Подобрался поближе, прицелился. Зверушка периодически поднимала голову и, замерев на пару секунд, прислушивалась. Вот в такой момент я её и подловил - а нефиг моё золото тибрить.
Прибрался на прииске: восстанавливать сарай бессмысленно, закидал лаз остатками печки и обрушил на него сохранившиеся стенки. Теперь до весны никто до нашего туннеля не докопается.
Мясо у росомахи невкусное - сухое и пахнет… хм… не понять, чем пахнет, но есть противно. Мда… за отсутствием хорошего приходится всякую гадость употреблять. А вот шкура мне понравилась: мех густой, шапки из такого будут замечательные. Сейчас, кстати, о шапках-ушанках никто представления не имеет. Значит, будем вводить новую моду. А то местный головной убор - 'треух', отдалённо напоминающий будёновку, мне не нравится.
На другой день собрался на длительную охоту, оделся потеплее, еды с собой побольше взял. Пошёл и почти у самого дома подстрелил оленёнка. Наповал, одним выстрелом. Сам не ожидал, палил на автомате, не успев мозги включить, как-то неожиданно он в десяти метрах от меня из кустов вывалился, даже Мухтар не среагировал. От выстрела оленёнок дёрнулся, сделал скачок в сторону. Я уж подумал, промазал, череп-то моя пуля вряд ли пробьёт. Оказалось, пробила, сантиметрах в трёх от глаза - прыгал, видать, на автопилоте. Из-за кустов раздался топот уносящегося прочь оленьего семейства.
Эх… если б не глубокий снег, если б не этот выскочивший из кустов малолеток, мы с Мухтаром могли и покрупнее оленя завалить. Расстроился немного, но похвалить себя не забыл - ну мастер, пяти минут не погулял по лесу, и сразу столько мяса! В следующий раз как за зверем соберусь, надо на землянку залезть и оглядеться. Может, никуда и идти не придётся, вдруг что-нибудь рогатое наш сарай бодает.
Хе-хе, какая-то белая полоса в жизни началась. Тут и девчонки на выстрел прибежали, думали, случилось что. Полдня оприходовали добычу: снимали шкуру и скоблили её, тушу разделывали и переносили по частям в сарай, затем коптили лучшие кусочки.
В обед лишь немного перекусили. Зато вечером оторвались по полной программе: отварили язык, натушили горшок мяса с мучной подливкой да с гречневой кашей его, мммм… такая вкуснотища! А потом ещё свеженькую копчёность под грибной подливочкой отведали, охх… обожрались. Праздник живота удался.
Утром ни свет ни заря Софа подняла меня, выдала мне мороженную ногу вчерашнего трофея и отправила к деду Ходоку. Надо поклониться за 'хорошее обучение' и узнать, когда он сможет его продолжить. А нога будет платой и подарком одновременно. Ну вот, белая полоса и закончилась. Ладно, еда в доме есть, надолго всем хватит, можно и байки послушать… эээ… ну в смысле учёбой заняться. Так с окороком на одном плече, а с ружьём на другом и дошёл до деревни.
Тихо по ней проскользнуть не удалось, с малышнёй столкнулся. Пришлось 'эстонцу' рассказывать мои приключения, не забывая нахваливать Ходока за 'прееккраасную уучёёбу'. Надо признать, мой 'рейтинг' среди местной детворы был и раньше неплох, а сейчас вообще возрос неимоверно. Да что там детвора, взрослые и то со мной не гнушаются первыми здороваться. Ну… когда сам не успеваю их заметить.
Не пойму, поездка в Канск тому виной или учёба у лучшего охотника деревеньки так сказалась, но я теперь у них 'Мишаня'. До 'Михаила' пока не дорос, а вот 'Эй…' и 'Мишка' уже в прошлом.
Дед встретил нормально, подношению обрадовался, подробно расспросил о нашей жизни в пургу, заинтересовался моими охотничьими 'подвигами'. Удивился росомахе, оказывается, давно здесь эту зверюшку не видели, она обычно севернее за Ангарой или восточнее в горах обитает. Рассказал, как деревенские ненастье пережили, об их жизни в целом, ну… как всегда - о бабах и о политике.
Хм… похоже, дед очень рад меня видеть, хоть и скрывает это старательно. И мой очередной приход на обучение здорово поднял старику настроение.
Вот уж действительно фанат охоты. Отец его с детских лет к этому развлечению приучал и, надо признать, своего добился. Все разговоры у него в основном о зверье да иногда о женщинах. Эээ… а ведь в деревне заядлых охотников никого и нет, кроме него. Все мужики с большим удовольствием зимой валенки валяют и на увлечение старого добытчика с лёгкой усмешкой поглядывают. Даже оба сына и внуки не хотят в лес таскаться.
