— Она мне вполне подходит… — Лилит умолкла, испугавшись, что ее слова могут вызвать отрицательную реакцию. — Разве нет?
— Конечно, вполне сойдет, но я не хочу, чтобы ты напоминала своим видом ту женщину, которая…
— Мне кажется, рубашка выглядит вполне пристойно. — Лилит потрогала свои маленькие груди, скрытые под розовым шелком. — Я не нахожу никакого изъяна в этом картахенском хитоне.
— Может, и так, но твое прекрасное тело достойно другого наряда.
Он протянул сильную, мускулистую руку, приглашая живописно выряженную даму сойти на пирс. Сознание Лилит на какое-то мгновение отключилось и вернулось только тогда, когда она почувствовала, что ее ладонь утонула в теплой руке Хосе.
— У меня к тебе одна лишь просьба… — Горящие непредсказуемым огнем глаза уставились на нее. — Постарайся никогда не играть неподходящую тебе роль. Постарайся быть такой, какая ты есть на самом деле.
Пройдя по пляжу, они сделали несколько шагов по дорожке, пересекли тротуарчик и оказались перед сверкающей лаком дорогой машиной. Кавалер открыл дверцу, и Лилит с облегчением уселась на прохладном кожаном сиденье. Оставшись в салоне одна, она наблюдала за Хосе, который разговаривал с охранником автостоянки, отдавая какие-то распоряжения, и спросила себя, а почему, собственно, ей приходится прятаться?
В конце концов, пришла она к выводу, никто никогда не пропадал. Мифическая миссис Гейвуд сейчас направляется на национальный испанский праздник. А я, заключила Лилит, не имею к ней никакого отношения, меня никто не ищет.
Почувствовав себя свободней и комфортней, чем в прошлой жизни, девушка откинулась на мягкую спинку сиденья. Она была защищена от посторонних взглядов затемненными стеклами. Какая-то нарядно одетая пара, проходя мимо машины, попыталась заглянуть внутрь, но ничего не смогла рассмотреть. Единственным свидетельством ее, Лилит Осборн, существования было кратковременное появление на берегу в сопровождении Хосе Суареса. Никто ничего не знал о ней, и это вызывало разноречивые чувства.
— Куда теперь? — спросила она, когда Хосе уселся на водительское место. — Тебе не кажется, что я еще недостаточно прилично выгляжу, чтобы появляться на людях?
— Ты так думаешь? — Он оглядел ее. — На пляже люди частенько расхаживают босиком.
— А эта рубашка?
— Пока она вполне сойдет за пляжный наряд.
— Сойдет? — Лилит подняла руки. — Хотела бы я посмотреть на себя со стороны.
— Конечно, — согласился он с улыбкой. — Пляж это одно, а Оливьера совсем другое.
— Убедительно, — усмехнувшись, сказала девушка и вдруг спохватилась. — Подожди-ка, но я совсем не собираюсь отправляться с тобой в эту Оливу, ну в это самое место.
— Тебе надо научиться выговаривать испанские названия, красавица. Накинь-ка ремень безопасности!
— Что? — Она увидела, как Хосе застегнул свой ремень. — Но мы… Я говорила тебе, что я не… — Лилит забеспокоилась, заметив, что машина уже двинулась по набережной. — Куда ты меня везешь?
— Увидишь.
— Но не в Оливу…
— Оливьера. Запомни название. Застегни же ремень!
— Хорошо. Путь будет Оливьера! — Она рассерженно застегнула пряжку, которая с трудом вошла в паз. — Ты даже не задумываешься, что с тобой еду я…
— Я сказал, что Оливьера рядом с Картахеной. — Машина миновала гостиничный комплекс и въехала в район садов. — Я покажу тебе, где что находится.
— Мне это не интересно! — воскликнула пассажирка в легкой панике. — Ты не имеешь права везти меня туда. Ты даже не спросил, согласна я или нет!
— Я покажу тебе схему дорог, — обронил он с обычным для него спокойствием. — В Англии разве нет карт?
— Так где же эта самая схема, то есть карта? — Она открыла бардачок, который оказался пустым, затем обернулась, чтобы посмотреть на заднем сиденье. — Ее здесь нет.
— Увидишь.
— Но где? Если ты еще не сошел с ума…
— Когда ты увидишь ее, — продолжил он своим обычным холодным тоном, — то точно определишь, куда мы едем.
Лилит разозлилась.
— Считаешь само собой разумеющимся, что я скажу «да»?
— Конечно. — Он даже не потрудился посмотреть на нее, только прибавил скорость и уставился на дорогу. — Что еще ты собираешься сказать?
Действительно, что еще? Девушка почувствовала озноб, вспомнив его объятия. Официально она больше не существует. Испанец может делать с ней все, что хочет. Боже, по собственной дурости оказаться в таком положении!
И все же Лилит знала, стоит ей только посмотреть на Хосе, увидеть его классический профиль, как ее захлестнет небывалый порыв оптимизма и доверия. Вообще его присутствие почему-то успокаивало. Это трудно было объяснить, даже не хотелось задумываться над этим. Она только чувствовала, что глубоко внутри, там, где бьется сердце, возникло необъяснимое доверие к этому человеку.
6
— Вилла «Горго»! — откуда-то издалека прозвучал раздраженный голос Хосе. — Ну не глупое ли название?
— Х-мм, что? — Очнувшись, Лилит растерянно заморгала. — Где мы находимся? Далеко уехали?
— Проехали только парочку километров, не больше, — хохотнул водитель, остановив машину.
Неужели всего два километра? Странно, но главное, что Хосе здесь, в машине. Она чувствовала тепло его тела. Ей было спокойно и хорошо.
— Тебе, линда, перед дальней дорогой следует хорошенько отдохнуть.
Она расстегнула ремень безопасности и потянулась. Новое слово «линда» эхом отозвалось в голове.
— Как, как ты назвал меня?
— Так же, как и раньше, красавица, только теперь по-испански.
— А вот это название «Горго»? Оно тебе чем-то не нравится?
— Ничего подобного, откуда ты взяла? Но оставим разговоры, надо заняться делами.
Хосе продолжал сидеть, не выказывая намерений выбраться из машины. Лилит уставилась в окно, стараясь рассмотреть место, куда они приехали. Впереди шла узкая полоска дороги, мощенная булыжником. Там, где она оканчивалась, начинался частный участок. Справа росли невысокие сосны, которые отделяли дорогу от моря. Еще был виден холм, вдоль которого тянулась стена, сложенная из золотисто-желтого известняка.
— О каком месте или коттедже ты говоришь? — спросила она. — Тебе не нравится его название?
— Не питаю к этому месту никаких симпатий. — Хосе презрительно кивнул в сторону стены. — Она решила обосноваться здесь, поскольку ей показалось, что поместье напоминает нечто античное.
— Она? — Лилит уже было знакомо выражение его лица, при упоминании Элены. — Ты говоришь о своей бывшей жене?
Слава Богу, подумала девушка, что экспансивный испанец не говорит обо мне с таким отвращением.
Туманные мысли в еще непроснувшемся мозгу вдруг прояснились. До сих пор этот человек не
