Местность, где они находились, была практически незаселенной. По понятным причинам, поселки не располагались вблизи артиллерийских полигонов, а лесхозы и охотхозяйства были фикцией на территориях, занятых армией. Разумеется и этот зеленый пирог уже начали обкусывать по краям, но дичи здесь, как и вообще в сосняке, подавляющем другую растительность, было негусто и немного находилось охотников ехать черт знает куда по грибы, чтобы на каждом шагу натыкаться на рвы и колючую проволоку. Здесь можно было скрываться надежно и с относительным комфортом, - в летнее время, - особенно, располагая машиной, набитой припасами и полями мухоморов, - ядом для дилетантов и великолепной пищей для опытного волка. Поезда судьбы, однако же, - набирали скорость - и не останавливались, чтобы высадить грибников.
Двое бывших хозяев этих мест, бывший прапорщик и бывший майор, шли по лесу, который продолжали считать своей собственностью и по-хозяйски поглядывали вокруг. А как же? Считай, вся жизнь прошла на «объекте», - как одна большая охота, где полковник-распорядитель расставлял по «номерам». Теперь-то охотники были уже на привале, но им еще хотелось парного мясца, хотелось еще похлебать хмельного винца жизни, хотелось показать девахам, хе-хе, каких,- во-о-от таких рыбин, ловили они голыми руками, в лунных озерах. И вдруг они увидели этих самых девах, как-будто рожденных из пены снов развратного старого козла, - в самый неподходящий момент, - выходящими из старой емкости для воды посреди родного объекта и идущими во всем ослепительном блеске своей наготы к тряпке под кустом ежевики, на которой растянулся какой-то голый лось. Вопиющая несообразность момента заключалась в том, что именно под этой тряпкой были зарыты два ящика. В одном находилась пара хороших танковых пулеметов, на которые именно сейчас нашелся покупатель, во втором, - ленты и цинк патронов к ним. Никак нельзя было насладиться грозной, а потом, загнав лося в кусты, - мирной беседой с обомлевшими сначала от страха, а потом млеющими от восторга девахами. Нельзя было ждать, - клиент ждал на лесной дороге в полутора километрах отсюда и мог удрать, заподозрив неладное. Майор глянул на прапорщика и пошел брюхом вперед, - на тряпку.
Они одновременно увидели, идущих к ним двух быков в камуфляже и насторожились одновременно, - но не слишком, - спецназ не носит охотничьих ружей и таких животов. Алеша небрежно бросил на пах, что попалось под руку, - Гелыну майку и подвинул локоть к ее шортам, под которыми лежал пистолет. Девки живописно сели вокруг, в позах прощающихся с девственностью славянок, - скромненько, но со вкусом. Все могло бы и закончиться вполне по-славянски, - матом, мордобоем и совместным распитием, - никто не хотел ни умирать, ни убивать. Все дело испортила Зебра. Она хотела лишь слегка подразнить дядю, как бы случайно раздвинув коленки - и случайно пукнула. Дебил-майор, которого в порядочной армии не допустили бы до чистки клозетов, воспринял это как жесточайшее оскорбление и заорал, наливаясь бурячной кровью, - Встать! Блядина голозадая! - Поэтому, все закончилось вполне по-славянски, - кровавой резней. Зебра схватила охотничий нож, которым Алеша только что резал яблоко и как Рэмбо, метнула его в майора, - разумеется, нож отскочил от майорского брюха, попав в него ручкой. Майор рванул с плеча ремень тяжелого «моссберга». Но даже если бы он не сделал этого, если бы даже у него хватило ума рассмеяться, - у него все равно не было шансов, - потому что рядом была Эвелина. Хлопнул пистолетный выстрел и майор уставился на свой баллон, в то место, куда угодила ручка ножа, - оттуда точками била кровь. Распахнув рот и не веря, прапорщик застыл, с расставленными в стороны руками, - в лоб его смотрел зрачок пистолета. Бывают вещи, в которые трудно поверить и не стоит пытаться - лучше не будет. Зрачок мигнул огнем - и 50 лет жизни, жена Маня, двое деток, внук и запотевшая бутылка водки, ждущая его дома в холодильнике, - все вывалилось через черную дыру в задней стенке его черепа. Майор хрюкнул и сел рядом с ним, раскидав толстые ноги. Потом, хрюкнул еще раз. Он держался очень прямо. Гела подняла с земли нож, зашла ему за спину и перерезала горло.
- Где-то должна быть машина,- сказал Алеша. - Где же ей еще быть, как не на дороге, - ответила Эвелина.