Ну… наверно, можно их понять. Для чего им охота? Ради мяса? Так здесь у каждого полный хлев домашнего скота. Ради меха? Хм… Да-а… на валенках, как я понимаю, заработок поменьше выходит, чем у хорошего зверопромышленника, но… целый день дома, не надо таскаться по зимнему лесу, мёрзнуть там, и при этом никакого риска. Вот и получается, что Ходоку на старости лет, кроме меня, не с кем душу отвести.
Уууу… заболтались мы с ним, время к обеду подошло. Ну, эт мы всегда и с удовольствием! Приём пищи у нас и у деревенских заметно отличается. Софа, воспитанная в духе аристократических традиций, суп разливает по тарелкам, сколько бы народу в гости ни пришло, а крестьяне едят из больших горшков, напоминающих более поздние чугунки. В большинстве своём один горшок на всю семью.
Ставят его посреди стола, и каждый черпает своей ложкой. Чем быстрее ешь, тем больше съешь. Правда… если будешь слишком быстрым, можешь той же ложкой от старших по лбу получить.
Вот, кстати, мысль хорошая пришла - надо наладить производство чугунных горшков и сковородок. Процесс не такой уж сложный, если литьё хорошего чугуна наладить, зато рынок сбыта огромный, можно сразу обширное производство закладывать. Соответственно, цена изделия не столь страшной станет.
Гнат на именинах рассказал смешной случай, произошедший с Фёдором. Они тогда маленькие были. Как-то в гостях детям отдельный горшочек для пропитания выделили. Средненький, побоявшись не угнаться за всеми, решил схитрить. Отгородил ложкой часть супа в горшке и объявил её своей, а другие пусть из неотгороженного едят. Никто, естественно, протестовать не стал, даже Гнат, и быстренько всё из 'своей' части срубали, а потом сидели и потешались над обиженной физиономией неудавшегося комбинатора.
Дед Ходок, послушав про убитого мной оленя, постановил: пора меня учить добывать крупного зверя, а так как рядом с деревней видели недавно сохатого, то с него и решили начать. Интересно, что здесь не употребляют слово 'лось'. Его вообще не знают и лося называют 'сохатым', и никак иначе.
На охоту с собой взяли лошадь, ведь тушу на руках не дотащишь, и Мухтара как самого спокойного пса. Три дня рыскали по округе и наконец выследили зверюгу. Ох и матерый же экземплярчик нам попался, просто ходячая гора! Я таких ещё не встречал. Дед на глаз оценил - пудов под тридцать в нём живого веса. Добытый мной олешка, наверно, раз в пять меньше весил.
Медленно и осторожно подобрались к нему с подветренной стороны, уж очень нюх у лесного великана хороший. Если ветер будет в его сторону, человека за сотню метров запросто учует. Пролезли через небольшой буреломчик, и открылся он нам во всей красе. Ходок решил - расстояние до цели вполне нормальное, нет смысла ближе подбираться, спугнуть можем, ищи потом опять.
Стреляли сразу оба - дед в сердце, я в глаз. Чуть придержал свой выстрел. Дождался, когда порох на затравке дедовского самопала скажет своё 'пшик', и пальнул. Сохатый вздрогнул всем телом и медленно завалился на бок. На всякий случай зарядили ружья по новой, а то бывали случаи, вскакивали подранки. А раненый лось страшен, может неудачливых охотников с лёгкостью затоптать.
С опаской подошли. Хм… нее… мертвее не бывает, отбегал своё. 'Учитель' поразглядывал голову и выдал:
- Хех, горазд ты, Мишаня, зенки-то секчи.
Ха… с тридцати метров в такой глазище трудно промазать.
Ох и доволен же старый, ишь засуетился! Ну да, конечно, поучи меня шкуру снимать, поучи. Краем уха его слушая, стал оприходовать лося как умел. А то пока он свои песни петь будет, туша окоченеть успеет, замаешься потом разделывать. Сложили результат моих трудов на волокушу, сверху голову с рогами водрузили - пусть издалека видят, чё везём, и домой пошли.
В деревне нас встретили, почти как победителей олимпийских игр. Народу набежало не продохнуть, и все со своими 'полезными советами'. Ходок смотрелся генералом, взявшим селение с боем. Даа… видать, давненько он с такой знатной добычей не появлялся. Часть славы и мне перепала, хотя… 'эстонцу' было пофиг. Дед от щедрот своих выделил мне аж три ноги сохатого и шкуру. По разговорам мужиков я понял - это очень щедро. Мне как ученику могли всего одну дать, и то считалось бы за благо.
Так как время было уже поздним, я загрузил свою часть мяса на санки и пошлёпал домой, пусть уж тут один 'триумфатор' за всех отдувается. Удивляет всё же отношение местных селян к охотничьему трофею. По мне так ничего особенного в добытой животине не было. Ну лось, ну большой, и чё? Понятно,
