и поправляла топик.
Оценив меня издалека, Жак вдруг встал и подошел ко мне почти вплотную. Я почувствовала аромат его туалетной воды. Очень вкусной туалетной воды. Обойдя вокруг меня пару раз, он вдруг сорвал с моего хвоста резинку, и волосы разлетелись по плечам.
– Ну что вы вечно с этим хвостиком? – сказал он с сожалением. – У вас такие красивые волосы...
Я посмотрела на себя в большое зеркало и невольно улыбнулась. От обычной Риты не осталось и следа. Странно, но в таком амплуа я себя не представляла...
Через час мы покинули магазин, вооружившись несколькими пакетами. Юбочки, топики, платья, босоножки на высоком каблуке... Последнее наводило на меня страх. Нет, не то чтобы я всю жизнь протопала в лаптях и не умела ходить на каблуках. Просто Жак настоял на о-о-очень высоких каблуках.
– Вы просто обязаны носить открытые босоножки на высоком каблуке, – заметил он. – Мужчины очень любят именно эту деталь дамского ту алета.
Поднявшись к себе в номер, я вытряхнула пакеты на кровать. Да, покупки были приобретены. Дело оставалось за малым: научиться носить все эти юбочки и топики так, словно я ходила в них всю жизнь.
Пока я мерила свой новый гардероб еще раз, зазвонил телефон. Это был Жак.
– Жду вас на ужин через полчаса, – сообщил он и повесил трубку.
Наспех приняв душ, я решила, что, раз уж мне стоит учиться носить эти вещи запросто и непринужденно, начать стоит прямо сейчас. Немедленно. Пересмотрев новый арсенал, я остановилась на черной юбке, ярко-красном топе и босоножках, отделанных черными камнями. Довершала наряд короткая кожаная куртка. Покончив с макияжем, я уже собиралась по привычке собрать хвост на макушке, но, вспомнив слова Жака, остановилась. Отложив резинку, взбила волосы, чуть сбрызнула шедевр лаком. Нет, хороша, черт возьми!!!
Около лифта стояла пара – мужчина лет пятидесяти, с женой. Когда я подошла, мужчина тут же пробежался по мне взглядом. А жена, заметив, пнула его в бок.
Спустившись в холл, Жака я там не обнаружила. Возможно, я пришла немного раньше, а может, его задержал какой-то важный телефонный звонок. Предупредив девушку на ресепшне, я прошла в бар и уселась у стойки. Не успел бармен поставить передо мной бокал вина, как над ухом раздался чей-то незнакомый голос:
– Сколько?
Я повернулась и увидела брюнета с маленькими усиками. Он стоял так близко, что я чувствовала его частое дыхание на своей шее.
– Простите? – Я посмотрела ему в темные глаза.
– Сколько? – повторил незнакомец. – Сколько вы берете за ночь? Я дам вам двести.
Мои глаза невольно округлились, а рот приоткрылся. Не мигая я смотрела на наглеца и не находила что сказать. Сколько я беру за ночь? Бог ты мой, так ведь он принял меня за... проститутку!
– Вы ошиблись, – сдерживая волну раздражения, ответила я. – Я проживаю в отеле. С мужем...
– О! – Незнакомец сделал шаг назад. – Вашему мужу очень повезло...
И ушел. Ушел быстро. Наверное, ему стало стыдно. Чертыхнувшись, я отпила вина. А бармен, наклонившись к стойке, подмигнул мне:
– Что, мало предложил?
– Ну, знаете ли...
Я резко встала, взяла бокал и, уже выходя из бара, крикнула бармену:
– Стакан заберете в ресторане!
Ресторан гудел как улей. Жак стоял возле дверей и поглядывал на часы. Увидев меня, он изменился в лице и как-то хитро улыбнулся.
– Вас не узнать, – сказал он, когда я поравнялась с ним. – Кстати, вы заметили, как на вас смотрят мужчины?
– Мне только что предложили деньги, – сообщила я боссу, проходя в зал.
– Да? Сколько?
– Двести, – фыркнула я.
– Какой мерзавец!
– Именно, – согласилась я, следуя за метрдотелем к нашему столику. – Нахал!
– Это очень мало, – покачал головой Жак. – За такую красоту – не меньше трехсот!
– Что-о-о?
– Видимо, вам недостает золотых украшений. Этот момент мы проработаем завтра. Что вы будете сегодня – рыбу или мясо?
Заказав рыбу в винном соусе, я вдруг подумала, что на самый крайний случай без куска хлеба я не останусь...
Глава 2
Через пять дней я вылетала в Париж. Первоначально я должна была покинуть Париж в день прилета и сразу отправиться в Нарбонн. Но я уговорила Жака пробыть там хотя бы денек.
– Увидеть Париж и умереть? – усмехнулся босс.
– При чем тут умереть? Просто очень хочется посмотреть город.
– Хорошо, если вам так хочется... Только не забывайте смотреть под ноги, когда будете прогуливаться по парижским бульварам.
– Это еще почему? – удивилась я.
– Потом узнаете.
Рейс был утренний, а погода была отличной. Когда самолет стал снижаться, я прилипла к окну и не отрывалась от него до самой посадки. Боже мой, мне не верилось, что я с высоты птичьего полета вижу крыши Парижа! Нет, это чудо... Мне почему-то казалось, что прекраснее города не может быть на земле.
Самолет коснулся земли, взревели двигатели. Пассажиры, как по команде, захлопали.
– Уважаемые пассажиры, наш самолет только что произвел посадку в аэропорту «Шарль де Голль»...
Но люди уже, конечно, ничего не слышали. Народ хватал свои причиндалы и строился к выходу. Трап, на удивление, подали тут же. Я даже не успела натянуть на себя куртку...
Спускаясь вниз, к автобусу, я глубоко вдохнула полной грудью. Мне почему-то казалось, что воздух здесь, в Париже, должен быть другим. Каким именно он должен быть, я не знала, но ожидала какого-то особенного запаха... может, цветов? Но воздух, к моему разочарованию, был самым обыкновенным. Пахло соляркой, выхлопными газами и чем-то еще техническим. Не могу объяснить почему, но мое романтическое, возвышенное настроение тут же принизилось. Девушка в синей форме довольно грубо тыкала пальцем в автобус. Ну, здравствуй, Париж...
Покончив с формальностями, я вышла на улицу. Что ни говори, а аэропорты во всем мире одинаковы. Везде вьются проныры таксисты, везде гремят тележками носильщики... Не успела я как следует осмотреться, передо мной, словно гриб из земли, вырос чернобровый красавец.
– Мадемуазель, – он чуть нагнул голову, – в город?
Я назвала отель, услышала цену и, решив не терять времени зря, села в машину.
Нет, что ни говорите, но Париж впечатлял. Я опять прильнула к окну и с жадностью всматривалась во все, мимо чего мы проезжали.
– Первый раз в Париже? – Красавчик пытался завязать разговор.
– Да, – коротко ответила я, не глядя на него.
– Вам очень понравится, – продолжил тот, глядя на меня в зеркальце заднего вида. – Мадемуазель путешествует одна?
