили.
Лэнгли ещё какое-то время дулась молча, но потом всё же нехотя начала бурчать:
— Сижу я, разбираю свои вещи… А тут этот Икари заявляется. Ну, я ему и сразу же сказала, что он тут больше не живёт. Ты же сама мне сказала, что с сегодняшнего дня я буду жить здесь, так что Икари здесь делать нечего!..
На языке у меня так и вертелись колкости разной поражающей способности, но встретив хмуро- предостерегающий взгляд майора, я благоразумно решил промолчать.
— Так. Давай дальше.
— А что дальше-то? Я его выставляю из дому, а он ни в какую… А потом ещё и хамить начал.
— В курсе, что ябедничать нехорошо? — заметила Кацураги.
— А я и не ябедничаю, — невинно захлопала ресницами Аска.
— Ну-ну. Давай теперь ты, Синдзи.
— Прихожу домой я, значит. А тут коробки везде какие-то раскиданы… И Лэнгли тут почему-то сидит. Да ещё и заявляет, что теперь она тут живёт, а я — нет. И на тебя ссылается, вот. Ну, я и подумал, что она просто чего-то напутала и вообще-то должна жить по соседству, а не…
— И ничего я не напутала! — воскликнула девушка, но быстро осеклась под тяжёлым взглядом Мисато.
— Аска, я тебе уже слово давала и выслушала. Так что теперь изволь помолчать. Хорошо?
— Ну… Хорошо…
— Вот и славненько. Синдзи, продолжай.
— …А Лэнгли меня всё выгнать норовила. Ну и… Ну и, поорали мы, да… Слушай, Мисато, ну объясни ты ей уже, что она просто ошиблась и жить здесь не будет!
— Да нет, Синдзи, — в глазах майора блеснули озорные огоньки. — Аска ничего не перепутала, и с
