них — сторожевые. В них находились наблюдатели. Денно и нощно они высматривали возможных врагов и лазутчиков. А почему вы ничего не спрашиваете о крепостной стене, поднимающейся по склону горы?
— Тут все ясно! Я вижу ее со вчерашнего дня. И понимаю, что Удайпур сотни лет был крепостью и нуждался в защитных сооружениях. Но скажите мне другое: здесь действительно водятся тигры?
Гопи рассмеялся, а Дас с удивлением посмотрел на него.
— Да что вы, официант прихвастнул. Ни тигров, ни крокодилов тут и в помине нет. Мистер Дас, расскажите об охоте в районе Удайпура.
— В оставшихся лесах и зарослях до сих пор водятся дикие животные и птицы. Вы можете получить у соответствующих властей муниципалитета лицензии на отстрел кабанов, коз, оленей, зайцев, уток, бекасов… пантер и медведей!
— Неужели пантер до сих пор всех не истребили? — изумился Гопи.
— Представьте себе, нет!
…Катер причалил, в полусотне метрах нас ожидала автомашина.
— Куда мы теперь? — спрашиваю я.
— Сперва в Моти Магри, затем в Сахелион-ки-Бари.
Мое внимание привлекли красочные, большие рисунки на жилых домах, мимо которых мы в это время проезжали. Двери были обрамлены своеобразными орнаментами. Чаще всего встречались изображения слонов. На их могучих спинах сидели кроме махоутов, погонщиков, еще два-три седока — усатые, в богатых одеждах, титулованные и знатные персоны. Они восседали на удобных сиденьях, можно сказать, креслах, водруженных на спины слонов. Кроме того, на стенах изображались и всадники, гарцующие на горячих скакунах.
Слоны и кони были изображены в цветных, красивых попонах зеленых, коричневых, желтых, черных тонов, со сбруей и украшениями. Слоны — только черного цвета, кони — главным образом гнедые. Люди были в красных тюрбанах, в синих головных уборах, с декоративными кистями на поясах.
— Почему на стенах такие рисунки? — спросил я.
— Их рисуют на домах, где происходят свадьбы или отмечаются какие-либо торжества, — пояснил Дас.
— А потом что с ними делают?
— Они могут долго сохраняться. Обратите внимание на дом, к которому мы приближаемся… Видите, краски рисунков совсем свежие. Значит, событие отмечалось недавно, а может быть, здание только-только подготовили к торжеству. Бывает, что рисунки сохраняются несколько лет — до очередной побелки или покраски дома.
Еще и еще появлялись в поле зрения и исчезали разукрашенные жилища удайпурцев. Ни на одном из них рисунки не повторялись. Все они были своеобразны, интересны и, можно сказать, уникальны. Над входом в один из домов было изображено подобие солнца — как и в Городском дворце…
Беспрерывно подавая звуковые сигналы, наш шофер гнал машину, распугивая пешеходов и велосипедистов. Наконец, оставив справа на вершине холма уже знакомый нам отель «Лакшми Вилас», мы выехали на «серпантин драйв» — так называют извивающееся вдоль восточного берега озера Фатех Сагар шоссе. Слева по ходу машины тянулась белая ограда более чем метровой высоты. Вся она четко отражалась в спокойной голубой глади озера. Через заднее стекло можно было увидеть не только ограду, но и кроны деревьев в глубине воды и небольшие здания насосных станций, «окунувшиеся» в озеро крышами вниз.
— Долго нам еще ехать до Моти Магри? — спросил я. Но вместо ответа Гопи высунул руку в открытое окно автомашины и указал на длинный зеленый остров посреди озера:
— Это островной парк имени Джавахарлала Неру.
— И давно он существует?
— С конца тысяча девятьсот шестьдесят седьмого года, — ответил Дас. — Его засадили кустарником, большими деревьями, в том числе пальмами. Устроили зеленые газоны, цветники, соорудили фонтаны, беседки, бассейны с водой, лужайки, на которых устраиваются пикники. Когда темнеет, высокие фонтаны подсвечивают разноцветными электрическими лампочками. Очень красивое зрелище.
