Глава 5
Время волшебных белых ночей подходило к концу. Взбудораженный город постепенно успокаивался и скоро зажил своей обычной жизнью.
С каждым днем Саша и Вера все больше и больше привязывались друг к другу. Теперь встречи казались им все короче, а время до следующего свидания — длиннее.
— Я хочу тебя познакомить с моими тетями, — сказал как-то Саша.
— Правда? — обрадовалась Вера. — А когда?
— Давай прямо сейчас!
Вера удивленно посмотрела на него, однако не стала возражать. Ей было очень интересно увидеть Сашину семью, обстановку, в которой он жил, словом, узнать о нем как можно больше.
Доехав до Васильевского острова, они пересели на другой автобус и какое-то время ехали по прямым, как нарисованные линии, улицам. Вышли они на остановке, которая располагалась напротив старой, потрескавшейся от времени церковной ограды. Сама церковь пряталась среди таких же старых разросшихся лип и была абсолютно не видна с улицы.
— Ну, вот и мой дом, — Саша показал на стоявший рядом с церковью большой жилой дом.
Войдя в подъезд, Вера вдруг почувствовала волнение, ей захотелось немедленно бежать отсюда, и если бы Саша не держал ее за руку, она тут же пустилась бы наутек.
Открыв ключом дверь, Саша пропустил Веру вперед. В прихожей было темно.
— Тетя Варя! Тетя Зоя! — громко позвал он.
Откуда-то из глубины большой квартиры послышались шаги, и в прихожую вышли две женщины. Саша пошарил по стене рукой и, найдя выключатель, повернул его. Свет лампочки, торчащей из стены над входной дверью, показался Вере нестерпимо ярким. Она нервно пригладила рукой волосы.
— Вот, познакомьтесь, это Вера, — сообщил Саша. — А это мои тети, Варвара Александровна и Зоя Александровна.
— Здравствуйте… — тихо поздоровалась Вера.
— Здравствуйте! Рады познакомиться с вами, Верочка, — улыбнулись женщины. Их лица были добрыми, они тепло улыбались, и Вера почувствовала, как волнение вдруг куда-то пропало, ей сразу стало на удивление хорошо и спокойно.
— Что же мы стоим? — спохватилась Зоя. — Проходите в комнату, пожалуйста.
Комната, несмотря на свои огромные, как тогда показалось Вере, размеры, была уютной. Это ощущение возникало, возможно, из-за обилия висевших на стене картин, а может быть, из-за круглого стола, стоявшего посередине и покрытого белой ажурной скатертью. Кроме этого, в самой дальней части комнаты стояли две кровати, спинки которых украшали блестящие никелированные шары. Рядом примостился деревянный буфет со стеклянными дверцами, через которые были видны стоявшие там чашки, вазочки и прочая посуда.
— Очень хорошо, что вы зашли к нам, Верочка, — сказала Варя. — Будем вместе пить чай.
Сидя за столом, Вера смогла получше рассмотреть хозяек дома.
Женщины были очень похожи друг на друга. У Саши тоже было с ними много общего. Те же крупные, красивые глаза, необыкновенно выразительные и немного грустные. Те же слегка вьющиеся волосы.
Общаться с ними было очень легко, так что Вере даже стало казаться, будто она давным-давно знакома с этими милыми, славными женщинами.
Незадолго до того как над Невой должны были разводить мосты, Вера стала прощаться с гостеприимными хозяйками. Саша пошел ее провожать. Как только в прихожей за ними закрылась дверь, Зоя озорно подмигнула сестре:
— Ну вот тайна и раскрылась! Теперь понятно, чем вечерами занят наш Саша. Вернее, кем занят!
— Хорошая девушка, — одобрительно оценила Варя. И повторила: — Очень хорошая!
Сам Саша буквально купался в охватившем его чувстве. Мир казался ему прекрасным и удивительным. Единственным, что нарушало его покой и безмятежность, был скорый отъезд Веры в Москву. Ах, как бы ему хотелось, чтобы она никогда туда не возвращалась!
