— На дороге были контрабандисты, — вмешалась я, видя, что лейтенант Грэм потерял способность говорить. — Здравствуй! Ты, должно быть, моя кузина Эллен. Я — Катриона Бэлфур.
Девушка улыбнулась мне самой милой улыбкой, которую мне когда-либо приходилось видеть. Я вспомнила, что Нейл Синклар назвал Эллен очаровательной, и почувствовала внезапный укол ревности. Впрочем, мне тут же стало стыдно. Как можно не любить такое милое существо?
— Катриона! — Она так обрадовалась мне, словно мы давно были лучшими подругами. К моему удивлению, она подошла ко мне и заключила меня в объятия. — Я так рада, что ты благополучно добралась сюда! Мы боялись, что ты заблудилась.
— Карета поздно прибыла в Шилдейг, — сказала я. — И, как я уже говорила, на дороге меня поджидали контрабандисты.
Эллен быстро оглянулась через плечо и плотнее запахнула на шее тонкий короткий жакет.
— Контрабандисты! Какой ужас!
— Бояться нечего, мэм. — Ленгли сделал шаг вперед. — Они куда менее опасны с пулей в горле.
Эллен испуганно вскрикнула.
— Прошу, перестань пугать леди, Ленгли, — вступил в разговор Арло Грэм. — Мадам, вам совершенно не о чем волноваться. Мы будем защищать вас до последней капли крови.
— Что ж, — заключила я, — давайте надеяться, что до этого все-таки не дойдет.
Я ждала, что они оба поймут намек и распрощаются, видя что мы в безопасности. Но ни один из них не сдвинулся с места. Они смотрели на Эллен, которая стояла, застенчиво склонив голову. Я поняла, что должна вмешаться, иначе мы рискуем простоять здесь всю ночь.
— Простите меня, джентльмены, — многозначительно произнесла я. — Уже поздно, и я слегка проголодалась за время путешествия. Спасибо вам за помощь и спокойной ночи!
На этих словах лейтенант Грэм будто пробудился.
— Конечно, мисс Бэлфур. — Смотрел он при этом на Эллен. — Кстати, которая из вас — мисс Бэлфур?
— Моя кузина — сказала я нетерпеливо, — мисс Бэлфур из Глен-Клэр, из старшей ветви семьи, лейтенант. А я — мисс Катриона Бэлфур из Эплкросса.
Грэм поклонился — сначала Эллен, затем мне, по старшинству.
— Можно ли завтра прийти к вам обеим с визитом? — пробормотал он. — Чтобы справиться о вашем здоровье.
— Конечно, прошу вас, — сказала Эллен, тепло улыбаясь.
— Я тоже заеду, — присоединился Ленгли.
— Прекрасно, — сказала я, закрывая дверь перед самым их носом. Затем повернулась к своей кузине. — Прости, что приехала так поздно, — Начала я, но она с улыбкой покачала головой:
— Катриона, прошу тебя, не извиняйся! Мы рано ложимся, потому что мама больна, а папа!.. — Она замолчала. — Ты скоро его увидишь. А теперь, раз ты сказала, что проголодалась… — Она взяла меня за руку и повела по коридору, мощенному плитняком.
Мы прошли мимо двух комнат за наглухо закрытыми дубовыми дверями. С каждым шагом мне казалось, что в доме становится все темнее и холоднее. Я почувствовала беспокойство, словно меня затягивало в самые глубины, и содрогнулась.
— У нас не хватает денег на свечи и топливо, поэтому камин разжигают только в маминой спальне, — извиняющимся тоном объяснила Эллен.
Она открыла дверь, и мы оказались в кухне, больше похожей на пещеру. Посередине стоял дочиста выскобленный деревянный стол. Эллен поставила на него свечу и исчезла в кладовой. Она вернулась минуту спустя, неся половину ковриги хлеба, кусок масла и тоненький кусочек несъедобного на вид сыра. Мне показалось, она вот-вот расплачется.
