кажущимся, а не реальным).
Регги снова откинулся на спинку сиденья, шедшего вдоль трех сторон каюты, и пробормотал:
– Тупая машина!.. Эй! – он посмотрел на приборную доску. – Подай мне мартини!
Панель у его локтя отодвинулась. Настроение Регги резко улучшилось, как только он ощутил в руке запотевший стакан с прозрачной жидкостью и маслиной в ледяном кубике.
– Ну, хоть что-то в твою программу включено полезное, – заявил он.
Компьютер разумно предпочел не отвечать. Он сверился с хранящейся в памяти картой города, сопоставил с адресом, который назвал Регги, садясь в машину, предварительно сделав скидку на произношение, омонимы и неточности, повернулся на шестьдесят восемь градусов по часовой стрелке и начал ускоряться так плавно, что Регги проворчал.
– Ты не можешь двигать эту посудину побыстрее?
Лакей открыл дверь и впустил Регги.
– Мисс Делдер сейчас выйдет к вам, сэр.
– Прекрасно, прекрасно. Мартини у вас здесь есть?
Мартини материализовался так быстро, что Регги подумал, а на самом ли деле этот лакей из породы роботов. К несчастью, не успел он сделать глоток, как Ширли впорхнула в комнату в облаке косметики и обтягивающем платье из тафты.
– Как ты быстро, Регги! Пошли отсюда! Я умираю с голоду.
Регги неохотно вернул недопитый стакан лакею и подставил барышне локоть кренделем. Могла бы по крайней мере подождать, пока он выпьет!
Но тут ему пришло в голову, что Ширли сделала так нарочно. Это плохое предзнаменование – то, что она была полностью экипирована ко времени его появления. Может быть, она жаждет что-то сообщить ему?
Нет, он не угадал.
Девушка застыла, вытаращив глаза, дыхание у нее перехватило:
– О, Регги! Ты не сказал даже мне! Она увидела “хитраш”, конечно. Регги позволил себе улыбнуться.
– Всего каких-нибудь полета тысяч.
– Я тоже такой хочу! – Ширли погладила дверцу, и Регги неожиданно для себя испытал укол ревности.
– Кончай заморочки, малышка, почему бы тебе не сесть в тачку? – предложил он.
– С удовольствием!
Дверца скользнула в сторону, и звучный голос произнес.
– Мадемуазель, добро пожаловать. Ширли подняла голову, глаза ее сверкали.
– Ну и ну! Тот, кто программировал эту штуку, знал, как обращаться к леди!
– Это робот серии ФСС, – небрежно заметил Регги. – Как водится, со всеми прибамбасами!
– Знаменитая серия кибернетической компании?
– неожиданно Ширли насторожилась. – Эти роботы программируются исключительно для верного служения хозяину?
– Ну... да...
– В нашу программу заложено также глубочайшее уважение ко всем людям, – заверял ее робот, – за исключением тех случаев, когда хозяину угрожает опасность непосредственного нападения. Не хотите ли войти, мадмуазель?
– Ну... если ты так говоришь... – и Ширли вошла.
Регги последовал за ней – побыстрее, на всякий случай: вдруг у нее или у робота возникнут какие-то идеи, – и дверца закрылась.
Ширли уютно устроилась калачиком на мягком сидении.
– Мне всегда нравилось сибаритствовать. А тут – это можно делать с полным основанием!
– Клево, старуха! – Регги придвинулся к ней поближе.
– С другой стороны, есть определенные ограничения, – Ширли отодвинулась от него. – Когда отправимся?
– Мы уже в воздухе, мадемуазель, – сообщил компьютер.
– Что за неженка эта машина, – пробормотал Регги.
– Мы запрограммированы стартовать гладко.
– Я тоже, – пробубнил под нос Регги, придвигаясь к Ширли вплотную.
Ширли отодвигалась, пока не прижалась к стенке.
– Машина, в тебе действительно удобно, – кокетливо заявила она.
– Ты мне только дай возможность доказать это, – шепнул Регги, придвигаясь еще ближе.
– Даже бар есть! – Ширли встала, перешагнула через ноги Регги и направилась к дверце, чтобы рассмотреть панель автобара. – Но тут нет кнопки исполнения.
– Я запрограммирован отвечать на устные приказы, мадемуазель.
– Замечательно! – Ширли снова села. – Шабли, если не возражаешь.
– А я, пожалуй, ограничусь мартини, – Регги вздохнул. Кажется, пока он больше ничего не добьется.
– Ты не хочешь сначала поесть? Опьянеешь.
– Не б... бойся. Я еще... н... не выпил как следует.
Ширли задержала дыхание, пока не перестало разить перегаром. Очевидно, октан с высоким числом.
– Что закажет мсье?
Регги сердито посмотрел на официанта. Наверное, научился этому французскому акценту в старых фильмах.
– Да... Все, что покрепче.
– Bon, мсье, – сказал официант с каменным выражением на лице, не обращая внимания на стакан ледяной воды перед Регги и строго поджатые губы Ширли. – И что для начала?
– Ну, скажем... бургундское, – Регги взглянул на Ширли. – Ты что-то говорила о цыплятах?
Она кивнула, не доверяя членораздельности собственной речи.
– Что там получше приготовят? – добавил повеса.
Девушка поморщилась.
– Bon, мсье, – официант театральным жестом подтвердил, что принял заказ, и взял меню.
– Да, и пусть этот, – Регги ткнул пальцем в меню, – boeuf bourguignon [буженина (фр) ] будет хорошо прожарен.
– Да, мсье, – официант сделал ненужную пометку в своем блокноте. – Еще что-нибудь желаете?
– Нет, все в порядке.
Официант склонил голову и ускользнул.
– Я правильно расслышала? – спросила Ширли. – Ты действительно велел хорошо прожарить boeuf bourguignon?
– Да, конечно, – Регги нахмурился. – Не люблю мясо с кровью.
– Шшш! – Ширли лихорадочно оглянулась на соседние столики. Но, по-видимому, англичан по соседству не было. Или соседи были слишком хорошо воспитаны. Наклонившись вперед, Ширли прошипела: – Ты думаешь, boeuf bourguignon – это бифштекс?
– Конечно. Ведь биф – значит бифштекс.
– Биф – это бифштекс. Конечно, – Ширли, сдаваясь, кивнула. – Безупречная логика, новый Платон.
– Эй! – Регги нахмурился. – Я что-то не так сказал? Послушай, Ширл...
– Ширли! – выпалила она.
Регги вздохнул и откинулся на спинку. Он начинал понимать, что вечер почему-то развивается не очень хорошо. Интересно, почему ей так хочется, чтобы он называл ее полным именем? Девушки из колледжа тоже вели себя похоже. Ну, по крайней мере, в последнем колледже, самом знаменитом, куда папа поместил его, когда дела пошли хорошо. Раньше девушки были нормальные. А в этих больших колледжах все такие снобы. Как Ширл.
