что основной целью программы «Дискаверер» является «сглаживание пробела, образовавшегося в системе разведки» США после «неудачного» полёта «У-2» над территорией Советского Союза. «Набитый сверхсекретными приборами и инструментами» «Дискаверер» был оценен американской печатью как «замечательный шаг» в развитии сателлитов-разведчиков, которые могут заниматься шпионажем из космоса. «Дискаверер» сыграл также «почётную» роль в предварительных испытаниях секретной аппаратуры, которая предназначалась для его младших собратьев — сателлитов-шпионов «Мидас» и «Самос».
В 1962 году в Соединённых Штатах появилась книга бывшего сотрудника военно-морской разведки Фрэнка Джонсона. Её автор со странной смесью нахальства и наивности пытался доказать, что полёты «У- 2» над советской территорией были совершенно необходимы ввиду тех «чрезвычайных мер», которые русские принимали для сохранения в секрете своих военных данных. Раздражение, которое вызывала у Джонсона невозможность для американской разведки проникнуть в государственные и военные тайны Советского Союза, разделялось и его вышестоящими коллегами, независимо от того, числились ли они в штатах Пентагона, ЦРУ или государственного департамента.
Именно поэтому Соединённые Штаты, несмотря на все заверения президента Эйзенхауэра, никогда и не думали отказываться от своих попыток в этом направлении. Инцидент с «У-2» убедил их только в одном: самолёт-шпион оказался непригодным для предназначенной ему роли, следовательно, необходимо было как можно быстрее найти для него эффективную замену, тем более что, по свидетельству американской прессы, само решение президента Эйзенхауэра о прекращении шпионских полётов «У-2» над территорией СССР оправдывалось Белым домом ссылками на то, что США «вскоре смогут получать приблизительно такие же разведывательные данные с помощью своих сателлитов».
Сателлит «Мидас», который имеет все основания претендовать на звание первого «чистокровного небесного шпиона» Соединённых Штатов, вполне подходил для этих целей. Все связанные с ним работы были строго засекречены, что в значительной мере объясняет скудость информации, которую можно почерпнуть о нём в американской печати. С самого начала разработки программы «Мидас» Пентагон, «обычно столь велеречивый», когда дело касалось его честолюбивых планов покорения космоса, стал проявлять «поразительную молчаливость и уклончивость». «По соображениям безопасности, — подчёркивала впоследствии „Нью-Йорк таймс“, — ВВС молчат о возможностях сателлита, который со временем будет держать под наблюдением каждый квадратный дюйм земной поверхности, включая сюда и русские ракетные базы». Впрочем, все недомолвки американской печати касались только деталей программы, но не её сущности. Её оценка как программы чисто военной, шпионской никогда не ставилась под сомнение. «Через несколько дней, — сообщала в феврале 1960 года „Уолл-стрит джорнэл“, — Соединённые Штаты запустят свой первый чисто военный сателлит „Мидас“». Подобные же характеристики давались «Мидасу» в разное время и другими органами американской печати, отмечавшими, что сателлит-шпион специально предназначен для несения разведывательной фотокамеры. Программа «Мидас», значившаяся в числе «ускоренных», пользовалась вниманием не только Пентагона, но и Белого дома. Президент Эйзенхауэр счёл, например, желательным произвести личный осмотр одного из первых образцов «Мидаса», когда в феврале 1960 года посетил мыс Канаверал.
Имя «Мидаса» оказалось также неразрывно связанным с другим провокационным военным экспериментом США в космосе, так называемым проектом «Уэст-Форд», предусматривавшим образование вокруг Земли пояса из 350 миллионов медных иголок, которые, по единодушной оценке мирового общественного мнения, неизбежно должны были стать не только значительной помехой для космических исследований, но и угрозой безопасности полётов космонавтов.
Многообещающим «космическим наследником» «У-2» должен был стать и сателлит «Самос», о появлении которого так мечтали американские специалисты военной разведки. Любопытно отметить, что создание «Самоса» было поручено «Локхид эйркрафт корпорейшн», то есть той же самой фирме, которая занималась разработкой и созданием «У-2». Разработка «Самоса» была резко ускорена сразу же после «приземления» Пауэрса на советской территории.
