— Я буду здесь столько времени, сколько и ты.
— По-прежнему со мной соревнуешься? — спросил он.
Ни при каких обстоятельствах Бет не оставит Марка в очередной раз, когда он в ней нуждается. Но ни при каких обстоятельствах она ему в этом не признается. Она заставила себя работать в два раза быстрее.
ѕ Угадал.
Глава 6
Долгое время Бет старалась контролировать дрожь, но в конце концов у нее зуб на зуб не попадал. Неудивительно, учитывая то, что она потеряла флисовый свитер Марка в то время, пока они подтягивали косатку к воде. Это означало, что на ней были лишь тонкая блузка и трусики.
Марк в конечном счете смирился с тем, что она не вернется к автомобилю и не оставит его одного с умирающей косаткой, хотя ему это и не нравилось. От усталости он даже перестал хмуриться. Но, услышав, как громко Бет клацает зубами, Марк забыл о вежливости:
— Бет, ты замерзаешь.
Бет едва ли соображала, что происходит вокруг. Она и Марк настолько устали, что им оставалось лишь прислониться к телу косатки.
— Ты должна выйти из воды, — сказал он. — Тебе нужно согреться.
От холода у Бет заболело в груди, она заговорила дрожащим голосом:
— В воде теплее, чем на суше. Я не оставлю тебя, Марк. Тебе придется работать за двоих, а ты уже измотан.
— Мне будет лучше, если ты окажешься в безопасном и сухом месте.
— Я не уйду. — Она не видела его свирепого взгляда в темноте, но ощущала его.
— Отлично, — проворчал он. — Подожди секунду.
Положив мокрое полотенце на косатку, он медленно пошел к берегу. Бет, оставшейся наедине с китом, казалось, что до возвращения Марка прошла вечность.
— Возьми вот это, — резко произнес он, протягивая ей последний батончик мюсли.
Слишком уставшая, чтобы поесть, Бет засунула батончик за резинку своих трусиков. Слишком уставший, чтобы протестовать, Марк лишь наблюдал за ее манипуляциями.
— Теперь вот это, — сказал он и протянул ей что-то еще.
Бет отпрянула и едва не упала, в последний момент схватившись за холодное тело косатки.
— Это виски. Ты немного согреешься. — Он поднес серебряную фляжку к ее лицу, и металл сверкнул в лунном свете.
У Бет скрутило живот. В жилах закипела кровь. Все ее тело задрожало от предвкушения.
— Убери это от меня. — Она не хотела так грубо отталкивать фляжку, не знала даже, где взяла силы, чтобы это сделать.
Фляжка выпала из рук Марка. Нахмурившись, он стал поднимать ее из воды.
— Возьми, Бет. Тебе нужно что-нибудь выпить.
— Я пью воду.
— Вода поможет тебе выжить, но не спасет от переохлаждения. Если ты не хочешь выбираться из воды, значит, должна выпить.
— Я не пью.
Ее до смешного глупый протест рассмешил Марка.
— Ну, тебе придется сделать исключение, принцесса. Самое главное — выжить.
Стряхнув воду с фляжки, он снова протянул ее Бет.
С тяжело вздымающейся грудью она посмотрела на него в упор. Ей нужно было лишь протянуть руку и…
— Я не могу, Марк…
— Ты не умрешь. — Открыв фляжку, он сделал большой глоток, вытер рукой липкие губы.
Никогда еще Бет так сильно не хотелось стать вампиром. Она желала присосаться к губам Марка и пить, пить…
Слезы стыда жгли ей глаза.
— Пожалуйста, Марк. Я не могу.
«Я не могу продемонстрировать тебе, какова я на самом деле…»
Он прищурился, но был непреклонен:
— Либо пей. Бет, либо иди в машину. Выбирай.
— Ты хочешь, чтобы я тебя умоляла, Марк?
Он нахмурился:
— Я хочу, чтобы ты согрелась, Бет. Я хочу, чтобы ты выпила.
Она выпрямила спину:
— А я не буду пить.
— Черт побери! Почему ты такая упрямая?
В душе Элизабет боролись две Бет — прежняя и новая. Прежняя Бет хотела сообщить Марку об алкоголизме и обвинить его в том, до какой жизни он ее довел. Новая Бет знала, что подобная тактика лишь ужасно обидит Марка и сильнее его разочарует.
Она рассмеялась, тихо и страдальчески, затем решительно посмотрела в его лицо. Он не шутил, говоря, что ей придется сделать выбор: либо выпить, либо отправляться в автомобиль.
С учащенно бьющимся сердцем Бет задалась вопросом, почему ей было легче рассказывать о своих проблемах незнакомым людям, чем лучшему другу.
Было трудно сказать, когда ее тело перестало дрожать от холода и затряслось от ужаса, но она протянула Марку дрожащую руку и с вызовом посмотрела на него, а затем произнесла слова, которые произносила дважды в неделю в течение двух лет:
— Привет. Меня зовут Элизабет, и я алкоголик.
У Марка сдавило живот, а затем засосало под ложечкой так, словно он прыгнул с сорокового этажа здания. Положив тряпку на косатку, он отвернулся от Бет и зашагал в темноту ночи, не обращая внимания на выражение ее лица.
Он не мог поверить в то, что она — его Бет — оказалась такой же опустившейся особой, как и его мать. В то, что подобное произошло с двумя людьми, которых он любил.
Все, кого он любит, превращаются в ходячих мертвецов…
Он крепче сжал пальцами фляжку с виски. Бет всегда была для Марка идеалом разумности, красоты и отваги, а оказалось…
Может, ей удастся все ему объяснить? Может, он сумеет ее понять?
Повернувшись, Марк подошел к Бет, которая подняла на него грустные глаза. Он наклонился, чтобы намочить тряпку, затем несколько раз вздохнул, чтобы набраться сил и заговорить.
— Как давно?
Возможно, сейчас следовало задавать более обдуманные и менее провокационные вопросы, но Марку требовалось знать, сколько времени Бет борется с пагубной привычкой. Она посмотрела на луну, потом перевела взор в сторону и предпочла не встречаться с ним взглядом. Бет была ужасно напугана, но скрывала свои чувства. Марку стало совестно, ибо он понимал, что обидел ее.
Когда-то и она его обидела.
Бет посмотрела на него широко раскрытыми, испуганными глазами:
— Восемь лет. Два года трезвого образа жизни. Я выздоравливаю.
— Ты начала пить еще в школе? — спросил он.
Она тряхнула мокрыми прядями волос:
— Примерно через год после того, как вышла замуж.
Марк вздрогнул. Она начала пить в двадцать один год?
