ладони, и стала что-то неслышно бормотать.
Клуаран поручил Элспет и Кэтбару принести воды, а сам с Сигрид отправился собирать целебные травы. Чтобы не выдать свое расположение, они не разводили костер.
— Откуда у твоей матушки дар целительницы? — спросила Элспет, когда Клуаран воротился с тысячелистником, мхом и корой. — Я думала, что феи никогда не болеют.
— Может, и так, — отозвался Клуаран, — но ведь мой отец не был эльфом, так что я только наполовину эльф. Знание трав, которое она передала мне, получено ею от женщин Гибернии, где я родился. — Он занялся приготовлением травяной смеси в своей сковородке. — Но это не поможет, если она не отыщет его дух и не вернет его в тело. Вот это настоящее мастерство!
— Пожелаем ей успеха, — сказал Кэтбар, точивший рядом свой меч. — Но после заката нам придется оставить ее здесь и идти за Эдмундом.
— Я тоже пойду! — вызвалась Элспет.
Ей вдруг стало невыносимо сидеть здесь, когда ее друг подвергается опасности.
Клуаран кивнул. Элспет нашла глазами Вульфа, игравшего с камешками под надзором Сигрид. Может, и его оставить здесь? Другой возможности спасти Эдмунда могло не представиться.
— Далеко отсюда до того лагеря? — спросила она.
— Близко, — заверил ее Кэтбар. — Он за следующим гребнем.
Солнце еще не спряталось за южный гребень, а Эоланда уже поднималась по склону. Шаги ее были неторопливы, лицо бледное и отрешенное. Увидев фею, Элспет похолодела, но Эоланда, заметив ее волнение, улыбнулась.
— Он очнулся, — сказала она.
Кэтбар и Клуаран снова унесли раненого в укрытие в зарослях боярышника. Он был еще слишком слаб и не мог говорить, но на щеках появился румянец, он даже улыбался, когда мать и Сигрид обрабатывали его рану снадобьем, приготовленным Клуараном.
Уин поднялась от изголовья сына и взяла Эоланду за руку.
— Как я могу тебя отблагодарить?
— Никак, — ответила Эоланда. — Главное, хорошо ухаживай за сыном.
— Госпожа, — робко проговорила Уин, — могу я узнать твое имя? Хочу, чтобы мой сын знал, кто его спасительница.
Фея немного поколебалась.
— Эоланда, — сказала она. — Но если я его спасла, то тем самым оплатила часть своего долга. Так что ты мне ничего не должна.
Уин покачала головой:
— Я тебя никогда не забуду, Эоланда. Знай, мы твои друзья навсегда.
Они притаились на гребне, глядя вниз на пастбища, перелески и дорогу.
— Их лагерь за тем холмом, — сказал Кэтбар, указывая вдаль рукой. — Там человек шестьдесят или даже больше, вокруг выставлены посты, так что соблюдайте осторожность и помалкивайте. Ты понял, Вульф? — обратился он к мальчику.
Тот кивнул. Он не захотел остаться с Уин и Сигрид, как и предполагала Элспет.
Кэтбар провел их к овражку на западной стороне, где можно было укрыться от часовых.
— Палатки совсем рядом, под скалой, — сказал он спутникам. — У них повсюду охрана: и на холме, и над обрывом у самого лагеря. Дорога пролегает западнее, рядом с лагерем растут деревья, в которых тоже есть часовые. На западе и на юге — поля. Караул и там не дремлет, но в темноте можно попробовать пробраться.
Они спрятались в рощице, которую от лагеря отделяло поле. Элспет уже видела ближние палатки и костры. Но, как она ни напрягала зрение, Эдмунда не было видно. В лучах заходящего солнца плечистые мужчины в темном облачении крутили вертела. Над ними, на вершине холма, стоял дозорный, а в поле перед лагерем вышагивали в карауле двое часовых.
— Если зайти с запада, — прошептал Клуаран, — то не придется ждать темноты.