Первый удачный запуск сателлита типа «Самое» в январе 1961 года вызвал бурю страстей, несмотря на то что Пентагон, по его собственному мнению, проделал всё «очень тихо, очень тактично, стараясь избежать новых публичных скандалов». Не приходилось сомневаться, что многие в Соединённых Штатах отдают себе отчёт в тех возможных политических последствиях запуска этого «несуществующего» сателлита, которые «по понятным причинам заставляют правительство помалкивать о его судьбе».
Особую тревогу у американского общественного мнения вызывало следующее обстоятельство. Запуск «Самоса», истинный характер которого, кстати сказать, никогда не скрывался американскими официальными лицами, был произведён уже через неделю после того, как президент Кеннеди подтвердил решение своего предшественника отказаться в дальнейшем от проведения полётов «У-2» над советской территорией.
Ни у кого не оставалось сомнений, что «Самос», эта «удачная комбинация провокации и пользы», целью которой является «перенесение разведывательной войны на территорию Советского Союза», представляет собой лишь первый «космический» шаг Соединённых Штатов в избранном ими направлении. По мысли Пентагона, впоследствии «Самос» должны будут сменить пилотируемые космические корабли, на которых человек в течение нескольких недель сможет собирать разведывательные данные, пользуясь супертелевизионными камерами и различными электронными устройствами.
Наконец, несколько слов следует сказать и о беспилотных космических проектах, носящих не столько разведывательный, сколько наступательный характер. Стремление сбивать чужие спугники охватило Пентагон одновременно с наступлением космического века. Достаточно сказать, что американские эксперты-ракетчики предложили попытаться сбить «Спутник-1» в первые же часы его полёта. Это предложение не было осуществлено, надо думать, не только из-за технической неспособности США, но потому, что в Вашингтоне нашлись люди, которые могли несколько лучше представить себе международные последствия такого шага. Как бы то ни было, заманчивая идея уничтожения советских спутников не покидала Пентагон и в последующие годы. Планам такого рода постоянно уделялось самое пристальное внимание. Первым практическим опытом на пути к нащупыванию эффективной системы космического перехвата была попытка сбить «Эксплорер-VI» с помощью ракеты класса «воздух-воздух», предпринятая военно-воздушными силами в октябре 1959 года.
Неудачный исход проведенного эксперимента и постепенный рост успехов США в запуске собственных сателлитов привёл Пентагон к убеждению, что наиболее подходящим оружием против сателлитов могут стать сами же сателлиты или космические корабли. К 1961 году военно-воздушные силы разработали предварительный проект такого сателлита-перехватчика «Сейнт» («Святой»), переименованного затем из-за протестов богословов в более прозаический «621-А», который, как предполагалось, мог выводить из строя космические устройства, забрызгивая непрозрачной жидкостью линзы их солнечных батарей. Но Пентагон не остановился на этом. Летом 1962 года помощник министра обороны Гилпатрик сделал сообщение, что на берегах Потомака планируют уже создание системы космических устройств, которые могли бы сближаться и выводить из строя «вредные для человечества» спутники. При этом подобные операции предполагалось осуществлять таким образом, чтобы выход из строя спутников можно было бы приписать естественным причинам. Облако песчинок, выпущенное, например, сателлитом «Сейнт» на встречных орбитах с «целью», писал журнал «Ньюсуик», нанесёт ей такие же повреждения, как и встреча со скоплением микрометеоритов.
Приведённый перечень военно-космических беспилотных устройств, разработанных или разрабатываемых в Соединённых Штатах, является, конечно, далеко не полным. Сюда, в частности, не вошли проекты, которые по тем или иным причинам вообще не были осуществлены. Пентагон, например, довольно долго носился с мыслью о создании целой системы сателлитов с ядерным оружием на борту. Экономические расчёты и, главное, чувство глубокого возмущения, которое этот проект вызвал повсюду в мире, заставили Соединённые Штаты отказаться от попытки осуществить на практике свою бредовую идею. Достигнутое между Советским Союзом и Соединёнными Штатами соглашение о невыводе на орбиту космических устройств с ядерным оружием на борту, получившее единодушное одобрение в резолюции ООН, положило конец подобным попыткам, хотя ещё осенью 1964 года «Нью-Йорк таймс», оценивая результаты полёта «Рэнджера-7», писала, что точность его наводки «самым драматическим образом подчеркнула возможность использования сателлитов как в прямых, так и в косвенных военных целях»,