Клиент сидел в машине и не слишком волновался, - пока все шло по плану. Но на всякий случай, он съехал задом по сиденью и телохранителю приказал сделать то же самое, - машина была «УАЗ», не с тонированными стеклами. Конечно он насторожился, когда впереди на дороге появилось трое девчонок. Они были здесь совершенно не к месту, но опасности явно не представляли. Зато их сиськи, выставленные навстречу пробивающему кроны сосен солнцу, - представляли явный интерес.
Эти двое имели хорошую карму, - они не испытали ни старости, ни болезни, ни боли, ни страха и не увидели своей смерти, когда Алеша подойдя сзади прострелил им головы.
Г л а в а 20.
Ветераны, сумевшие-таки пасть не от водки и с оружием похороненные в месте, которое могло считаться их Родиной, - о, как смеялся на небесах Тот, кто затеял этот мир! - в двух шагах от драгоценных ящиков, но без них, были почти вне подозрений. Они успели умереть честными и даже те, кто предоставил им такую возможность, - не обнаружили ничего, что могло бы замарать их мундир. Но клиент, - лицо ярко выраженной кавказской внешности, хотя и коренной вологодец и его телохранитель, - ярко и много раз выраженный украинский бандит, были уже известны местным правоохранителям, которые на этот раз не дремали на опушке леса и очень удивились увидев знакомый «УАЗ», набитый какими-то ребятами, вместо хорошо знакомых рыл. Сыщики непонимающе переглянулись, - но номера были те же. И они поехали вдогонку.
Не без оснований рассудив, что было бы неразумно оставаться в месте, где только что убиты четыре человека и неизвестно сколько еще явятся посмотреть в чем дело и неразумно не воспользоваться шансом сменить находившуюся в розыске машину на свежую, - Алеша с подельницами быстро перегрузил припасы в «УАЗ» и сел за руль. Но на этом его разумение и закончилось, - он поехал черт знает куда, понятия не имея где и каким образом придется преклонить голову сегодня.
Изначально, сыщики не имели намерения задерживать машину на дороге, - они должны были провести ее до конечного пункта и посмотреть, будут ли что-нибудь выгружать. Но «УАЗ», проехав несколько километров, вдруг снова свернул в лес и начал быстро удаляться по узкой дороге. Если ребята, которые могли оказаться прикрытием, незаметно перепрячут груз в лесу, - то уже ничего не доказать. И уже не скрываясь, сыщики нажали на газ.
Когда Алеша увидел быстро настигающий его автомобиль, - у него не возникло никаких сомнений, что гонятся за ним. И вообще никаких сомнений не возникло. Он резко затормозил, распахнув дверцу выскочил на дорогу и сходу выстрелил в лобовое стекло «Нивы».
В сыщики Сережа и Вадим подались недавно, - из патрулей. Они хорошо знали как действовать в подобных ситуациях и хорошо подготовились. Алеша промазал, а Сережа, - легко, на вскидку, прострелил ему из короткоствольного автомата ногу. Алеша кувыркнулся за ствол сосны, но ни двигаться, ни соображать он уже не мог, - от бедра до сердца его пронзила жуткая, парализующая боль Вадим выхлестнул короткую очередь по крыше «УАЗа» - и девки вышли из машины. Ни сиськи, ни беспомощно поднятые руки, Сережу и Вадима не расслабили, - они достаточно повидали того и другого на улицах. Эвелина чуть дернула плечом, - Вадим выстрелил близко поверх голов - и девки, как по команде, встали раком. Сережа по дуге, прячась за деревьями, начал заходить за спину подраненному бычку. Вдруг девки одновременно, из низкого старта, - ринулись на Вадима. Вадим был хорошим парнем и грамотным ментом, - но он не был прирожденным убийцей и не посмел уложить их одной очередью.
Они рвали его молча, без выстрелов, - зубами, ногтями и охотничьим ножом, - потом, как змеи, скользнули через дорогу в лес.
Сережа услышал какие-то звуки и глянул через плечо, но он уже достаточно далеко ушел от дороги и за деревьями ничего не увидел. Тогда он снова сосредоточился на месте, где прятался бычок и тихо двинулся вперед.
Алеша лежал на спине в небольшом углублении у корней дерева. В глазах у него двоилось, а слух почему-то исчез полностью. Он увидел две Сережины головы на фоне голубого неба, за головами беззвучно раскачивались две игольчатые кроны. Потом головы исчезли, - остались только кроны. Потом исчезло все. В