Сказано — сделано. Условились, что Эоланда с мальчиком останутся. Фея крепко держала Вульфа за руку. Когда заходящее солнце вышло из облаков и залило золотым светом поле, слепя дозорного, Клуаран рванулся вперед.
— Как только он бросится за мной, настанет мой черед, — сказал менестрель.
Клуаран покинул рощу и безмолвной тенью пробежал по краю поля. Элспет и Кэтбар ждали, держась за рукоятки своих мечей. На соседнем поле паслись овцы. Животные заволновались, послышалось блеяние и топот копыт. Дозорный на холме посмотрел в ту сторону, откуда доносился шум, и поспешил туда, перекликаясь с часовыми.
— Пора! — шепнул Кэтбар, и они с Элспет побежали по жесткой траве к кустам у подножия холма.
В лагере начался переполох, но тревогу еще не забили. Кэтбар и Элспет осторожно обходили кусты. Вдруг рядом с Элспет раздвинулись кусты, и кто-то дотронулся до ее локтя.
Это был Клуаран.
— Ждете меня? — тихо спросил он. — Торопитесь, сейчас они вернутся.
На краю лагеря они залегли в высокой траве и стали наблюдать. Часовые, побежавшие на шум, возвращались, никого не обнаружив.
— Ждите здесь, — приказал Кэтбар. — Я разведаю, где Эдмунд, и мигом назад.
Он обмотался одеялом и бросился в лагерь. Почти не отличаясь от людей вокруг него — такая же одежда, уверенная походка, словно он был там уже давно, — он направился прямо к палаткам под скалой и скрылся из виду.
Элспет следила за каждым движением в лагере. Жаль, что она, в отличие от Эдмунда, была лишена дара провидца: сейчас было бы очень кстати заглянуть в палатки. Вскоре Кэтбар вернулся к своим друзьям.
— Он там, — сообщил воин, указывая на палатку, замыкающую ряд. — Не связан, при нем всего двое охранников. Вперед!
Клуаран и Элспет тоже обмотались одеялами. Шагов двадцать они прошли втроем, не останавливаясь. Их никто не окликнул, и они успешно добрались до нужной палатки.
Кэтбар молниеносно вырвал один из колышков, крепивших палатку к земле, и они влетели внутрь, размахивая мечами.
Эдмунд поднял голову. Он сидел на табурете в незнакомой одежде с чашей в руках. Элспет обратила внимание на его аккуратный вид. Рядом с Эдмундом сидел высокий бородатый человек с голубыми глазами и копной светлых волос.
Он тут же вскочил и попытался вытащить меч, но Эдмунд его удержал.
— Спокойно, отец! — крикнул он. — Это мои друзья. — Он повернулся к ним и радостно произнес: — Это мой отец, Георед, король Суссекса.
Элспет, Клуаран и Кэтбар быстро освоились в королевском шатре. Их приютили и угощали, как почетных гостей. Клуаран привел мать и Вульфа. Элспет посадили у входа, в стороне от всех. Когда учтивые приветствия были закончены, Георед стал беседовать только с Кэтбаром.
Эдмунд присел рядом с Элспет.
— Завтра я собирался отправить за вами отряд. Но вы, конечно, не могли меня не опередить!
Элспет была тронута, видя, как он рад встрече с ней, как гордится своим батюшкой. Но в его улыбке была какая-то настороженность, которую она не могла объяснить. Он нагнулся, чтобы наполнить ее чашу и, почти прикоснувшись щекой к ее щеке, жарко прошептал:
— Ни слова о провидцах!
Элспет удивленно вытаращила глаза. Она увидела его тревогу и умоляющий взгляд: не выдай! Она кивнула, и он облегченно перевел дух.
Эдмунд поведал ей, что его отец преследует захватчиков, бесчинствующих на землях его кузена, что Георед решил взять в плен кого-нибудь из нападавших, но по ошибке схватили его, Эдмунда.
