правительству. И группа Ленина по прибытии в Петроград приступила к исполнению задания. Об успешном завершении операции штаб Германского главнокомандующего рапортовал:
«21 апреля 1917
В Министерство иностранных дел. №551
Штаб Главнокомандования передает следующее сообщение из отдела политики генерального штаба Берлина: «Штайнвахс телеграфирует из Стокгольма 17 апреля 1917 : «Въезд Ленина в Россию удался. Он работает полностью по нашему желанию».
Оружием большевиков, которых было всего 25 тысяч в стране с населением более 180 миллионов человек, были не пушки, снаряды, танки, кавалерийские дивизии, а пропаганда. Газета «Правда», центральный орган РПК(б), в начале марта 1917 года имела всего 8 тысяч подписчиков. Однако уже в апреле (через месяц) партия издавала 17 ежедневных газет общим тиражом в 85-90 тыс. К июлю количество газет поднялось до 41, ежедневный тираж - до 320 тыс. экземпляров и общим еженедельным тиражом 1 млн. 415 тыс. экземпляров.. Кроме газет печатались листовки, за один тираж которых большевики платили по 10 тыс. рублей. Газеты и листовки печатались в собственной типографии, которую большевики приобрели за 260 тыс. руб. При этом, ежемесячные членские взносы составляли в среднем 1 р. 50 коп, а поступления в кассу от взносов не превышали 30 тысяч руб. ежемесячно. Отмечались и другие источники финансирования большевистской прессы, в том числе и фронтовой. Так, по свидетельству генерала А. И. Деникина командующий Юго-Западным фронтом генерал А.Е. Гутор открыл на эти цели кредит в 100 тыс. рублей, а командующий Северным фронтом генерал В.А. Черемисов субсидировал из казенных средств издание большевистской газеты «Наш путь»,
Без постоянного финансирования крупными суммами партия Ленина не смогла бы так резко увеличить тиражи своих газет и листовок, а без столь масштабной пропаганды она не стала бы популярной к сентябрю 1917 г., при этом надо помнить, что во время Февральской революции в марте влияние большевиков было просто ничтожным. С помощью денег большевикам удалось переориентировать на свою сторону массу солдат, матросов и крестьян, и к концу сентября в столичных Советах большинство уже было на стороне партии Ленина. Современные данные говорят, что основные, крупные суммы денег поступали из Германии.
12 (25) апреля по прибытии в Петербург Ленин телеграфировал Ганецкому и Радеку в Стокгольм просьбу о высылке денег: «Дорогие друзья! До сих пор ничего, ровно ничего: ни писем, ни пакетов, ни денег от Вас не получили». 10 дней спустя он напоминал Ганецкому: «Деньги (две тыс.) от Козловского получены. Пакеты до сих пор не получены. С курьерами дело наладить нелегко, но все же примем все меры. Сейчас едет специальный человек для организации всего дела. Надеемся, ему удастся всё наладить»
В середине апреля 1917 г. комендант станции Торнео поручик Борисов перехватил и доставил в контрразведку Петроградского военного округа несколько писем, адресованных в Копенгаген Парвусу. Письма содержали фразы вроде «работа продвигается очень успешно», «мы надеемся скоро достигнуть цели, но необходимы материалы», «присылайте побольше материалов», «будьте архи-осторожны в сношениях» и т. д. Графологическая экспертиза определила руку Ленина. 1 июня 1917 г. французский капитан П. Лоран передал начальнику контрразведки Петроградского военного округа телеграммы, перехваченные союзными разведками. Их авторами и получателями были Ленин, Зиновьев, М. Ю. Козловский, А.М. Коллонтай, Е. М. Суменсон и Ганецкий. В них речь шла о крупных суммах, проходивших через руки Суменсон. В одной из телеграмм Суменсон писала: «опять внесла 20 тысяч». Вскоре после этого Ганецкий получил от Ленина и Зиновьева благодарность: «Телеграммы получены. Спасибо, продолжайте». Суменсон, державшая торговое предприятие и аптекарский склад, постоянно снимала со своего счета в Сибирском и других банках десятки тысяч рублей. Как предполагала контрразведка, денежные суммы были зашифрованы в переписке под именем «телеграмм», «карандашей» и т. п. Так, одна из телеграмм содержит просьбу Ганецкого: «пусть Володя телеграфирует прислать ли и в каком размере телеграммы для Правды», что было истолковано как относящееся к финансированию центрального органа большевиков. В другой телеграмме Ганецкий жалуется Козловскому на московского резидента Розенблитта, который непонятно сколько «получил оригинала карандашей, какое количество продал», «безобразие, не присылает никакого отчета куда перевел деньги». Розенблитт со своей стороны отвечал: «Продал 250 карандашей, 37 ящиков и фрахт на 26». Наиболее разоблачительными были сочтены две телеграммы Суменсон Ганецкому: «Финансы весьма затруднительны, абсолютно нельзя дать крайнем случае 500 как прошлый раз. Карандашах громадные убытки, оригинал безнадежен, пусть Нюабанкен телеграфирует относительно новых 100 тысяч» и: «Номер 90 внесла Русско-азиатский банк 100 тысяч». В целом «хозяйка аптекарского склада» Суменсон сняла со счета 750 тысяч рублей, и у нее еще оставалось на счету 180 тыс. рублей. Ганецкий намеревался посетить Россию и сам, но после событий 3-4 июля Суменсон предупредила его об опасности ареста следующей телеграммой: «Поездка теперь невозможна, послала письмо нарочным, когда смогу приглашу вас приехать, напишите, не откажите платить моему тестю двести рублей».
