— Той ночью… я не знала, я… я не ожидала… — Ее голос дрожал и срывался. — Ты никогда не давал мне понять, что хочешь от меня чего-то большего, чем просто быть матерью твоим детям. Если бы я знала, чего ты хочешь, я бы…
— Ты бы давно сбежала от меня, — коротко закончил Фрэнк, вставая и потягиваясь. — Кто знает, может быть, так было бы лучше для нас обоих, Джорджия Браун.
Он повернулся и вышел, прежде чем она успела сказать, что любит его, что если бы она только знала, как ему нужна ее любовь, они никогда бы не провели свою первую ночь в битком набитом доме Мейсонов… Господи! Какой жестокий, подумала она. Пропало всякое желание попытаться объясниться еще раз. Она вскинула голову и вытерла слезы. Хорошо! Пусть будет так, Фрэнк Хэзлтон скоро поймет, что не только он может выдерживать характер.
Их отношения на протяжении последующих двух недель были натянуто официальными. Молодожены не только избегали оставаться наедине, но старались вообще не попадаться друг другу на глаза. Когда появлялся Фрэнк — тут же исчезала Сандра; когда вот-вот должна была прийти Сандра, Фрэнк немедленно находил важный предлог, чтобы отлучиться.
Говорят, что браки совершаются на небесах, а вот их — наверняка в преисподней, пришла к такому выводу Сандра.
Спустя две недели после начала этой холодной войны Фрэнк неожиданно попросил Сандру задержаться на несколько минут, после того как дети ушли спать. Его просьба внезапно растопила ледяную преграду, которой Сандра отгородилась, страдая. Чего стоит гордость, размышляла она, если ее цена — лишь жалкое существование?
Она присела на диван рядом с Фрэнком. Он с иронией посмотрел на нее, а на его лице появилась еле уловимая улыбка. Сандра вздохнула.
— Я скучаю без тебя, — сказала она просто.
Пораженный ее обезоруживающей искренностью, Фрэнк долго молчал, потом осторожно ответил:
— Это хорошо.
— А ты?
— Тоже. — Он широко улыбнулся. — Я очень скучаю без моей Джорджии Браун. Наша жизнь — это сущий ад. — Он протянул руку, обнял ее и прижал к себе.
— Это было ужасно, — заметила она. — Только и делала, что пряталась от тебя. Однажды целое утро мыла туалет, хотя там абсолютно нечего было делать. Представляешь! Только бы не столкнуться с тобой.
Фрэнк громко рассмеялся и крепче обнял ее.
— Прости меня, Сандра. Я вел себя как мальчишка, которому подружка отказала в любви на заднем сидении папиного «шевроле». Обещаю исправиться.
Это, однако, было не совсем то, что Сандра ожидала услышать от него.
— Я бы хотела начать все сначала, Фрэнк. Так хочу, чтобы наш брак был настоящим. — Сандра не видела его лица, но внезапно почувствовала, как он внутренне весь сжался. — Разве это плохо? — робко спросила она.
— Боюсь, мне не совсем ясно, что ты понимаешь под настоящим браком, — помолчав, произнес Фрэнк. — Пойми, я не могу принуждать тебя делать то, чего ты не хочешь! — Предупреждая ее протестующий возглас, он продолжил: — Сандра, мы оба с тобой знаем, что ты вышла за меня ради детей. И я не имею права ничего требовать от тебя только потому, что ты официально стала моей женой, что подтверждается штампом в документе.
Сандре казалось, будто она мчится на поезде со скоростью двести километров в час, и нет никакой возможности сойти или остановить его. Единственно нужные слова, которые могли бы погасить эту безумную гонку, где они? Их не было…
— Поскольку мы собираемся жить вместе, давай будем друзьями, — закончил Фрэнк.
— Но, Фрэнк, — воскликнула Сандра, — мне нужно гораздо больше, чем играть в «Монополию» по вечерам.
Если Фрэнк и понял, что она имела в виду, то не показал этого.
— Я предлагаю тебе дом, семью и свою дружбу. Поверь, это не так мало! — Он откинулся на спинку дивана и потрепал Сандру по голове.
