удовлетворены, они с упоением грызут мясо того типа, который на данный момент считается драконом. Тамбовскому волку, как бывшему волкодаву, хорошо было известно, что прежде, чем поймали Чикатило, за его преступления успели расстрелять, по меньшей мере, трех, ни в чем не повинных, людей — под рукоплескания общественности. И как бывшему правоохранителю, ему хорошо было известно, через что пришлось пройти этим несчастным перед смертью.
Берта была умной девочкой и университетски образованной, ее папа, который, может быть, и был отцом ее ребенка — тамбовскому волку приходилось видеть всякое — позаботился об этом. И она была бешеной сукой — он это знал. Но ей еще предстояло узнать, как удовлетворять свой никогда уже не удовлетворимый голод и не сдохнуть раньше, чем он успеет ее научить. Проблема научения состояла в отсутствии формальнологических способов научения и в дефиците времени, она могла поехать крышей, упражняясь со своими черепами — требовалось действо, а пока зрели варианты сценария, следовало занять ее курсом молодого бойца.
Глава 10
- Ты хорошо развита физически. Занималась спортом?
- Специально — нет. Но в школе у меня неплохо получалась легкая атлетика. Потом бегала на лыжах зимой, летом плавала, пока не познакомилась с той мразью. А в университете я даже некоторое время ходила на карате, не долго.
Они находились в небольшом спортивном зале — полированное дерево и куча дорогостоящего металла — который его жена оборудовала, чтобы гонять свои жировые складки.
- Чем наносят удар? — переспросил он.
- Ну, чем… Кулаком, ребром ладони…
- Выбрось из головы эту чушь. Такие штуки может себе позволить только профессиональный боец. А у тебя суставы вылетят или запястье сломаешь. Человеческая кисть, слишком тонкий инструмент, чтобы бить ею по башке. Можно, конечно, научиться, но это то же самое, что использовать микроскоп как кувалду.
- Чем же бить?
- Локтем. Локтевые удары — самые мощные и безопасные для исполнителя. Локтем женщина может ударить сильнее, чем здоровый мужик — кулаком. И локтевой удар — хитрый, кисть, сжатая в кулак, проходит мимо носа, а локоть бьет в висок и вышибает мозги напрочь. Локтем можно вбить глаз внутрь черепа так, что он из затылка выскочит. А кулаком ты попадешь в бровь, а не в глаз.
- Мне объясняли, что женщина должна бить ногой по яйцам.
- Еще одна чушь. На самом деле попасть в мошонку очень трудно, только если дурак сам расставит ноги, иначе не попадешь. Не рассчитывай на дурака — поймают за ногу и стукнут затылком об асфальт. Кроме того, яйца живут своей собственной жизнью — в момент опасности они сами прячутся в специальные, природой предусмотренные, паховые па- зухи.
- Первый раз слышу.
- Ну, так слушай и запоминай, — он ухмыльнулся. — Ебари тебе об этом не расскажут. Мошонку легче всего достать сзади, когда атакующий промахнулся, проскочил вперед и расставил ноги, чтобы удержать равновесие. Вот тогда его и бьют — сзади. А вообще, за яйца надо хватать рукой.
- Хватать?
- Хватать и сжимать. На Востоке так убивают баранов — без ножа.
Но для быков способ тоже годится. А если ты бьешь в пах спереди, то делать это надо коленом. Хватаешь за одежду на груди, рвешь на себя и бьешь одновременно — это старый ментовской прием, очень действенный. И знают про него, и все равно ловятся — в такой момент внимание рефлекторно переключается на верхнюю часть тела, а про яйца забывают. А удары коленом — самые сильные, особенно если довернуть удар поясницей: намного сильнее, чем удары стопой, да и безопасней — стопу, пальцы и голень очень легко повредить.
- Но, чтобы ударить коленом или локтем, надо подойти вплотную.
- А это твой единственный шанс — прорваться вплотную. Не строй иллюзий, любой здоровый мужик забьет тебя на расстоянии.
- Не любой.
- Согласен, ты очень крепкая девка. Но рассчитывать надо всегда на более сильного противника: если рассчитывать на слабака, так незачем и учиться.
- Я все равно не научусь, на это годы нужны.
- Очередная чушь. Которую придумали торговцы каратизмом, чтобы сдирать бабки с учеников. Если ты будешь крепко держать в голове основы, которые можно усвоить за час, и освоишь толком три-четыре приема, которые подходят персонально для тебя — тебя никто не побьет. При этом надо помнить, что физическая сила и выносливость как были, так и остались базой для всего — без этого тебе никакие приемы не помогут.
- Мне поможет злость.
- Точно. Тебя почти ничему не надо учить, ты сама все знаешь. Но знать мало. Ты знаешь, что я сделал, когда впервые увидел нож?
- Что?
- Я обосрался. Я не мог сдвинуться с места, застыл, как столб. А ведь я считал себя тогда подготовленным бойцом.
- И что случилось дальше?
- Дальше — ноги проснулись и унесли меня с места событий. А потом голова задумалась — почему со мной случился такой конфуз? Я же тысячу раз делал приемы по выбиванию ножа.
- И почему же с тобой случился такой конфуз?
- Потому, что нож был резиновым, вот почему. Моя нервная система не была готова к встрече со сталью. А вот когда я впервые пошел в атаку на пулемет, я не боялся. Знаешь, почему?
- Почему?
- Потому, что я не видел и не слышал пуль — это дурная храбрость. Когда я был пацаном, меня били уличные пацаны, как собаку. А я был сильнее многих из них.
- Почему же они тебя били?
- Потому, что они были привычны, их нервные системы легко входили в состояние, нужное для драки. А я впадал в ступор. С другой стороны, на войне мне пришлось учиться кланяться пулям, чтобы они не отбили мою дурную башку. Нервная система — это машина. А ты — не нервная система, ты — водитель машины. Как ты ее заправишь, как ты ее поведешь — так она и поедет. Но ты никогда не будешь знать, как она поведет себя в реальных обстоятельствах, пока гоняешь ее только на тренажерах.
- Значит, тренироваться не к чему?
- Очень даже есть к чему — в гараже сгниет твоя машина. Но есть фактор, который определяет все и стоит выше всякого тренинга.
- Какой фактор?
- Ты знаешь, какой.
- Злость?
- Точно. Ты когда-нибудь видела, как дерутся вокзальные бляди?
- Бог миловал.
Он ухмыльнулся, потер пальцем бровь.
- Я начинал свою работу в милиции в патрульно-постовой службе. Однажды нам пришлось задерживать одну такую. Это была старая уже потаскуха, пропитая насквозь, а нас было трое здоровых, молодых парней. Не знаю, что на нее нашло, но она взорвалась, как бомба. Она стала похожа на циркулярную пилу, честное слово. Она визжала, била всеми четырьмя конечностями и хватала зубами…
