котором мы пребывали. Фактически, даже легче, уж эти-то я запомню. Их быстрее отстучать, когда торопишься.
Род покачал головой.
— Ладно, раз ты так говоришь. Но...
— Почему я захотел встретиться с вами? — Мак-Аран носил на лице свою мрачную улыбку. — Ну, я ведь столько слышал о вас, майор.
— Великолепно. Можно мне изложить, как все это выглядело с моей точки зрения?
— Нет. Потому что если Грамарий — решающий фактор в развитии демократии, то вы — решающий фактор в развитии Грамария.
Род замер. Гвен глядела на него широко раскрыв глаза.
— Я?
Мак-Аран кивнул.
— А почему не она? — Род ткнул пальцем в сторону Гвен. — Она по меньшей мере такая же мощная, как и я! И сделала для наставления Грамария на путь к свободе ничуть не меньше моего!
— Да, однако я повенчалась с твоим делом только потому, что повенчалась с тобой, — тихо проговорила Гвен. — И продолжала бы служить ему, даже если бы, не дай бог, лишилась тебя. Однако, если бы я так и не узнала тебя, то даже не подумала о сем.
Мак-Аран вновь кивнул.
— Она выросла в средневековой монархии и не имела даже самого смутного представления о демократии. Его там никто не имел, за исключением тоталитаристов и анархистов из будущего, которые вернулись в прошлое для подрыва сил Грамария.
— И если бы эти ребята из будущего не умыкнули вас обоих в прошлое, она бы так ничего и не узнала о развитии технологии, — добавил Йорик.
Гвен покачала головой.
— Тебе никак не уклониться от сего, милорд. Может ты и не тот, кто пожнет плоды, но ты тот, кто посеял семя, — она покраснела, улыбаясь, и повернулась к Мак-Арану. — А сие напоминает, что вы не сказали, какую роль сыграют в сем наши дети.
— Огромную, — заверил ее Мак-Аран. — Но она лишь продолжение того, что делаете вы с мужем. Мне следовало бы сказать: продолжение и расширение, ведь их четверо, и каждый из них, повзрослев, будет посильнее любого из вас. И все же, они лишь продолжат начатое вами, — на лице у него снова вытравилась ледяная улыбка. — Пусть даже не совсем понимая этого.
Этот обмен репликами дал Роду время оправиться. Он сделал глубокий вдох:
— Но это все равно не говорит мне, что же я делаю здесь, болтая с вами.
— Вам обязательно надо разжевать, — проворчал Мак-Аран. — Я хочу убедиться, на какой вы стороне.
— Как на какой... конечно, на стороне демократии. — Мак-Аран лишь рассматривал его сверкающими глазами. — ...Нет, — медленно проговорил Род, признавая наконец произошедшую в нем перемену, — на стороне Грамария.
Мак-Аран кивнул.
— Но демократия и есть в лучших интересах Грамария!
— Если вы так уверены в этом, — проскрипел Мак-Аран, — то будете не против вступить в ЗЛОСТ.
С минуту Род сидел не двигаясь, давая потрясению пройти, а затем возразил:
— Я и так уже агент ПОИСКа. Разве это не делает меня присоединившимся членом?
Мак-Аран покачал головой.
— Между этими двумя группами нет никакого официального союза. Только общие интересы. У нас даже нет формальных связей с Децентрализованным Демократическим Трибуналом. Фактически, обе организации не знают о нашем существовании, и, честно говоря, нам нравится именно такое положение дел. Поэтому, конечно, одно из обязательств членства — сохранение этой секретности.
— Конечно, — добавил Йорик, — у нас есть лица с двойным членством. Я имею в виду, кроме вас.
Мак-Аран согласился:
— Некоторые из наилучших наших агентов — оперативники ПОИСКа. У нас есть даже несколько больших чиновников ДДТ и один с другой трибуны.
— Спору нет, должно быть совсем другой, — пробормотал Род.
— Так как же насчет вас? — орлиный глаз по-прежнему глядел на него. — Вы за нас или нет, майор?
Род встретился с пристальным взглядом Мак-Арана и сделал глубокий вдох:
— За вас, но не один из вас. Можете называть меня ассоциированным членом.
С миг Мак-Аран сидел, не двигаясь, а затем кинул:
— Главное что вы за нас, а не против нас, — он встал, протягивая руку. Род встал и пожал ее. Его изумило то, какой хрупкой и тонкой показалась рука ученого.
Но Мак-Аран кивал и снова улыбался.
— Рад заполучить вас, майор. А теперь, вы хотели бы вернуться туда, откуда прибыли?
— В самом деле, — мгновенно согласилась Гвен, — ах, мои малыши!
Род усмехнулся.
— Думаю, с меня хватит высокотехнологического общества еще на дюжину с чем-то лет. Отправьте меня домой.
Мак-Аран повернулся к Шорнуа.
— А чем хотели бы заняться вы, заноза в пятке босой?
— Заноза? — она вскочила на ноги. — За кого вы, черт возьми, себя принимаете, извергая оскорбления, словно лаву?
— За вулкан, на склонах которого живут тираны, — отрезал, прожигая ее взглядом, дон Энгус.
Шорнуа сузила глаза.
— Я сделала ошибку. Она оказалась тяжелой, и при моем содействии пострадало много людей. Но, мне думается, в этом путешествии я расплатилась за некоторые ошибки, даже если Гвен и ее муж помогли мне ничуть не меньше, чем я им.
Улыбка Мак-Арана сделалась язвительной.
— О!.. Так значит вам больше не нравятся диктаторы?
— Да, — отрезала Шорнуа, — особенно на личном уровне.
— Докажите это, — насмешливо бросил Мак-Аран, — вступите в ЗЛОСТ.
Шорнуа уставилась на него, совершенно сбитая с толку.
— Он серьезно, миз, — негромко заверил Йорик.
— Но... но... как же вы можете? — взорвалась Шорнуа. — При всем, что вы знаете, я могу быть одним из самых худших агентов ПЕСТа, какие только есть на свете, пытающимся просочиться в вашу организацию!
Мак-Аран кивнул.
— Возможно, вполне возможно, но будь это так, вы б не помогали на каждом шагу бороться с тоталитаризмом.
— Когда же я это делала? — нахмурилась Шорнуа.
— Когда помогали предотвратить войну на Вольмаре, — напомнил ей Йорик. — И когда помогали нам отбиться от Ивза и его дружков на Отранто. Послушайте, миз, если б вы действительно были агентом ПЕСТа, то при первом же удобном случае вогнали бы Белу Винному нож в бок. Он, по меньшей мере, так же важен для демократии, как и мы.
Род согласился:
— И Чолли Бармен тоже, а вы никогда не подымали на него руку.
— Но... но... я же не знала! Я не знала, что кто-либо из них важен для демократии.
— Да, но знали бы, будь вы, по-прежнему, агентом ПЕСТа. Кроме того, вы помогли Гэллоугласам все преодолеть.
— Только потому, что они понравились — мне лично!
Улыбка Гвен сделалась лучистой.
