ожиданию оказалось не свежо, а влажно, пахучая сырость обволакивала лицо вместе с незаметной глазу паутиной, и капли смолы на деревьях походили на выступивший от изнеможения пот. Тропок не было заметно, и ноги пружинили на толстом слое листового перегноя, на котором лишь изредка зеленела травка да разрасталась местами крапива или папоротник.
Альберт часто поглядывал наверх, где растекались по густой зеленой листве солнечные лучи, кое-где пробиваясь вниз желтыми дрожащими зайчиками. Но за каких-то двадцать минут неспешной ходьбы он добрался до противоположной опушки, откуда начиналось необъятное поле – лесок оказался совсем небольшим. Что же, если действительно прячется здесь в ветвях человек, то Альберт его найдет. Теперь историк взял направление ближе к проселочной дороге, она виднелась за стволами деревьев, не давая сбиться с пути.
Встретившаяся на пути тропка заставила насторожиться. Она шла от дороги вглубь леса и была явно хоженая. Тут же белел окурок, еще не тронутый росой и дождями. Альберт пошел по тропе, внимательно глядя по сторонам и вверх, и наконец увидел то, что искал.
В воображении ему рисовалось что-то самодельное, больше похожее на шалаш для детских игр на дереве. Однако в ветвях разместился настоящий дом, построенный явно по проекту, правда, очень маленький. Издали казалось, что могучий дубовый ствол пророс сквозь него. При ближайшем же рассмотрении выяснилось, что домик не был приколочен, словно скворечник, а удерживала его наверху хитрая система опор и канатов. Причем все было так добротно и грамотно устроено, что виделась за всем этим профессиональная работа. В домике было два окна, из глухой стены выходила жестяная труба с подкопченным грибком, а наверх вела крутая лестница, делавшая вокруг толстого ствола полный круг. Причем с другой стороны дерева рядом с одним из пролетов был прилеплено еще одно крошечное сооружение со слуховым оконцем.
– Необычно? – раздался сзади голос.
Альберт вздрогнул, обернулся и увидел неслышно приближающегося мужчину лет пятидесяти, с проседью, в легкой серой ветровке. В каждой руке у него было по пакету с названием местного супермаркета. Он улыбался загадочно и словно в предвкушении, точно собирался сообщить Альберту что-то очень интересное, что пока еще никто не знает.
– Необычно, – охотно согласился Альберт. – Что-то из детской мечты. Хотя в то далекое время я не испытывал склонности к уединению.
– А сейчас? – спросил мужчина, ставя звякнувшие пакеты к ногам. – Сейчас ведь появляется желание послать все к черту, залезть на дерево и пожить так недельку-другую, отключив телефон и читая все те книги, до которых раньше не доходили руки?
– Иногда хочется, – опять согласился Альберт, разглядывая незнакомца, чья улыбка ему определенно нравилась. – Так это вы здесь живете?
– Я, – гордо ответил мужчина и для убедительности достал ключ, помахав им в воздухе. – Уже вторую неделю. И мне это нравится. Да только я человек общительный, и сейчас уже становится тяжеловато. Но вы не подумайте, что условия неважные, нет, все продумано.
– И душ есть? – поинтересовался Альберт.
– А вон в той коробочке сзади есть и душ, и биотуалет. А за продуктами меня Андре возит.
– Так вы имеете отношение к замку?
– Еще бы. Поэтому-то меня и отселили, чтобы не болтал. А вы здесь какими судьбами?
– Я приглашен в замок покопаться в его истории. Найти что-нибудь интересное, – ответил Альберт.
Воцарилась неловкая тишина, нарушаемая лишь перепалкой птиц в ветвях, незнакомец насупился, а потом спросил:
– Ну и нашли?
– Нашел, – ответил Альберт. – Очень много здесь интересного. Но хочется спросить вас, почему же вы должны молчать? Если, конечно, в ответе не потеряется смысл вашего вынужденного переселения.
– М-да… А я уж обрадовался, что нашел на вечер собеседника… Впрочем, не желаете все-таки подняться ко мне наверх, выпить кофе или… – он поднял пакеты, – пива?
