работа.
Вдруг возле нас возник лихой носильщик с тележкой.
– Господин изволит тележку? – спросил он, бегло сканируя Клауса взглядом. Клянусь, он видел насквозь его карманы. Но не был уверен, удастся ли заработать.
– Да, – деловито ответил тот.
Носильщик назвал цену за услугу.
– Так дорого? – возмутился иностранный гость.
Носильщик вылупил на немца глаза. Видимо, редко кто был недоволен ценой.
– А господин желал бесплатно? – хихикнул тот, еще не потеряв интерес к Клаусу.
– Да, – нагло заявил тот. – У нас в Берлине бес..
– Ну, господин хороший. – Носильщик перебил немца и развернул тележку. – Здеся вам не Берлин. Ауфедерзэйн!
С этими словами он исчез. А Клаус обратил ко мне свои бесцветные глазенки:
– Почему вы не вмешаться?
Я, признаться, опешила, не сразу нашлась что сказать.
– Но чемоданы ваши, – растерянно сказала я.
– Но я ваш гость!
Вот это заявление, вот это наглость в самом откровенном ее проявлении! Так, значит, наш немецкий господин хороший абсолютно уверен, что все будет бесплатно? Но я, позвольте, никаких инструкций от Жака по этому поводу не получала... Если бы это было действительно так, Жак непременно бы дал мне наказ типа «с подопечного денег не брать» или «все включено». Но раз никаких указов не было, значит, мелкие расходы – расходы «клиента».
– Что вы думать? – поинтересовался тот, явно недовольный происходящим.
– Я думать о том, что я ваши чемоданы не потащу, – просто сказала я. – До стоянки нам идти минут десять. Тащите сами.
– Я?
Мы уставились друг на друга с искренним изумлением. Изумление было обоюдным.
– А вы хотите, чтобы тащила я?
– Вы платить за тележку!
– Нет, – отрезала я, чувствуя, как закипаю от злости.
Пару минут мы молча смотрели друг на друга, потом Клаус вытащил телефон, отошел от меня подальше и принялся кому-то звонить. Через минуту до меня донеслось:
– Жак? Да, я...
Проходивший рядом со мной носильщик на минуту остановился. Видимо, стал нечаянным свидетелем наших препираний.
– Иностранцы – они такие, – кивнул он на Клауса. – Особенно немцы.
– Это точно, – согласилась я.
– Немцы, они самые такие, – продолжил тот. – Вот приезжают наши из Сибири – народ щедрый!
И заплатят, и сверху дадут. А эти... И небось крутой какой-нибудь?
– Да нет, – отмахнулась я. – Так, инженер какой-нибудь.
– А у них что инженер, что банкир – все жмоты, – хихикнул парнишка и покатил тележку дальше по перрону.
Когда он удалился, я повернулась к Клаусу. Я не была уверена, знал ли он, что немецкий я вообще-то понимаю, но крыл он меня по первое число. Надо же, какая зараза! Оказалось, я была виновата не только в том, что не заплатила за тележку, но еще и в том, что в поезде был грязноватый туалет и грубая проводница... Потом, видимо, Жак сказал ему что-то типа «дайте ей трубку», так что, подойдя ко мне, он довольно грубо сунул трубку мне в ухо.
– Слушаю, – спокойно сказала я, беря телефон.
– Здравствуйте, Рита. – Жак был, как всегда, спокойнее танка. – Что там у вас творится?
– Да вы не представляете! Он...
Жак слушал и не перебивал, что с ним бывало крайне редко. Потом довольно удивленно произнес:
– Странно... Обычно он легок в общении. Был, во всяком случае. Может, устал с дороги. Но очень вас прошу – молчите, улыбайтесь и не спорьте. Я его старый должник, поэтому эта поездка и поиски дома должны состояться. Не ссорьтесь. И не давайте воли нервам. Помните – для вас он безликий клиент. Ну, хорошо? Вы же умная девушка, а ведете себя как ребенок, право! Заплатите вы за эту чертову тележку! И за все остальное тоже, прошу вас...
Когда я передала телефон обратно владельцу, вид у него был такой, словно он только что покорил Эльбрус.
– Носильщик! – крикнула я другому парню с тележкой, и тот бодро подрулил к нам.
– В каком отеле вы забронировали номер? – подавляя злость и неприязнь к «гостю», сквозь зубы спросила я по дороге к стоянке.
– Не знаю, – ответил тот, даже не удостоив меня взглядом. – Я сначала хотеть осмотреть отели...
– Вы предлагаете кататься по всему городу? – уточнила я, предвкушая, какой веселый денек мне предстоит. – В такую погоду?
– Да, – ответил Клаус. – У меня с собой список отелей Кенигсберга.
– Калининграда, – поправила я. – На карте нашей страны город значится как Калининград. Так что прошу любить и жаловать. Вашим Кенигсбергом он был тогда, когда был вашим. А теперь он наш. А потому – Калининград.
На стоянке меня ожидал новый сюрприз. Клаус сказал, что данные машины его... просто не устраивают. Одна машина показалась ему слишком старой, другая была слишком грязной, а водитель треть ей не внушал доверия...
– Вы издеваетесь? – уточнила я, глядя на часы. – Мы уже полчаса топчемся здесь в ожидании чуда. Вы хотите лимузин? Белый? С розами? И шампанское?
– Нет, я хочу нормальный машина, – невозмутимо сказал тот, вовсе не придавая значения моим издевкам. – Я не имею желания ехать в плохой машине. У нас в Берлине все такси...
– Вам еще раз повторить, что здесь не Берлин?
Мое терпение лопалось, а нервы натягивались, как струны на гитаре. Я, как могла, старалась держать себя в руках и даже начала мысленно внушать себе, что я – спокойна... Но аутотренинг как-то плохо помогал – руки тряслись мелкой дрожью. Появилось очень ярко выраженное желание придушить этого «ревизора». Не знаю, чем бы все это закончилось, но на стоянке наконец появилась машина, которая пришлась Клаусу по вкусу.
– Вон этот – хороший машин, – сказал он, ткнув пальцем в «мерседес» черного цвета. – Мы поехать на этот машина.
Водитель мерса оказался не промах и заломил такую цену, что даже московские водилы удивились бы его наглости. Но мне было плевать, сколько он просил. Даже если бы он запросил миллион, я бы заплатила. Лишь бы поскорее покончить с предстоящим просмотром гостиниц. Тем более что деньги не мои...
– Значит, будем кататься по отелям, – уточнил кругломордый водитель, не скрывая улыбки. Я бы на его месте тоже улыбалась – содрать столько денег! – Ну, поехали!
– Я сяду назад, – заявил Клаус и плюхнулся на заднее сиденье.
– Очень хорошо. – Я села впереди и взглянула на часы. Интересно, до ужина мы управимся?
Когда мы приехали в центр, я прилипла к окну. Меня поразило сочетание трех контрастных стилей – здесь чередовались старые немецкие здания, убогие хрущевки и новые, сияющие стеклом постройки. Было видно, что за городом пытаются ухаживать, я даже пожалела, что нынче не лето. Летом, наверное, было бы очень красиво.
Доехав до гостиницы «Х», таксист затормозил.
– Прибыли, – сообщил он, кивая на массивное здание времен социализма.
