на менестреля.
Тот мертвенно побледнел и забился в ближайший угол.
Реакция слушателей застала Мэта врасплох. Секунду он сидел не шевелясь, не в силах поверить, что народ мог так разбушеваться.
Но вот шок отхлынул, и Мэт, вскочив со стула, бросился к менестрелю и, загородив его собой, обнажил меч. В следующую секунду слева от него оказался сержант Брок с куотерстафом наготове, а справа — сэр Оризан, который тут же выхватил из ножен меч.
Зрелище обнаженной стали несколько охладило толпу, и смутьяны даже притихли на секунду. Мэт воспользовался паузой.
— Свобода слова неприкосновенна! — вскричал он. Ответом ему были недоуменные взгляды — подобный лозунг был лишен какого бы то ни было смысла в средневековом обществе.
— Пусть поет, что пожелает, — сказал Мэт, — и пусть всякий, кто желает защитить королеву, выйдет и скажет свое слово! А остальные... Если у вас есть хоть толика здравого смысла, так решите, кто прав, кто виноват!
— Мы знаем, кто не прав! — Вперед выскочил человек в куртке с поднятым капюшоном и указал на менестреля жутко волосатым пальцем. — Он в окошко вылезает, глядите!
— Это вовсе не значит, что он в чем-то виноват! — протестующе выкрикнул Мэт, но его голос потонул в реве толпы. Кто-то выхватил дубинки, и дерево ударилось о сталь рыцарских мечей. Однако стоило Мэту и сэру Оризану взмахнуть мечами, как обладатели дубинок в испуге попятились. Сержант Брок, как безумный, отбивался сразу от троих нападавших. Палки выстукивали бешеное стаккато. Мэт прикрыл его собой и прошипел:
— Прыгайте в окно!
Сержант Брок был опытным воином и потому не решился спорить со старшим по званию в боевой обстановке. Как только он отступил к окну, Мэт разрубил пополам еще пару дубинок и крикнул сэру Оризану:
— Теперь вы!
— Я вас не покину — ох!
Рыцарю кто-то попал дубинкой по левому плечу.
— А могли и по правому угодить. Прыгайте же в окно!!! — рявкнул Мэт, и как только рыцарь скрылся за его спиной, он принялся описывать мечом восьмерки. Толпа, испугавшись неожиданной ярости Мэта, отступила, однако драчуны затаились, и это было мудро, поскольку Мэт вот так только продержаться не мог. Но с другой стороны, это ему и не было нужно.
Перед глазами у Мэта потемнело, и он спрыгнул на землю с высоты в полтора фута. Впрочем, он был к этому готов и лишь слегка покачнулся. Обернувшись, Мэт увидел сержанта Брока и сэра Оризана, ошарашенно глядящих на него. За их спинами прятался менестрель.
— Нельзя медлить, — выпалил Мэт. — Бежать надо!
— От кого? — заносчиво вопросил сэр Оризан.
— Да от толпы, от кого же еще! — в отчаянии воскликнул Мэт.
И вся компания бегом бросилась с постоялого двора. Скорость на старте беглецы взяли приличную и потому успели скрыться во тьме к тому времени, когда первые из драчунов выбежали из двери кабачка, возмущенно вопя. Пробежав футов с тридцать, смутьяны замедлили шаг, остановились и принялись в злобе озираться по сторонам. Ветер донес до Мэта и его спутников обрывки разговора.
— Куда ж они подевались?
— Между домов к южной дороге подались, поди!
— К дороге? Верно, колдовскими чарами они перенеслись куда-то!
— Вот-вот! А то как бы еще они вот так пропали?
— Ага! Разве колдунам когда нужна была дорога?
— Исчезли? — непонимающе обернулся к Мэту сэр Оризан.
— Мы ведь в окошко выпрыгнули! — обиженно возразил менестрель.
— Они видели, как я исчез, — объяснил спутникам Мэт, — а потом увидели, что в углу нет ни души. — Вот и решили, что точно так же исчезли все остальные. Нелегко им пришлось — весь вечер нужно было делать выводы. А нам нужно поспешить, господа. Предстоит еще одна ночь на свежем воздухе.
Примерно через час Мэт остановился и объявил, что они отошли на достаточно безопасное расстояние для того, чтобы рискнуть встать лагерем. Он и его товарищи принялись за свои обычные дела без предварительного распределения обязанностей. Мэта приятно порадовало то, что к общей работе подключился менестрель — он собирал хворост, потом расчистил место для кострища и прикатил камней, чтобы его окружить, а потом нарезал лапника для того, чтобы подложить его под одеяла. Хвороста менестрель набрал сухого, поэтому костер разгорелся быстро и горел почти без дыма. Затем он вытащил из дорожного мешка небольшой котелок и поспешил к протекавшему неподалеку ручью за водой. Пока он ходил, сержант Брок приготовил рогатины и палку, чтобы подвесить котелок над огнем.
— Думаю, нам всем не помешает согреться, — объявил Мэт и бросил в котелок немного сушеной травы. Его спутники смутились.
— Это всего-навсего ромашка, — сказал им Мэт. — Кстати, менестрель, позволь поздравить тебя с редкостно удачным выступлением.
— Да уж, успешнее некуда, — усмехнулся менестрель. — Надеюсь, слова не забуду.
— Так ты их по ходу дела придумывал, что ли? — прищурился сержант Брок.
— Придумывал? Да я их и не пел! — воскликнул менестрель и поежился. — Я пел совсем другие слова — балладу о том, как королева горюет о гибели сына и пропаже принцессы.
— О пропаже? — встревожился сэр Оризан.
Менестрель взглянул ему в глаза и смущенно пожал плечами:
— Ну а как иначе скажешь? Пропала ведь она. Исчезла из поместья графа Сонора, куда ее заточил король.
— Она убежала. — Сэр Оризан обрадованно расправил плечи. — Моя госпожа отважнее и находчивее, чем многие могут подумать, как посмотрят на нее — бледна, светловолоса, тиха.
Менестрель пристально посмотрел на рыцаря:
— Ваша госпожа, вы сказали?
— Он родом из южного Меровенса, откуда и принцесса, — торопливо вмешался Мэт. — А я хотел еще немного расспросить тебя о твоей песне, менестрель. Ты слышал слова, которые пел?
— Те, которые я пел сам, — нет, не слышал. Я-то знал, какие слова хочу пропеть, понимал, какие звуки должны срываться с моих губ, но я, как и те, кто меня слушал, слышал только скабрезную историю про измену королевы, которой она никогда в жизни не совершала. — Менестрель снова зябко поежился. — Разве можно дивиться тому, что мои слушатели так возмутились!
Сэр Оризан нахмурился:
— И все-таки почему они вдруг вздумали на тебя напасть? Ведь они уже успели послушать про то, что лорда маршала королева назвала виновником того, что она утратила невинность. Но ведь всем известно, что король Драстэн — второй супруг королевы и женился он на ней задолго до того, как она познакомилась с лордом маршалом. Более того — народ в кабачке проглотил сплетню о том, что принц Брион — сын лорда маршала. Ну, некоторые возмущенно вскричали — но не более. Так почему же окончание баллады вдруг вызвало такой приступ ярости?
У Мэта мелькнула мысль: «Спокойствие. Враг не дремлет».
Вслух он сказал:
— Думаю, это тоже произошло под воздействием заклинания.
— Заклинания? — испуганно воскликнул менестрель. — Думаете, то было злое колдовство?
— Ну... — несколько смущенно протянул Мэт. — Боюсь, в некотором роде происшествие в кабачке