— Прости, — сказала она, глядя на сыр, как будто боялась, что из куска что-то выползет — судя по всему, этого вполне можно было ожидать. — Больше у нас ничего нет. Миссис Грант, наша экономка, приносит еду из Кинлохью по вторникам, и она будет здесь завтра, но до тех пор…
— Мне вполне подойдет и это, — сердечно сказала я, беря старый заржавленный нож, который увидела на буфете. Мне удалось отрезать кусок зачерствевшего хлеба и намазать на него немного масла. После непродолжительных сомнений я также решила рискнуть и попробовать сыр. Он оказался подсохшим, но, как ни странно, вкусным и вовсе не таким прогорклым.
Эллен с несчастным видом села на скамейку напротив меня.
— Извини! — снова проговорила она. — Понимаю, Катриона, Глен-Клэр встречает тебя неласково… Мне так не терпелось с тобой познакомиться — ведь мы с тобой двоюродные сестры, к тому же почти ровесницы. Было бы замечательно, если бы у меня наконец появился друг, потому что папа не любит гостей.
Она замолчала. В мерцающем свете оплывшей свечи она была похожа на поникший цветок. Хорошо, что ее не видел лейтенант Грэм — не то он сразу похитил бы ее, лишь бы она снова заулыбалась.
— Я тоже очень рада знакомству с тобой, — Искренне заверила ее я. — У меня нет ни братьев, ни сестер, и я даже не знала о вашем существовании, пока не умер мой отец. У меня нет дома, и… — я проглотила подступивший к горлу ком, — Я так обрадовалась, узнав о Глен-Клэр и о том, что вы возьмете меня к себе!
Эллен улыбнулась, ее голубые глаза заблестели в свете свечи.
— Мы с тобой обязательно станем лучшими подругами, — сказала она, беря меня за руку, — и это будет замечательно.
Наш разговор прервал ужасающий скрип двери. Кто-то распахнул ее настежь так, что она едва не слетела с петель. На мой бутерброд посыпалась штукатурка.
Эллен на глазах побледнела:
— Папа!
На пороге — точнее, прислонившись к дверному косяку — стоял мужчина. Судя по всему, он был пьян в стельку. В одной руке он держал мушкетон, в другой — бутыль виски. Он пил прямо из горлышка, проливая добрую половину содержимого на замусоленную рубаху. Видимо, когда-то он был здоровяком, но сейчас совсем опустился. Седые волосы поредели, а серые глаза щурились от света. Остается только гадать, как такой человек мог быть отцом красавицы Эллен.
— Папа, — снова сказала Эллен, — это твоя племянница Катриона из Эплкросса.
Эбенезер Бэлфур посмотрел на меня из-под нахмуренных бровей.
— Дочка Дэви, — заплетающимся языком проговорил он. — Твой отец умер, и только это привело тебя к двери моего дома.
Я услышала, у Эллен от резкости его слов перехватило дыхание.
— Да, сэр — ответила я. — Так и есть.
Я увидела проблеск изумления в его глазах.
— Гордая, — сказал он, — прямо как твой отец.
Он облокотился о деревянный стол, и тот затрещал под его тяжестью.
— Мы повздорили, — сказал он, опустившись в большое кресло, стоявшее во главе стола. — Он рассказывал тебе об этом, девочка?
— Нет, он ничего мне не рассказывал, — холодно сказала я, сразу поняв, что дядя Эбенезер мог поссориться даже со святым. — Но я очень рада, что нашлись родные, которые приютили меня, — добавила я. — Спасибо, сэр.
Слова благодарности словно застревали у меня в горле, и приходилось прикладывать определенные усилия, чтобы выжать их из себя. Но, несмотря на холодный прием, оказанный мир дядей Эбенезером, мне бы не хотелось, чтобы меня назвали неблагодарной. В конце концов, в Глен-Клэр мне предложили кров.
— Здесь для тебя ничего нет, — сказал он, прикрыв глаза. Он кивнул в сторону Эллен. — Она уже сказала тебе? Я пропиваю весь доход, какой приносит поместье. — Он отсалютовал бутылкой.
— Поблизости контрабандисты, — поторопилась перевести Эллен. — Катриона встретила их на дороге.
Нахмурившись, дядя Эбенезер снова опустил бутылку:
