— Батюшка, чувствую в себе силы для духовной жизни. Дайте мне какое-либо задание.
— Хорошо, вставай в 6 утра и делай 10 поклонов с Иисусовой молитвой.
— Батюшка, да вы что! Силы-то для духовной жизни у меня появляются только вечером, а рано утром я сплю.
— Батюшка, мой сосед по парте надо мной смеется, щиплется прямо на уроке. Говорит: «Петров наломал нам дров». И разные другие дразнилки.
— А ты от него пересядь. Но с большой любовью.
— Батюшка, вот я пересел, а он все равно на переменах дразнится.
— А ты ему ответь твердо, резко. Но с большой любовью.
— Батюшка, я ему ответил, а он опять. И дерется.
— А ты размахнись и как следует дай! Но с большой любовью.
Знай, если кого-то осудишь, то тут же приходит плотский помысел, как бы в наказание.
— А вы пример приведите.
— Батюшка, можно я буду читать духовные книжки?
— Пока учишься в школе, читай просто хорошие книги.
— Батюшка! Только вы моего Ваню на крестинах в воду не макайте!
— Но вы же его крестить пришли.
— Но я же не знала, что вы будете его макать.
— Батюшка! Всю службу стою и думаю неизвестно о чем.
— Не можешь дать Богу сердце, дай хотя бы ноги.
— Дорогие братья и сестры, перед Святым причастием складывайте руки крестообразно, громко называйте свои имена и заранее вынимайте вставные челюсти.
— Я вчера забыла, что среда была, съела два куска курочки, — теперь мне конец?
— Батюшка, вот пожертвование на строительство храма.
— Ну, спаси вас Господи, — уж простите за жаргон.
— Ну что, Юра, не пытался ли ты развинтить отверткой церковную кружку с пожертвованиями?
— Нет, батюшка, но идея хорошая.
ЦИКЛ ЧЕТЫРНАДЦАТЫЙ
ЧТЕНИЕ ДЛЯ ПРАВОСЛАВНЫХ ДЕВИЦ, МЕЧТАЮЩИХ ВЫЙТИ ЗАМУЖ
Брак на небесах
Коля и Оля решили пожениться. Были они хоть и молоденькими, а верующими, и на такой серьезный шаг хотели испросить благословения почти что свыше. По крайней мере из рук духовного авторитета. Близкие знакомые, прихожане того же храма, посоветовали им одну бабушку, хоть и жившую в Смоленской области, зато настоящую, святой жизни. Все так и звали ее — блаженная. Блаженная сороковой год лежала не поднимаясь в постели, никуда не ходила, ничего не видела, но предсказывала людям будущее, благословляла их на разные дела, и дела после этого шли отлично.
Коля с Олей добрались до ее деревни с большими приключениями, но все-таки доехали, сразу же упали блаженной в ноги и говорят — хотим соединить наши судьбы. Блаженная как раз завтракала свежей капустой. Хрумкает она капустой и говорит, не глядя на парочку, все равно ничего почти не видит: «Твоя невеста, Коль, в детском саду пока, жди ее, а твой, Оль, жених вон он, Вовка-тракторист, давно тебя поджидает». И точно, за окошком шагает мужик в кирзачах, в серой кепочке — Вовка. Коля с Олей несколько изумились, как никак они друг друга любили, но с другой стороны — куда денешься? Благословение блаженной. И поехал Коля обратно домой, в город Питер, а Оля вышла замуж за Вову и стала жить с ним в его избушке. Вова Олю часто по пьяни бил, в том числе и беременную, но видно так надо было, для Олиного спасения, это, впрочем, только наши благочестивые догадки, потому что блаженная теперь, жившая в той же деревушке, завидев Олю, мычала нечленораздельное и Олю не принимала. Дети у Оли с Вовой рождались в основном уроды, быстро умирали, но одна девочка вышла нормальная, умненькая, ласковая — в маму. Оля ее сберегла и, когда девочка немножко выросла, вместе с ней от Вовы съехала. Практически без вещей. Приезжает Оля в Петербург, разыскивает Колю, а Коля в ожидании невесты из детского сада, теперь уже, видимо, школьницы, живет с тетенькой старше его на восемь лет и пьет горькую. Оле деваться некуда, она иногородняя, в Петербурге только в институте училась. Ну, не к родителям же в Бийск возвращаться, тем более там все время наводнения. Устроилась в Питере на завод, стала ютиться в заводском общежитии, в одной комнате с пятью такими же полубездомными женщинами, а девочку умненькую отдала в музыкальный кружок при районной библиотеке. Там большой энтузиаст своего дела, Антон Михайлович, обучил ее играть на аккордеоне, и стала она играть в переходах и на людных улицах, неплохо зарабатывала, хватало на жизнь и себе, и маме, и дяде Коле, когда Оля с ним из жалости виделась. Но потом Антон Михайлович сделал Оле предложение, он разглядел в Оле красавицу, ей ведь было всего тридцать два года тогда, почти в два раза она была его младше. Теперь они живут счастливо — в трехкомнатной квартире Антон Михалыча. От венчания, правда, Оля наотрез отказалась, хотя Михалыч хотел — красиво. А умная Олина дочка вскоре окончила школу, поступила в университет, начала вдруг ходить в церковь, молиться, исповедоваться, но все это в страшной тайне от мамы. Потому что у мамы странность: только увидит икону или услышит что-нибудь про патриарха, православные чудеса в XX веке, блаженных, спасение души — царапает себе руки и плачет навзрыд.
Нормальный человек
Женя Снегирева никак не могла выйти замуж. Три года уже прошло после института, а все мимо. И развлечений у Жени было только два — сходить на театральную премьеру, потому что с детства она любила театр, ну, и в церковь, потому что на первом курсе Женя на всеобщем подъеме крестилась. В церкви Женя молилась только об обретении жениха, однажды даже наложила на себя трехдневный пост, но так никто и не подворачивался. Только Ваня Синицын, он в их туристической фирме работал агентом, но Ваня не считается, потому что Ваня Синицын оказался неверующим. И Женин духовный отец Женю за Ваню замуж выходить не благословил. Ваня, правда, и не предлагал, они только обедать иногда ходили вместе, но Женя все равно решила запастись благословением, чтобы правильно среагировать в нужный момент. Не запаслась. «С неверующим жить — мука!» — так сказал ей батюшка.
Делать нечего, поехала Женя к старцу. В Троице-Сергиеву лавру, помолиться, поклониться преподобному Сергию, ну и к старцу. Старец был старенький, седой, все время тяжело вздыхал, внимательно посмотрел на Женю и сказал:
— Деточка, помолись Преподобному, он поможет.
И Женя вышла утешенная. Тут же зашла в Троицкий храм, поклонилась мощам и помолилась.
— Отче Сергие! Вымоли мне православного жениха!
