- Могу себе представить.
- Нет, не можешь. Это на словах выглядит смешно, но уверяю тебя, я видел серьезных урок в драке — так она была страшнее. Чтобы просто скрутить ее, не было и речи, мы достали дубинки.
- И что, задержали?
- Ни хрена не задержали. Она сломала одному парню руку, его же дубинкой, другому выбила глаз и ушла, перепрыгнув на стройплощадку через двухметровый забор — это с ее-то жирной задницей! Ее отловили на следующий день, спящей на лавке, и дали пять лет.
- Око за око?
- Не только за око, — он оскалился. — Мне она вышибла новые фиксы, хорошие такие фиксы были, почти золотые, я их потом так и не нашел. Пока она нас товарила, какой-то добрый человек подобрал их и унес, на бутылку пива сменял, наверное, дай бог ему здоровья.
- Ты эту притчу рассказал, чтобы вразумить меня примером?
- Тебя не надо вразумлять, ты сама пример. Тебе надо запоминать свои аффекты, если они были эффективны, впечатывать их в свою нервную систему, и тогда они сами возникнут — в тех же ситуациях и с тем же результатом, без затраты времени на рефлексию. Побеждает тот, кто не думает. А два сигнала противоположного свойства — бить или не бить — разорвут твою нервную систему и введут тебя в состояние ступора, пока противник будет бить тебя по голове. Если ты способна бить по голове сразу и чем попало — ты будешь сбивать каратистов, как кегли, пока они только подумают, чтобы встать в свою стойку. Поэтому я и говорю тебе постоянно: не позволяй втягивать себя в игру. Бей шахматной доской по голове — и ты выиграешь у любого гроссмейстера. Есть надежный способ побеждать всегда — бить первым, изо всех сил и по голове. Боевое искусство — это искусство единственного удара, все остальное — чушь для фраеров. Поэтому сделай мне одолжение: разомнись слегка и поработай полчаса вот с этими гирьками — мне приятно смотреть, как ты двигаешься.
- Ты уже больше получаса смотришь на мою грудь и задницу, тебе не хочется посмотреть, как я трахаюсь?
- Хочется, но тебе нельзя. Люди наивно полагают, что трахнуться - это что руки помыть. Но они глубоко заблуждаются, в этот момент происходит мощный обмен между телами, а тебе сейчас совершенно не нужен чужеродный белок.
- Можно обойтись без белка, ты взрослый человек и знаешь, как это делается.
- Белок — это не только сперма, но и пот, и ферромоны, и слюна, и даже дыхание.
- Почему мне может повредить твой белок?
- Ты понимаешь, что с тобой происходит?
- Буду счастлива, если ты объяснишь.
- Это можно объяснить так, как объясняет Таня. Она объясняет понятно, но ее объяснения не имеют подтверждений в твоем повседневном опыте. Это можно объяснить в терминах физиологии, научная терминология тоже не имеет подтверждений в твоем повседневном опыте, но она опирается на твою базу данных, и поэтому ты можешь ее интерпретировать.
- Не принимай меня за дуру, а просто объясняй.
- Хорошо. Все, что происходит в организме, включая психические процессы — это интерпретации белка. Нервные клетки обмениваются сигналами при помощи молекул белка. Электрическая активность, которая при этом возникает, является следствием, а не причиной нервной деятельности. Содержимое твоего мозга, твои мысли, чувства, воспоминания — можно собрать в пробирку, но нельзя записать на дискету, понятно?
- Понятно.
- Очень мощный стресс разрушил связь между той частью нейронов твоего мозга, которая являлась твоим «Я». На некоторое время ты перестала существовать. Если бы это продолжалось долго, твой организм умер бы вслед за тобой, поскольку все органические процессы тоже контролируются из этой точки.
- Так же, как умерла моя дочь? Он помолчал.
- Да. Таня не смогла ничего сделать для нее. Но она смогла включить твою разрушенную связь.
- Как она это сделала?
- Ты не можешь думать, что я располагаю истинами в последней инстанции. Я могу только объяснить тебе так, как понимаю сам. Я не знаю — как. Но я знаю, что разрушенная связь не может быть восстановлена идентично. Ты теперь другой человек. И ты продолжаешь строить себя из своего собственного белка. Теперь ты понимаешь, почему я не могу участвовать в этом строительстве? Я хочу, чтобы ты была собой, а не мной.
- Я интерпретирую твой белок так же, как я интерпретирую белок колбасы.
- Нет.
- Почему нет?
- По той же причине, по которой колбаса не может оплодотворить твою яйцеклетку, для этого требуется другая колбаса — с яйцами.
- Не надо мне объяснять, откуда берутся дети. Но множество женщин принимают сперму в оба конца пищевода, даже втирают в кожу головы — чтобы лучше росли волосы, и у них не вырастают яйца или члены на голове.
- А никто не может знать, каковы отдаленные последствия таких экспериментов, никто их не контролировал. Сперма — это магическая вещь. Я знаю это, потому что так мне сказала Таня.
- Таня, Таня. У тебя свои мозги есть?
- Есть, но мало. Множество вещей я не могу ими понять — нет ответов на путях рационального мышления. Ты знаешь, откуда берутся дети. А ты знаешь, КАК они берутся? Этого не знает даже Господь Бог, которого нет. А Таня знает. Таня — это магия. У нее нет ответов, но у нее есть действие. А в счет идет только результат, а не болтовня. Ты жива, настолько жива, что даже катишь на меня бочку — это результат. Мои белково-биологические объяснения ничего не объясняют и не могут объяснить — это только подпорка для моих и твоих мозгов, чтобы они не съехали с катушек. Настоящие тайны необъяснимы. Но у меня есть тайна для тебя, которую я могу объяснить, но не стану этого делать.
- Почему не станешь?
- Потому, что я не хочу быть тобой.
Глава 11
Время шло, наступила оттепель, приближался сороковой день со дня смерти девочки, но сценарий действа еще не вызрел, еще не пророс сквозь талый снег на тропе войны, истоптанный ногами ее матери. Они возвращались со стрельбища, Берта легко несла на плече карабин, остро пахло хвоей, в сыром воздухе разносились крики галок.
- Странное дело, — сказала она. — Я постоянно помню о дочери, но чувствую себя так, как будто бы ее никогда не было, как будто я прочитала о своей прошлой жизни в какой-то книжке, — она помолчала. — Если бы со мной не произошло то, что произошло, я бы сейчас сидела перед телевизором и поглядывала на часы, чтобы не пропустить время, когда вести девочку к учительнице английского языка.
- То, что с тобой произошло, это не беда — это трагедия, полный обвал, — сказал он. — Но если бы этого не произошло, ты бы никогда не имела возможности встать перед собой лицом к лицу.
- И увидеть волчью морду, — усмехнулась она.
- А что ты надеялась увидеть? Ангела? Лет через пять-шесть ты бы увидела жирную телку в бриллиантах, если бы твой муж продолжал нежно любить тебя и дочь, продолжая оставаться все тем же базарным фуфлом.
- Знаешь, учитель, любое нежное базарное фуфло — лучше, чем ты.
- Только не для тебя.
- Почему? Мне нравилось быть телкой, я хотела быть счастливой матерью, я хотела быть хорошей женой. Я не хотела быть бешеной сукой.