В июле 1917 г., после неудачной попытки поднять в Питере восстание против Временного правительства, с санкции Керенского были обнародованы некоторые документы, из которых явствовало, что Ленин и его партия регулярно получают деньги от немецкого правительства. Впервые публичное обвинение большевиков в связях с немцами появилось в газете «Живое слово» 5(18) июля 1917 г. в статье бывшего депутата 2-й Государственной Думы от большевиков Алексинского под заглавием: «Ленин, Ганецкий и Ко — шпионы!» Через четыре дня появилось сообщение прокурора Петроградской судебной палаты в газетах под заглавием «Обвинение Ленина, Зиновьева и других в государственной измене»:
Владимир Ульянов (Ленин), Овсей-Герш Аронов Апфельбаум (Зиновьев), Александра Михайловна Коллонтай, Мечислав Юлбевич Козловский, Евгения Маврикмевна Суменсон, Гельфанд (Парвус), Яков Фюрстенберг (Куба Ганецкий), мичман Ильин (Раскольников), прапорщики Семашко и Рошаль обвиняются в том, что в 1917 году, являясь русскими гражданами, по предварительному между собой уговору в целях способствования находящимся в войне с Россией государствам во враждебных против них действиях, вошли с агентами названных государств в соглашение содействовать дезорганизации русской армии и тыла для ослабления боевой способности армии, для чего на полученные от этих государств денежные средства организовали пропаганду среди населения и войск с призывом к немедленному отказу от военных против неприятеля действий, а также в тех же целях в период времени с 3-го по 5-е июля организовали в Петрограде вооружённое восстание против существующей в государстве верховной власти, сопровождавшееся целым рядом убийств и насилий и попытками к аресту некоторых членов правительства»..
Согласно сообщению, связь названных лиц с Германией осуществлялись «через Стокгольм, который является крупным центром германского шпионажа и агитации в пользу сепаратного мира России с Германией. В апреле этого года из Стокгольма была сделана попытка издавать вне Петрограда газету с целью агитации против Англии и Франции. У германских агентов в Копенгагене и Стокгольме в первые дни революции появились крупные деньги и началась широкая вербовка агентов для России среди наших дезертиров и некоторых эмигрантов. При этом переводились крупные суммы (800 тысяч, 250 тысяч и др.) в Россию из Стокгольма через один из банков, который получал на это ордера из Германии».
В прокурорском сообщении особо отмечался факт «обширной переписки» между Лениным, Коллонтай, Козловским и Евгенией Суменсон (двоюродная сестра Ганецкого) с одной стороны и Ганецким и Парвусом, агентом германского правительства, с другой. «Хотя переписка эта и имеет указания на коммерческие сделки, высылку разных товаров и денежные операции, тем не менее, представляется достаточно оснований заключить, что эта переписка прикрывает собою сношения шпионского характера. Тем более что это один из обычных способов сокрытия истинного характера переписки, имеющей шпионский характер». При этом «некоторые русские банки получали из скандинавских банков крупные суммы, выплаченные разным лицам; причём в течение только полугода Суменсон со своего текущего счета сняла 750 тысяч руб., внесённых на её счёт разными лицами, и на её счету в настоящее время числится остаток в 180 тысяч рублей». Представлялась в сообщении и схема пересылки денег. По данным следствия, Парвус из Берлина переводил деньги от акционерного общества «Дисконто-Гезельшафт» в стокгольмский «Ниа Банк», на счет главы Заграничного бюро РСДРП (б) Ганецкому. Тот в свою очередь переводил их своей двоюродной сестре Евгении Суменсон, которая их обналичивала и передавала представителям
