считал, что я должна выйти замуж только за еврея. Понимаешь, в институте в меня сразу влюбился мой сокурсник — красивый русский парень, высокий, с вьющимися волосами, с голубыми глазами. Сидим мы вместе на лекции. А я локоть на стол положу, рядом с его тетрадкой. Он придвинется ко мне, дотронется до моей руки и шепнет ласково: «Маечка». И глаза добрые-добрые… Я, конечно, чуть голову не потеряла тогда. Ну, как же — такой красавец-парень! Но папа сказал мне: «Имей в виду, если выйдешь за него, потом будешь всю жизнь жалеть, потому что вдруг сделаешь что-то не так, все спишется на твою национальность». Правильно — неправильно, не знаю теперь, все давно перемешалось, что уж теперь переоценивать… Почему не уехали? Это сложный вопрос… Несмотря ни на что, мой папа считал, что это его земля. И они с мамой никуда не поехали после революции. Папа пошел работать простым сторожем, как тебе известно, сдал все, что было нажито, все мамины драгоценности отдали… Верили в лучшее, понимаешь ты… Время тогда такое было… Ну, а уж как получилось… Ведь мы с Николаем Семеновичем тоже записались добровольцами на фронт, как многие… Мы шли защищать нашу землю — так мы были воспитаны, дорогая! Как же было сидеть, когда враг подходил к Ленинграду? И студенты, и преподаватели добровольцами уходили на фронт. Ведь всю войну прошли! А когда папа умер, сколько народу пришло к нам проводить его в последний путь! Ведь у него в приходно-расходной книге, которую он вел в синагоге, такие суммы проходили! И никогда ни одной копейки себе не приписал. Как жил на крошечную пенсию, так и умер с ней. Прежде всего — человек должен быть хорошим, так я считаю… Пусть едут. Каждый выбирает то, что ему ближе. Все суета сует… Не в этом счастье. Дети мои женаты на русских, и внуки мои — наполовину русские. Так что — какая я уже еврейка? Я уже ненастоящая еврейка… Вот так, моя дорогая. А вообще — какая разница, кто есть кто? Все суета сует!..
Давай сменим пластинку, ладно? Пей чай: вот конфеты, кусочек кекса бери… В жизни, понимаешь ты, нужно всегда находить позитивное. Я так считаю. Даст Бог день — даст Бог пищу.
Ты мне лучше расскажи, что в театре видела, мне же тяжело теперь ходить по театрам. Вот только сериалы остались…
Монолог восьмой
— Симочка, дорогая, что же ты не звонишь? Я уже волнуюсь!
Ты знаешь, я недавно с такой женщиной познакомилась в очереди! У нее внук, двадцать два года. Рисует прекрасно, интересный, содержательный. Нет, я не видела, но знаю — она рассказывала. Хотела Лёлю с ним познакомить, но, говорит, у него уже есть девочка. Как бы это ей кого-нибудь найти? У тебя никого нет? Что-то мальчики ее возраста на нее не очень внимание обращают…
А что у тебя голос какой-то?.. Ничего не случилось? Случилось? А что такое? Как — женщина? Откуда ты знаешь? Он сказал? Ха! Так это он просто так! Чтобы тебя позлить! Разговаривала с ней? И кто она? С ним работает? Так это же сослуживица! Он тебе голову морочит, а ты веришь! Выкинь из головы! Я, например, однажды поздно возвращалась из министерства домой. Троллейбуса долго не было. Я подхватила попутку — грузовик. А шофер молодой парень оказался, с юмором. Я ему дорогой про свекровь рассказала, и мы решили ее разыграть. Приезжаю, а она уже ждет, в дверях стоит — мы на первом этаже жили. Я выхожу из машины и шлю ему воздушный поцелуй. А он мне: «Ну, пока, дорогая!» Смех и грех, честное слово! Так и он тебя разыгрывает… Она сказала? Ничего не понимаю! Бред какой-то! Вот уж от Димы никак этого не ожидала. Севка мой с его тремя женами — это да. А женщин у него было — не знаю сколько! Но сейчас, я уверена, он не имел ни одной женщины. Нет-нет, я уверена. Ну и что, что командировки? А я тебе говорю, что нет! Кроме Лены — никого. Но вот от Димы я этого не ожидала… Еще были? Просто не могу поверить! Чушь какая-то!..