– Ну, если вы так уверены, что ваш общительный характер не раскроет мне все секреты, то с удовольствием, – усмехнулся Альберт. – Неловко только, что я поставил вас в дурацкую ситуацию. Надо было мне сначала представиться, ведь что-то подсказывает, что отселили вас именно для того, чтобы мы не пересеклись. Вы работаете в замке?
Незнакомец неопределенно склонил голову, что могло означать и 'да', и 'нет', укоризненно посмотрел на Альберта и стал подниматься по лестнице. Историк направился следом.
Как и представлялось, внутри домик оказался очень уютным, а продуманности столь малого внутреннего пространства могла бы позавидовать и яхта. Он был совсем новый, еще сохранился дух свежевыструганного дерева, пока не забитый запахом людей; еще не прижились в его углах различные лесные жучки, и пол блестел свежим лаком. Вдоль стены стояла узкая невысокая кровать, застеленная одеялом, напротив была маленькая кухня с плитой в две электрические конфорки, стол со складывающейся столешницей, а между кухней и кроватью, напротив двери, разместилась та самая печурка с выведенной наружу трубой.
– Итак, пива? – спросил хозяин, открывая крошечный гостиничный холодильник.
– Пожалуй, – ответил Альберт, который не хотел заставлять хозяина возиться с кофе.
Хозяин открыл и протянул ему банку, взял себе вторую и уселся на кровать, указав Альберту на табурет. Некоторое время они молчали, раздумывая, как обойти щекотливые вопросы.
– Как к вам обращаться? – спросил Альберт, подразумевая, что настоящее имя не обязательно.
– Жан-Пьер.
– У вас замечательный домик, Жан-Пьер, – сказал Альберт. – Одному здесь просто… – он долго подбирал слово, – сказочно.
– Я бы не отказался жить здесь и не один, – заметил Жан-Пьер и фамильярно подмигнул. – Но только не с женой: тесное пространство не для семейного человека. Чем дольше живешь с женщиной, тем больше нужно свободного места обоим.
Они опять помолчали, шумно прихлебывая из банок пиво, а потом Альберт все-таки закинул удочку:
– И все-таки, надеюсь, это ваше отселение никак не связано с угрозой для жизни, скажем, мне?
– Что вы! – воскликнул Жан-Пьер, неподдельно округлив глаза. – Просто я известен как правдолюб, не умеющий держать язык за зубами. Я и сам толком не знаю, что такого могу сказать, просто последнее время ходят покупатели, смотрят, ну и, наверное, чтобы я не сболтнул лишнего, меня отселили. А я могу невзначай сказать, и что крыша протекает, и что трубы надо менять… Так, например, думает Ивет. Она считает, что я захочу проявить себя перед новым хозяином, ну чтобы остаться работать дальше. Не знаю, так ли считают и все остальные, но мне предложили здесь отдохнуть в свое удовольствие. А я и рад пожить в этом скворечнике. Тут хорошо и спокойно.
– Вас управляющий попросил?
Жан-Пьер засмеялся.
– Нет, конечно. Дело в том, что управляющий… – тут он сделал театральную паузу, хитро прищурил левый глаз и уже открыл было рот, чтобы договорить, как его прервал громкий свист извне.
– Это Андре, – удивился Жан-Пьер. – Сейчас выйду, узнаю, что ему нужно, а вы не высовывайтесь.
Жан-Пьер вышел за порог, плотно прикрыл дверь и спросил с крохотной площадки:
– Что такое, Андре?
– Придется переехать, – донесся до Альберта знакомый голос.
– Зачем? Куда? – удивленно спросил Пьер.
– Да тут недалеко – в гостиницу в Шато-де-Луар. А почему – не знаю. Только срочно. Я буду ждать в машине на дороге.
– В 'Обитель' что ли?
– Да… Ладно, я пошел к машине.
– Вот новости… – обескуражено почесал затылок Жан-Пьер, вернувшись в домик. – Хорошо хоть,