Но возвращаться все же было нужно. И по истечении недели Вера уже держала в руках билет на дневной поезд Ленинград — Москва.
Саша провожал ее на вокзале. Молча стоял около вагона, держа Веру за руку. В тот миг им казалось, что расстояние между Москвой и Ленинградом никак не меньше, чем расстояние от Земли до Марса. Вера обещала сразу же позвонить, как только она доберется до дома. Как ни старалась Вера сдержаться, слезы все-таки выступили у нее на глазах.
— Ты выйдешь за меня замуж? — неожиданно предложил Саша.
— Да, — просто ответила она.
Поезд тронулся… Саша пошел следом. Пока это было возможно, не отрываясь, смотрел на Веру. Она что-то говорила ему, но он уже ничего не слышал.
Вернувшись домой, Вера, не откладывая разговора, объяснилась с родителями. Сидя на кухне, она с восторгом рассказывала о том, как они с Сашей познакомились и какой он замечательный человек, будущий художник. Сообщила и о его семье и, наконец, о том, что он сделал ей предложение и она ответила согласием.
Реакция родителей была настороженной. Заявление единственной дочери, надо признаться, не вызвало у них восторга. Они настоятельно советовали Вере не принимать поспешных решений и провести две недели на их даче в Подмосковье, где она могла бы немного прийти в себя и все спокойно обдумать.
— Давай мы поживем там пока, а вечером папа будет приезжать к нам, — предложила дочери Надежда Павловна.
— Конечно, я вас не оставлю там без присмотра, — поддержал жену Федор Николаевич. — Буду приезжать прямо с работы.
— Поверь, дорогая, мы с папой желаем тебе только добра, — мягко внушала мать. — Согласись, свадьба — дело серьезное, тут надо все хорошенько обдумать…
Позади остался романтический и нежный июнь. Ему на смену пришел июль, принеся с собой ясные, но нестерпимо жаркие дни.
От изнуряющего зноя Вера с Надеждой Павловной спасались в доме или в тенистых уголках заросшего сада. Под вечер из города возвращался Федор Николаевич, уставший, измученный жарой. Он снимал мокрый от пота пиджак и садился отдохнуть на открытой веранде. От ужина он, как правило, отказывался. Пил только холодный чай, который заранее готовила для него Надежда Павловна, и подолгу жаловался на городскую духоту. Вера молчала, делая вид, что внимательно слушает отца, и только глаза выдавали, что мысли девушки витают где-то далеко…
Лишь когда солнце, отдав весь свой жар, садилось за горизонт, семья шла купаться на реку. Вдоволь наплававшись и насладившись исходившей от воды прохладой, неспеша возвращались домой. Снова, теперь уже все вместе, чаевничали. Но и ночь не приносила особой прохлады — было душно, как это обычно бывает перед грозой, однако грозы все не было. Все мечтали о хорошем освежающем дожде.
Надежда Павловна не тревожила дочь, считая, что первая юношеская влюбленность пройдет сама собой — нужно только время.
Но Вера, вопреки надеждам матери, не забывала Сашу. Наоборот, ей очень хотелось постоянно говорить о нем, изливая душу. С матерью это было невозможно — девушка инстинктивно чувствовала, что Надежда Павловна не одобряет ее выбора. Единственным человеком, с которым Вера могла бы поделиться своими переживаниями, была ее институтская подруга Лена, с которой они учились в одной группе.
Это была хорошая, искренняя дружба равных, доверяющих друг другу людей. Правда, Лена, которая была немного старше Веры, иногда могла влиять на мечтательную, эмоциональную подругу.
Да, жарким было лето в Москве. Но не менее жарким было оно и в Ленинграде…
Там июльское солнце раскаляло камень старых мостовых. Даже крика чаек не было слышно, а вода в каналах, казалось, стала горячей и не приносила прохожим своей обычной свежести. Все с нетерпением