Что он задумал? Сандра была не настолько наивна, чтобы поверить, что такой мужчина, как Фрэнк Хэзлтон, всерьез предлагает дружбу своей жене. Тем более что он уже ясно дал понять, что хочет обладать ею. Скорее всего, это какая-то хитроумная шарада, новый ход в его загадочной игре… Сидя рядом с Фрэнком, Сандра не могла его разгадать. Единственное, что она знала и чувствовала теперь, — это его тепло, его силу, его власть над ней.
— Я попросил тебя остаться не за этим, — вывел ее из задумчивости голос Фрэнка. — Хочу попросить тебя об одной большой услуге.
Господи! О чем это он? Она все для него сделает, все на свете, подумала она, а вслух сказала:
— Да, конечно!
— Знаешь, наш дом будет готов к переезду уже на следующей неделе.
— Слава Богу, наконец-то!
— Я подумал о мебели, но прежде чем мы поедем и купим все, я бы хотел, чтобы дети выбрали, что им нужно из дома родителей. Не съездишь ли с ними в Бока-Рейтон?
— А разве это возможно? Ведь вопрос с опекунством еще не решен.
Сандра знала, что дом Дженелл был опечатан до установления постоянной опеки над детьми.
— Тетка Кэтрин забрала ходатайство об опеке. Похоже, наш брак сыграл свою роль.
Сандра в восторге захлопала в ладоши, а Фрэнк благодарно обнял ее за плечи.
— Спасибо тебе! Теперь дети только мои!
— Наши, — поправила его Сандра. — Только наши.
Она улыбнулась про себя. А Фрэнк Хэзлтон, хочет он того или нет, — только ее!
Фрэнк предложил им лететь в Бока-Рейтон самолетом, а Сандра настаивала на том, чтобы ехать на машине. Тогда Фрэнк потребовал, чтобы она взяла у него несколько уроков вождения, на что она заявила, что уже много лет водит без проблем старенький отцовский пикап и обойдется без его наставлений.
В конце концов Фрэнк сдался и разрешил Сандре поступать, как она считает нужным, на что она великодушно согласилась.
На следующее утро они отправились. Дети, особенно Каролина, очень волновалась, ожидая встречи с опустевшим родным домом. Сандра переживала, оставляя Фрэнка вновь в холостяцком одиночестве. И только Фрэнк, пообещавший ужасно скучать без них, казалось, был абсолютно спокоен.
Тщательно изучив карту, Сандра решила, что первую ночь они проведут в Сент-Питерсберге, неподалеку от того места, где жили родители Фрэнка. Они приехали в город поздно вечером и остановились в мотеле на побережье. На следующее утро, искупавшись, они навестили мистера и миссис Хэзлтон. Пожилая чета была очень рада видеть их всех, но особенно они обрадовались, когда Сандра попросила их оставить у себя Кристи, пока они съездят в Бока-Рейтон.
— Мы с удовольствием будем брать кого-нибудь из детей время от времени, — заверила миссис Хэзлтон. — К сожалению, нам не под силу брать к себе всех четверых. Храни Господь тебя и Фрэнка, дорогая.
Кристи с радостью осталась с бабушкой и дедушкой.
Выехали они рано утром. Погруженные в воспоминания о недавней счастливой жизни с родителями, дети притихли и молчали всю дорогу. В Бока-Рейтон они въехали в сумерках. Сандра, страшно уставшая за двое суток пути, почти не обращала внимания на пальмы, дворики, утопающие в зелени, и аккуратные домики под черепичными крышами.
Их дом был расположен в богатом квартале, прямо на взморье, и на первый взгляд вилла производила странное впечатление. Этот монстр проектировал явно не Фрэнк, подумала Сандра. Нагромождение стилей и пестрая мешанина строительных материалов — кирпич, камень, дерево. Чудный дом словно выдавал усилия дилетанта, который вложил все, что знал и любил, в одно здание, безо всякого представления о гармонии. Это было настоящее архитектурное чучело, но, как ни странно, Сандре он сразу
