Инспектор вошел в кабинет с листком бумаги в руках. Взгляд его был холоден, напряжен, почти жесток.
— Мистер Гаррет, — сразу же атаковал он защитника, — я только что из лаборатории, где исследовалась картонная коробка. Эксперты проверили все поверхности и даже швы на отпечатки пальцев, но ничего не нашли.
— И что же из этого следует?
Крэг сделал многозначительную паузу и ответил:
— Дело в том, что ранее в этой коробке находился героин, а уж потом ее использовали в качестве своеобразной кобуры для пистолета. Все доказано и обсуждению не подлежит.
Ален Сэмпл мертвенно побледнела.
— Героин? — воскликнула она. — Это безумие! Это невозможно!
Она покачнулась, и Гаррет поспешил усадить ее.
— Коробку явно использовали для незаконной перевозки наркотика. Во время транспортировки один из пакетов, вероятно, раскрылся. После передачи содержимого коробку вычистили, но, видимо, недостаточно тщательно.
Крэг бросил на стол заключение лаборатории и взглянул в глаза Ален Сэмпл.
— Ваше дело как будто бы немного проясняется, мисс Ален Сэмпл. Джаспер Фергюссон излечился от своего порока. Но зато занялся торговлей наркотиками. Вот вам источник его так называемой пенсии по болезни: героин. Нет ничего удивительного, что он не раскрывал вам своих тайных связей. Он вращался в узком мирке торговцев наркотиками, от которых скорее всего и принял смерть.
— Но за что его убили? — спросил Гаррет.
Крэг издал нечто вроде рычания.
— Можно предположить, что Фергюссон не всегда отличался исполнительностью, — сказал он. — А такого рода поведение не прощается.
— Ну, а как же со мной? — крикнула Ален Сэмпл.
Крэг наклонился к ней.
— С вами? Да ничего. Если даже мое предположение подтвердится, вам оно почти ничего не дает. Ни намека на алиби, ни, если хотите, возможности посмертного мщения. У королей наркобизнеса иногда весьма своеобразный юмор.
Ален Сэмпл с трудом встала. Гаррет взял ее под руку.
— Крэг, — оказал он, — мы уходим.
— Самое лучшее, что вы сейчас можете сделать. До свидания.
Крэг остался один. Подумав, он решил пустить в ход все доступные средства. Для начала он обзвонил двух-трех знакомых журналистов.
Глава 7
В тот вечерний час Дэвиду Мортону выпало пережить самый неприятный сюрприз в жизни. В свободное от особых поручений время он вел размеренный образ жизни, позволяя себе только легкое пиво и полностью отказавшись от табака. Но зато любил вкусно покушать. Его совсем не интересовало, что творится на белом свете, и по этой причине он газет не читал.
Это пренебрежение к прессе ему дорого обошлось.
Он уже заканчивал обед в виде огромного блюда тушеной капусты, когда услышал стук в дверь своей скромной квартиры закоренелого холостяка. Дэвид вытер салфеткой рот, поднялся, подавил отрыжку и пошел открывать.
Перед ним стоял высокий, сухощавый человек с резкими чертами лица и глубоко посаженными черными блестящими глазами.
— Добрый вечер, Артуро, — любезно поздоровался Мортон. — Входите, пожалуйста.
Артуро Филиппини не спеша переступил порог. При ходьбе он слегка поводил плечами. Его элегантная одежда была немного криклива. Развернувшись на каблуках, он оказался лицом к лицу с Мортоном, успевшим уже закрыть за вошедшим дверь.
— Знаете, Дейв, шеф вами недоволен.
— Почему? — удивился Мортон. — Я же в точности выполнил все, о чем договорились, разве не так?
— За что и получили тысячу долларов. И мы бы не стали к этому делу возвращаться, да только вот шеф не любит самодеятельности.
Всем своим видом Мортон демонстрировал полное непонимание.
Филиппини вытащил из кармана пальто две газеты, развернул их одна за другой и разложил на столе перед Мортоном.
— Взгляните-ка сами, Дейв!
Мортон наклонился. В первом заголовке, набранном крупным шрифтом, стояло:
«ДЕЛО ФЕРГЮССОНА СНОВА ПРИВЛЕКАЕТ К СЕБЕ ВНИМАНИЕ! ПЕРЕД СМЕРТЬЮ В СОБСТВЕННОМ ДОМЕ ЖЕРТВА БЫЛА ОДЕТА!»
С досады Дэвид Мортон потянул себя за мочку уха.
— Тут какая-то неувязка, — угрюмо сказал он.
— Неужели? Шеф придерживается другого мнения, — возразил Филиппини. — Когда вы явились к Фергюссону, он ведь лежал в постели? Я ничего не путаю?
— Нет.
— Тогда какого же черта вы заставили его одеться?
— Я ему слепил горбатого насчет девицы, — объяснил Мортон. — Сказал, что она попала под машину, когда выходила из «Чероки». Фергюссон совсем потерял голову.
Он весело рассмеялся. На Филиппини рассказ Дейва не произвел ни малейшего впечатления.
— Вы получили приказ его убить. Только убить и ничего более. С какой стати вы выдумали эту штуку?
— Да просто захотел позабавиться, — объяснил Мортон, устремив на собеседника мечтательный взор. — Кроме того, у меня оставалось еще немного времени — я все всегда рассчитываю до минуты. К тому же Фергюссон так переживал случившееся с Ален Сэмпл, что совершенно позабыл про меня. Я шлепнул его совершенно спокойно и без малейшего труда. И даже поиграл с ним, как кошка с мышкой. Вообще я повеселился от души.
Филиппини слушал Дейва, не проявляя никаких эмоций. Его лицо оставалось непроницаемым и бесчувственным, как камень. Впрочем, при последних словах его рот тронула гримаса отвращения.
— Вы, вижу, законченный садист, Дейв. Дело вам поручили проще некуда, поскольку Фергюссон вас не знал. Самое неприятное в том, что ваши промахи заставили призадуматься легавых. А это уже лишнее. Вдобавок еще эта идиотская коробка! Почему вы выбрали именно ее?
— Она завалялась у меня со времени продажи последней партии Дику Кобби месяц назад. Пистолет в нее как раз входил по размеру. Само собой разумеется, я ее сначала как следует вычистил.
— В глазах Филиппини зажегся опасный огонек.
— Вычистили? — проворчал он. — Ну и шляпа же вы, Дейв. Да если бы вы ее вычистили как следует, полиция ничего бы не нашла, а все произошло как раз наоборот. Посмотрите сами, какой шум подняла пресса!
Свежие, розовые щечки Мортона тронул нервный тик.
— Послушайте, Артуро, шефу надо бы…
— Ничего ему не надо бы! — оборвал Филиппини. — Вы провалили его комбинацию. Фергюссон нарушал наши порядки. Он наживался на своих же товарищах, завышал цену в свою пользу при продаже в розницу и утаивал разницу. Ваша задача состояла в том, чтобы его убрать. Точка. И без всяких выкрутасов.
