- Подсчет нехорош, - сказал Брайан, отстраняясь, желая поскорее с этим закончить и уйти из школы, из этого проклятого кабинета, от удушливого присутствия Лайна. И вдруг, одновременно со всей этой вонью и грязью он почувствовал сладость триумфа – Лайн был такой мерзкой крысой, для которой одна две плохие новости всегда были кстати, для разнообразия.
- Нехорош?
- Продажа падает. Она хуже, чем год назад или два. А год назад квота была вдвое меньше.
- Знаю, знаю, - сказал Лайн со злостью, извиваясь на стуле, словно спокойного, неподвижного обращения к Брайану было недостаточно. - Ты уверен в своих расчетах? Ты не точно производишь сложение и вычитание, Кочрейн.
Брайан давил в себе раздражение. Он искушался взять папку с ведомостями и швырнуть ее Лайну в лицо, но воздержался. Не одному Брайану Кочрейну все это осточертело.
- Я все проверил дважды, - сказал Брайан, сохраняя спокойствие в голосе.
Тишина.
Пол вибрировал под ногами Брайана. Боксерский клуб работал в гимнастическом зале. Там, наверное, была разминка или что-нибудь еще.
- Кочрейн, Прочитай имена тех, кто выполнил или перевыполнил квоту.
Брайан достал список. Это было несложно, потому что Брат Лайн всегда требовал, чтобы результаты записывались, в том числе и в порядке по количеству проданного шоколада.
- Салки – шестьдесят два. Мерония – пятьдесят восемь. ЛеБланк – пятьдесят два…
- Медленнее, медленнее, - сказал Брат Лайн, отвернувшись от Брайана. - Начни снова и медленнее.
Брайан начал все сначала, произнося имена отчетливей, делая паузы перед именами и цифрами.
- Салки… шестьдесят два… Мерония… пятьдесят восемь… ЛеБланк… пятьдесят две… Керони… пятьдесят…
Брат Лайн кивал головой, словно слушал прекрасную симфонию, словно любимые звуки наполняли воздух.
- Фонтейн… пятьдесят… - Брайан сделал паузу. А сейчас только те, кто еще только делает квоту, и не выполнил ее.
- Продолжай. Многие продали более сорока коробок. Читай эти имена… - он смотрел куда-то в сторону, тело свисало со стула.
Брайан пожал плечами и продолжил, монотонно проговаривая имена, отмеряя паузы, занижая голос в конце каждого имени или цифры, что напоминало зачитывание имен «усопших» в тихом ритуале повиновения. Когда были названы те, кто продал сорок и более, он продолжил называть тех, кто успел продать тридцать, и Брат Лайн его не остановил.
- …Салливан… тридцать три… Чарлтон… тридцать две… Килли тридцать две… Эмброуз… тридцать одна…
Брайан вдруг кинул взгляд на Брата Лайна и увидел, как его голова кивала, словно тот общался с кем-то невидимым или всего лишь только сам с собой. Список перешел уже к тем, кто продал только лишь двадцать коробок шоколада.
Брайан снова поднял глаза и увидел, что Лайн продолжал сидеть и кивать кому-то сидящему в пустоте. Уже зачитывались фамилии продавших меньше двадцати коробок шоколада. Это был длинный список. Было удивительно то, как спокойно на это реагировал Брат Лайн. У Брайана пересохло в горле, и хрипота вернулась в его голос. Ему был нужен стакан воды, чтобы смочить сухость в горле и, заодно, облегчить напряжение шейных мышц.
- …Антонелли… пятнадцать… Ломбард… тринадцать… - он кашлем прочищал горло, ломая ритм и делая остановки. Он глубоко вдохнул: - Картир… шесть, - он взглянул на Брата Лайна, но тот сидел не шелохнувшись. Его сложенные вместе руки покоились на коленях. – Картир… он продал только шесть, потому что не был в школе. Аппендицит. Лежал в больнице…
Брат Лайн водил рукой, словно сказал: «Я понимаю, это неважно, продолжай». И наконец-то Брайан понял, что же было важно. Он увидел последнее имя в списке:
- Рено… нуль.
Пауза. Больше ни одного имени не осталось.
- Рено… нуль, - сказал Брат Лайн шипящим шепотом. - Можешь ли ты это описать, Кочрейн? Парень в «Тринити», который отказывается продавать шоколад? Знаешь, что произошло, Кочрейн? Знаешь, почему так упала распродажа?
- Не знаю, Брат Лайн, - ответил Брайан причитая.
- Этот парень стал заразой, Кочрейн. Заразой, болезнью, которую мы можем назвать ленью. Страшная болезнь. Трудноизлечимая.
«О чем он говорит?» - подумал Брайан.
- Прежде чем лечить, надо найти, где скрыта причина. Но в этом случае, Кочрейн, причина известна. Носитель болезни известен.
Брайан понял, к чему все шло. Лайн считал, что Рено был причиной и носителем болезни. Словно читая мысли Брайана, он шептал: «Рено… Рено…» - словно сошедший с ума ученый над чертежом страшной бомбы у себя в подземной лаборатории.
23.
- Я завязываю, Джерри.
- Почему, Губ. Я думал, ты любишь футбол. Мы только начали. Вчера ты устроил тренеру целую сенсацию.
Они направлялись к автобусной остановке. Была среда, а значит, в этот день не было тренировки. Джерри глянул на остановку. Там стояла красивая девочка с волосами цвета кленового сиропа. Его глаза застряли на ее лице, взгляды встретились, и она заулыбалась ему. Он видел ее здесь уже не в первый раз. Как-то раз, оказавшись около нее, он сумел прочитать имя и фамилию на одном из учебников, которые были у нее в руках – Эллин Баррет. И он тогда подумал, что однажды наберется смелости и скажет ей: «Хелло, Эллин».
- Бежим, - сказал Губер.
Это был нелепый и неуклюжий спринт. Книги в руках не позволяли бежать легко и раскрепощено. Но процесс бега придал Губеру заряд бодрости.
- Ты на самом деле завязываешь? - спросил Джерри, его голос зазвучал натянуто, ему явно не хватало воздуха.
- Меня скоро не будет в «Тринити», - он был рад тому, что его собственный голос был в норме и не изменился при беге. Они повернули на ближайшем перекрестке.
- Почему? - спросил Джерри, прибавив скорость вниз по Гейт-Стрит.
Их ноги шлепали по тротуару.
«Как ему это объяснить?» - подумал Губер.
Джерри вырвался вперед, оглянулся через плечо: лицо Губера зарумянилось от бега.
- Почему, черт побери?
Губер легко догнал его и спокойно плыл рядом.
- Ты не слышал, что случилось с Братом Юджином? - спросил Губер.
- Он уволился, - ответил Джерри, выдавливая из себя слова, словно зубную пасту из тюбика. Благодаря футболу он был в хорошей форме, но не был бегуном и не знал приемов бега.
- Я слышал, что он ушел по болезни, - сказал Губер.
- Какая разница? - ответил Джерри, и глубоко втянул сладкий глоток воздуха. - Эх, ноги в порядке, а вот руки меня убивают, - у него было по две книги в каждой руке.
- Продолжаем бежать.