Действительно, парк имени Неру выглядит превосходно. Сам остров, на котором буйно растут деревья и цветы, прямоугольной формы. Его берега одеты в камень и бетон и отвесно уходят в воду. На углах прямоугольника стоят беседки с куполообразными крышами. Опорами служат колонны. Строители ничего не выдумывали. Они взяли в готовом виде все то, что уже было изобретено и построено сотни лет назад. Поэтому архитектура парка не нарушает ансамбля удайпурских дворцов.
— А что это за судно стоит у северо-восточной оконечности острова-парка?
— Это не судно, а плавучий ресторан; с берегом его соединяет мостик, — сказал мистер Дас и добавил: — Взгляните на вон тот островок на озере. На нем самый мощный в Нндии фонтан. Струя бьет на высоту пятьдесят метров. В темное время дается разноцветная подсветка.
— Подъезжаем к Моти Магри, — сказал Гопи. — Но посмотрите направо. Видите скалу, покрытую деревьями и кустарником? Эта местная достопримечательность носит название «сад гуру Говинда Сингха». Вам знакомо это имя?
— Конечно. Это же десятый и последний гуру в плеяде сикхских духовных и светских вождей, который ввел приставку «Сингх» («Лев») к имени каждого сикха.
— А также узаконил обязательные внешние отличия для каждого сикха, известные пять «К»: качха — короткие панталоны, надеваемые под верхнюю одежду; кес — длинные волосы; три металлических предмета; кангха — гребень, кара — браслет, кирпан — меч. Не говоря уже о бородах и тюрбанах… — сказал Дас.
— А, вот мы и приехали, — прервал Даса Гопи, — на священную землю, на которой установлен памятник герою Мевара махаране Пратапу Сингху.
Он открыл дверь и первым вышел из машины. Мы последовали за ним и оказались у небольшого дома, филиала туристического бюро.
Я осмотрелся: густая зелень покрывала склоны близлежащих холмов. На ухоженной территории много ярких, красивых цветов. Садовники вложили не только труд, но и фантазию и многовековой опыт, когда возделывали цветники, клумбы с вьющимися по натянутой проволоке розами…
Когда шофер выключил мотор, наступила тишина, и сразу стали слышны птичьи голоса и легкий шум невидимых фонтанов. Посетителей не было. В этот ранний, утренний час только головы садовников виднелись над кустами.
— Пошли к памятнику махаране Пратапу Сингху, — предложил Гопи. — Моти Магри — это, собственно, название холма, по которому мы сейчас идем. Помните, когда мы ехали в Удайпур, я вам рассказывал о том, что по случаю рождения внука махарана Удай Сингх отправился на торжественное моление. По пути он побывал здесь, и решение о строительстве новой столицы Мевара было принято им на этом месте. Тут и была воздвигнута резиденция махараны — Моти Махал, Жемчужный дворец, пока строился город. А в настоящее время холм является священным местом: люди превратили этот кусочек скалистой земли в цветущий, благоухающий уголок, памятник герою Мевара махаране Пратапу Сингху, сыну Удай Сингха…
Пока Гопи оживленно рассказывал обо всем этом, мы подошли к памятнику. На высоком, из белого мрамора, постаменте на фоне голубого неба возвышался отлитый из металла всадник. Это и был Пратап Сингх, восседающий на своем верном боевом коне Четаке. Не раз помогал он своему хозяину в жарких боях, не раз спасал от ударов мечей и булав, от летящих копий. На многих батальных картинах во дворце я видел этого знаменитого коня, которого в Удайпуре знает каждый ребенок. Весь памятник покрыт черным лаком, однако это не мешало разглядеть даже мелкие детали — гриву коня, уздечку, кольчугу, попону…
Пратап Сингх сидит на своем коне в полном боевом облачении. В правой руке — копье. Передняя часть древка лежит на круто согнутой шее Четака. В левой руке махараны собраны поводья. Знаменитый двуручный меч махараны висит слева и вплотную прижат к туловищу коня.
И всадник, и конь — олицетворение силы, мужества, спокойствия, уверенности. Чем больше смотришь на памятник, тем больше деталей различаешь. Ноги махараны, обутые в остроносые сапоги, надежно опираются на стремена… Невольно вспомнилось… Музей во дворце махараджи в городе Джайпуре… Залы, в которых экспонируется оружие, одежда и экипировка воинов, и голос гида: «Общий вес
