В световом году: стихотворения

И помнит изморозь в окопе,
вернее, соль земли
про галактические копи
свои вдали…

Ведь даже атомы в границах
трущоб-пенат
вдруг преосуществились, мнится,
поверх оград
в заряд шрапнели,
накрывший цель.
И страшно заглянуть в немые колыбели
родных земель.

До судного недолго часа
уже огням
лепиться у иконостаса,
приосвещая нам,
что ставит грозную заграду,
врачуя и целя,
гражданской смуте бесноватой
рука Спасителя.

1991

«Многозвездчатая, неимущая…»

Многозвездчатая, неимущая,
приютившая нас задарма,
неизбывно на убыль идущая
васильковая тьма.
Будет время в пространстве накатанном,
что разверзлось вплотную к стеклу,
погибая, жалеть о захватанном
зипунишке в медвежьем углу.

Наши судьбы вмещают невместное:
потупляя глаза,
сотвори скорей знаменье крестное,
если вдруг примерещится за
амбразурами дачного домика,
что встает на пути,
тень дельца теневой экономики
во плоти.

Небеса с истребителя росчерком.
И за давностью лет
я и сам оказался подпольщиком,
появившимся только на свет
знаменитого сыском отечества.
Ибо благовест издали вдруг
утишает в душе опрометчиво
и мятеж, и испуг.

…Где над вечным покоем униженным
на краю покровца не поблёк
с материнским умением вышитый
василек,
обнадежит мольба, что колодники,
серый конгломерат лагерей —
нынче наши заступники, сродники,
сопричастники у алтарей.

1991

ТОГДА ЕЩЕ КЛЕВЕР ПАХ

Ю. Зубову

1

Тогда еще клевер пах
за нашей околицей.
В полдень летал впотьмах
овод по горнице.
Там тишина взахлест
громом утроена
в синих почти до слез
неба промоинах.

Влажная акварель
тоже была чиста,
тает её капель,