Мэт выпучил глаза:
— Это где же ты выучился борцовскому захвату?
— Сам не знаю, — ошарашенно отозвался Каллио. — Как-то получилось — само.
— Похоже, ты украдешь-таки из моего мира кое-что, — усмехнулся Мэт, опустился на колени, сорвал с Гролдора ремень и связал его руки. — Положи все пистолеты на пол, Каллио. Дома они не нужны.
— Ну, как скажете, — уныло протянул воришка. Три пистолета, звякнув, упали на пол.
— И четвертый, Каллио, — распорядился Мэт.
— Все время так, ничегошеньки не разрешаете себе взять, — прохныкал Каллио, но и четвертый пистолет упал на пол.
— Дайте же мне кто-нибудь дозу-то! — простонал раненый водитель. И тут зрачки его расширились, и он выдохнул:
— Дал кто-то!
— Наверное, просто вторая часть моего стихотворения не сразу подействовала, — заключил Мэт и резко обернулся к Лакшми:
— Или все-таки подействовала?
— Слабенькое было заклинание, — фыркнула джинна. — Я его усилила.
— Ну спасибо, принцесса, — радостно вздохнул Мэт. — Надо будет как-нибудь отблагодарить тебя... только не аморальным путем.
— Ты освободил меня, — напомнила ему Лакшми. — Ты ведь и понятия не имел тогда, как услужил мне!
— Да, но, как правило, загадывают три желания, а я уже давно перекрыл эту норму!
— О нет, ты выразил пока только два желания, — возразила джинна. — Остальные желания принадлежали твоему отцу, а я выполняла их только потому, что мне это было приятно. Все остальное я делала для тебя сама, по собственной воле.
— Стало быть, приказав тебе поступать, как ты сама того хочешь, я попал в самую точку, — вздохнул Мэт. — Я и не догадывался, что ты будешь так полезна.
— Надеюсь, награда все-таки последует, — уточнила Лакшми. — Подумай хорошенько, чародей.
— Подумаю, как только обойдусь с этим порочным магом так, как он того заслуживает, — кивнул Мэт и рывком поднял Гролдора на ноги. К его изумлению, оказалось, что наркобарон ухмыляется. Мэт нахмурился и требовательно спросил: — Что такого смешного, не пойму?
— А то, что ты опоздал, — сказал ему Гролдор. — Как раз сейчас махди начал битву с твоей женушкой.
Долгую, страшно долгую минуту Мэт не спускал глазе Гролдора.
А потом, ухватив колдуна за волосы и за связанные ремнем руки, он прокричал:
— Каллио, держись за меня, да покрепче! Принцесса, увидимся дома!
Склад закружился, предметы утратили очертания, Мэт и все остальные ощутили головокружение.
Ну а два оставшихся в сознании подонка увидели, как Мэт, Каллио и их босс как бы растворились в воздухе. Гангстеры переглянулись, на миг забыв о боли.
Сдавленным голосом водитель спросил у здоровяка:
— Как думаешь, скажем копам, когда они сюда припрутся?
— А чего не сказать, — пожал печами здоровяк и скривился от боли. — Они нам все одно не поверят.
Глава 26
Флот, состоявший из рыбацких судов, выждал до утреннего прилива, вошел в устье реки и весь день плыл вверх по течению. Ближе к вечеру корабли встали на якорь в одном дне пути до Бордестанга. Ринальдо очень надеялся на то, что на реке мавры дозорных не выставили. Но на всякий случай — вдруг все же выставили — он ждал до рассвета. Когда рассвело, его лазутчики сообщили, что впереди никаких следов вражеского войска нет, король отдал приказ, и началось долгое и нудное высаживание людей и выгрузка лошадей.
Только посреди ночи вся небольшая армия короля Ринальдо высадилась на берег. Затем, не дожидаясь нового рассвета, король распорядился, чтобы войско трогалось в путь. Медленно, бормоча под нос проклятия, его воины пробирались вперед в темноте, пока не вышли на прибрежную дорогу. Луна озаряла их серебряным светом, а они шли, опасливо озираясь, страшась призраков и прочих тварей, способных явиться под покровом мрака.
А король Ринальдо искренне надеялся, что их никто не видит.
Дозорный добежал до двери в покои Савла, постучал и крикнул:
— Знахарь, скорее!
— Что случилось? — Савл оторвался от расшифровки старинного текста. — Что там? Снова джинны?
— Нет, милорд! Это... сами стены! Камни! Они начали осыпаться, крошиться и падать. Строительный раствор тоже рассыпается, как песок!
Савл безобидно, выругался и побежал за гонцом. На крепостной стене он нашел Химену, распевавшую скорее обычную песню, нежели заклинание. Когда Савл поравнялся с ней, Химена завершила пение и устало проговорила:
— Я хотя бы немного сдержала вражеские заклинания. Теперь камень разрушается медленнее. Можешь придумать контрзаклинание?
— Давайте так: вы продолжаете читать сдерживающее заклинание, а я возьмусь за созидательную деятельность, — предложил Савл. Вытащив из кармана моток бечевки, он принялся плести из нее «колыбель для кошки», напевая:
Сэр Жильбер подозрительно уставился на Савла:
— С какой стати ты затеял детскую забаву, произнося заклинание?
— А с такой, что «колыбель для кошки» — это модель кристаллической решетки, — пояснил Савл. — Каждый из пальцев — это молекула, понимаешь? А соединяющая их бечевка — энергетические связи... Ой, ладно, это я так...
— В который раз убеждаюсь: я правильно сделал, что даже и не пытался обучаться магии, — выдохнул потрясенный Жильбер.
— Ты бы все быстро понял, если бы я тебе с самого начала объяснил, — возразил Савл, уязвленный тем, что его постигла неудача на педагогическом поприще. — Если бы я рассказал тебе о том, как выглядит молекула соли, как она может соединяться с другими молекулами, но только на углах кристаллической решетки...
— Расскажешь, когда мы выиграем войну, — поспешно проговорил Жильбер. — А пока хватит и того, что благодаря твоим заклинаниям каменные плиты держатся на местах.
— Это да, только вот беда: от этого никакого прока для кошки.
Сэр Жильбер непонимающе уставился на друга:
— Какой кошки. Знахарь?
— Той, которой тут не было, — ответил Савл. — Но дело-то не в этом, верно?
Совершенно ошарашенный Жильбер спросил;
— А в чем же тогда?
— А в том, что и колыбели никакой не было, — усмехнулся Савл. — На самом деле не было ничего,