А ты — плюнь! Относись к этому, как в еврейском анекдоте. Показывают Саре одну женщину и говорят: «Это любовница Рабиновича». Показывают другую и говорят: «А это — любовница Ароновича». «А эта — чья?» — спрашивает Сара. «А эта — твоего мужа». Она посмотрела и говорит: «Наша лучше!» Так и ты! Перебесится. В молодости не перебесился, вот и бесится. Они все в этом возрасте с ума сходят — боятся молодость потерять… А хоть приличная женщина? Ну, тем более. Чего ты волнуешься? Перемелется — мука будет. Проще смотреть на жизнь надо! Когда мне говорили, что мой Николай Семенович ходит с какой-то женщиной, я только смеялась. Ко мне один раз муж секретарши, которая у них работала, пришел и говорит: «Вы знаете, что ваш муж поехал отдыхать с моей женой?» Я перепугалась, конечно, что скандал будет на работе, и говорю: «Откуда у вас такие сведения? Мой муж ждет меня на курорте через два дня. Не может же он ждать меня и быть с другой женщиной!» И тут же побежала давать ему телеграмму, чтобы был осторожен. Ну как же, а вдруг этот дурак поехал бы проверить?.. Ну, конечно, с ней был! Но проще надо, понимаешь ты, смотреть на жизнь…
А мои сегодня в театр пошли — Лена билеты принесла недавно на какие-то гастроли. Я Гошу уложила, а сама пойду телевизор смотреть. Ну, знаешь, этот сериал мексиканский. Не смотришь? Нет, там очень интересно. Это же жизнь! Красота какая, как в сказке! Глазам не верится, что такое бывает… Да плюнь, я тебе говорю! Не думай об этом! Лучше фильм посмотри! Вот увидишь — все будет хорошо. Главное — не обращай внимания. Не трогай его. Николай Семенович, например, всю посуду перебил. Ведь после развода ни одной целой чашки не осталось! Махнет, бывало, рукой — и полсервиза на полу. А я только плечами пожму и пойду. Так и ты. Пришел домой: поставила на стол — и уйди. Не разговаривай. Он тебе говорит, а ты не реагируй. Успокоится, поверь мне и моему опыту…
А я на тебя сегодня погадаю. Ты у нас — кто? Червовая дама или трефовая?
* * *
Майя Михайловна, бабушка Анюта, жила долго и умерла в восемьдесят два года. Бабушкой Анютой назвала ее в детстве Лёля, в шутку, так это имя к ней и приклеилось.
На поминки пришло совсем немного из ее бывших сослуживцев, которые помнили Костю еще маленьким мальчиком, а потом уже женатым на Тане. Тихо вспоминали разные случаи и каждый раз, перед тем как выпить, добавляли: «Пусть земля ей будет пухом». Потом так же тихо ставили пустые рюмки на стол, и только слышно было, как постукивали — тоже тихо — вилки. Переговаривались друг с другом почти шепотом, хвалили салаты, которые готовили какие-то родственники Лены.
Лёля помогала ставить и убирать посуду, молча сновала из кухни в комнату. А Гоша, повертевшись и схватив что-то со стола, тут же умчался куда-то. Костя был с какой-то женщиной, которая все время порывалась тоже помогать. Братья поздоровались, но сели порознь и почти не разговаривали. Тани не было. А Лева с Катей незаметно сидели рядом и так и не подошли ни к дяде, ни к отцу…
Похоронили бабушку Анюту в могилу ее родителей. А надписи на старом камне пока так и нет. То ли забыли сделать, то ли место не позволяет…
Часть третья
Голубая кошка на красном потолке
— Стучит! Слышишь?
— Стучит? Что стучит?
— Разве ты не слышишь? Стучит!
— Не знаю… Не слышу… Капли воды с деревьев падают…
— Это не капли…
— Ручей бежит…
— Это не ручей…
— Морские волны о берег?
— Не-ет… Это — стучит!.. Стук-стук-стук…
— Где?..
