— А в этой?
— Блузки.
— Аска, ты ограбила супермаркет? Куда же столько-то? — поразилась майор. — Ты же из всего этого скоро вырастешь!
— Подумаешь, — равнодушно пожала плечами Лэнгли. — Новое куплю.
Новое куплю, ишь ты… Совсем, видать, у буржуев нюх и совесть потеряла, дитя капитализма…
Выбросить всё это барахло как-нибудь, что ли? И оставить Лэнгли только форму и камуфляж, хе…
— Хочу в Штаты, — решительно заявила Кацураги. — Хочу говорить 'куплю новое' и даже не задумываться.
— Мисато, ну ты же не дочка генерала, так что тебе будет всё равно — Америка там, или Австралия… — хмыкнул я…
И тут же был удостоен очередного уже бешеного взгляда голубых глаз.
— Намекаешь на то, что всё из-за того, что мой папа — командующий НЕРВ-США? — холодно произнесла Аска.
— Нет, не намекаю, — спокойно ответил немке. — Но и будь ты дочерью какого-нибудь штаб- сержанта, такое тебе точно не было бы доступно.
— Вот, кто бы говорил, а? У самого-то папа тоже генерал-командующий… Хотя, несмотря на это, ты почему-то живёшь, как последний оборванец!
— Отец подарил мне биомеханоида стоимостью в десять миллиардов гео, так что я как-нибудь обойдусь без пятиста костюмов и сотни сортов колбасы в холодильнике, — ухмыльнулся я.
— То есть ты подтверждаешь, что стал пилотом Евы только потому, что ты — сын Командующего?
— А ты подтверждаешь, что стала пилотом Евы, потому что ты — дочь Командующего?
— Нет!
— Ну, значит, и я тогда тоже — нет…
— Ты не понимаешь, Икари, — высокомерно заявила Аска. — Просто в отличие от тебя у меня талант к пилотированию…
Я искренне рассмеялся.
— Умеешь ты повеселить, Лэнгли — в тебе погиб неплохой комик…
— Ты издеваешься?!
— Нет, внутренне я даже плачу… Когда представляю, сколько сил нужно вложить, чтобы выбить из тебя всю дурь.
— Дурь? Какую ещё дурь? — не поняла Аска.
— Узнаешь, — с недоброй улыбкой посулил я. — И ты ведь, как и все пилоты, не талант, а всего лишь мутант…
— Чего?!
— Того! Не задумывалась никогда, Лэнгли, почему в пилоты берут только тех, кто родился после Второго Удара? Даю подсказку — взорванные падением метеорита залежи урана в Антарктиде, индо- пакистанская ядерная война, русско-китайская ядерная война, ближневосточная ядерная война, вторая корейская ядерная война, аварии на японских АЭС…
— Сам ты мутант… — надулась немка.
— А что? — ухмыльнулся я. — Неплохая теория, вообще-то…
— Плохая!
— … хотя и совершенно бредовая, потому как от радиации обычно дохнут, а не покрываются щупальцами… А что, неприятно думать, что ты не уникальна, а ущербна?
— Пошёл на фиг!!!
— Скучаем? — неожиданно выросла за нашими спинами Мисато. — Непорядок. Ну-ка марш таскать вещи, бездельники! А я пока что отдохну…
Ну, делать нечего — болтать закончили, к работе вернулись…Пока пыхтели и таскали коробки даже болтать прекратили, хотя на сегодняшний вечер это было моё единственное полноценное развлечение. Ну, я, конечно, не о перемещении грузов, а о доведения Лэнгли до белого каления…
Рано или поздно такие безобидные подколки должны перейти из значений количественного в значение качественное, и Аска должна будет элементарно 'перегореть'. Возможно, это поможет преодолеть более мощные её мозговые завихрения…
— …Эй, ты куда это ставишь? Оставь место — мне же ещё где-то нужно спать!
— А, ну да, точно… Кстати, хорошо, что напомнила — тебе же ещё надо будет взять матрас, подушку и одеяло…
— А моя кровать-то вообще где? — поинтересовалась немка. — Я хочу посмотреть, что она из себя представляет.
— Агхм… — озадаченно почесал я затылок. — Как бы тебе сказать, Лэнгли… А нету нигде твоей кровати. У нас вообще в доме ни одной кровати нет.
— Не поняла? — нахмурилась Аска. — А как же вы тогда спите-то?!
— На полу, — признался совершенно честно.
— НА ПОЛУ?! Да вы с ума сошли!
— Вообще-то в Японии издревле принято спать на полу, — вставила реплику, появившаяся на пороге комнаты Мисато. — И, между прочим, это очень полезно для осанки и фигуры.
— Но ведь на дворе уже давно XXI век! — искренне возмутилась Лэнгли. — А это же просто средневековье какое-то!
— Средневековье — не средневековье, но кровати-то нет и достать её в… — майор бросила взгляд на циферблат массивных электронных часов на левом запястье. — …одиннадцать часов ночи никак невозможно.
— А как же круглосуточные магазины?
— А у вас в Штатах мебель круглые сутки продают? — развеселилась Кацураги. — Кому это, интересно мне знать, может понадобиться, например, в три часа ночи, ну та же кровать…
— Тому, кто хочет спать, но кому не на чём, — ехидным тоном подсказал я.
— Но я же не могу спать на полу! — в отчаянье воскликнула немка.
— Почему? — в два голоса с командиром поинтересовались мы.
— Это жёстко, это неудобно, от этого будет болеть спина и шея, и… и…
— …и ты к такому просто не привыкла, — опять подсказал я.
— Да, — с грустью в голосе согласилась Лэнгли. — Ну, и что же мне теперь делать?
Паникующая Аска являла собой зрелище одновременно потешное и крайне жалостливое.
— Ну, вещи ты сегодня уже всё равно не разберёшь, так что ложись спать, — посоветовала Мисато. — Сегодня — на диване. Завтра что-нибудь придумаем. И вообще, объявляю отбой — мы сегодня все устали, так что нужно хорошенько выспаться и отдохнуть.
— Mein Gott, — трагическим голосом произнесла Лэнгли. — Я даже и не думала, что мне придётся жить в столь тяжёлых условиях…
Неподдельная искренность, прозвучавшая в голосе немки, заставила нас с командиром просто-таки покатиться со смеху.
Следующее утро обещало быть для меня исключительно приятным и благостным, ибо являлось утром воскресенья…
Но к величайшему сожалению младший лейтенант Лэнгли ничего об этих обещаниях не знала, так что меня разбудил какой-то рёв. Точнее, этот рёв плавно перетёк из моего сна, где я сидел в окопе, а надо мной с рёвом проносились немецкие штурмовики…
Ещё не до конца проснувшись и осознавая, что вообще происходит, я начал беспорядочно перекатываться по матрасу, нащупывая рукоять пистолета и готовясь сбить из 'глока' этот надоедливый 'хеншель',[4] намеревающийся выковырять меня из столь уютного окопа…
