— Вы же медсестра, правда? — Он наклонился к ней, и запах апельсинов в корзине слился с запахом ее ванильных духов. — Вы работаете в отделении неотложной помощи, каждый день спасаете человеческие жизни.
— Это не одно и то же. Эти люди не пытаются убить меня.
— Меня в основном тоже не пытаются убить. Большую часть дня я работаю с бумагами, а также обхожу район, который контролирую.
Она притворилась удивленной.
— Плохие парни, наверное, дрожат от страха при вашем приближении?
— Сейчас меня меньше всего интересуют плохие парни. Меня интересуете вы. — Он подошел ближе, коснувшись локтем ее груди. — Я заставляю вас дрожать?
Она отвернулась.
— Не смешите меня.
— Что тут смешного? — Он обхватил ладонью ее подбородок и мягко повернул ее лицо к себе. — По- моему, именно из-за ваших чувств ко мне вы избегаете меня.
В ее глазах загорелся гнев.
— Мы уже договорились, что я испытываю к вам физическое влечение. Что еще?
Каждый мускул у нее напрягся.
Картер прикоснулся ладонью к ее горлу и почувствовал сильный, учащенный пульс.
— Я о вас думаю лучше, — почти прошептал он. Ваше тело и ум находятся в согласии. Если вы испытываете ко мне физическое влечение, значит, что-то включается у вас и в голове.
Она продолжала смотреть на него, скрестив руки на груди.
— Значит, вы знаете, что творится у меня в голове?
Картер на мгновение другой рукой обхватил ее голову, а потом обеими руками скользнул по ее плечам.
— Почему вы вчера убежали? Скажите мне только правду.
Джоуни сжала губы и прерывисто задышала.
— Я… я растерялась. Мы сидели, мирно завтракали, и вдруг вы сорвались с места и без всяких причин подвергли опасности свою жизнь.
Он попробовал распрямить ей плечи, чтобы она разъединила руки.
— Вы считаете, я должен был безучастно наблюдать, как этот подонок угоняет машину и увозит с собой женщину?
— Полиция была уже близко. Они бы его схватили.
— Может быть, схватили, а может быть, и нет. Если бы с женщиной что-то случилось, я не мог бы спокойно жить. Неужели вы не понимаете этого? Что было бы, если бы она сидела в машине?
— Это не значит, что я должна обрекать себя на вечное беспокойство.
Его руки замерли.
— Вы боитесь?
— Нет. Дело вовсе не в этом.
— В этом, в этом. — Картер чуть не рассмеялся: как же до него не дошло раньше? — Вы боитесь связываться с человеком, который постоянно рискует жизнью. Вы боитесь, что вам будет больно.
— Это говорит не о трусости, а об уме.
— Значит, чтобы оставаться в безопасности, умнее отказаться от того, чего хочешь? Лучше никаких чувств, чем слишком сильные чувства?
Джоуни опустила голову так, что упавшие волосы закрыли ей глаза.
Он наклонился и поцеловал ее в шею.
— Вы дрожите? А вы понимаете, что совершенно перевернули мой мир? — Он двигался все выше, покрывая ей поцелуями подбородок, и наконец добрался до губ. — Вы пробудили во мне желания и заставили думать о том, о чем я раньше думать даже не осмеливался.
Он прижал ее к стене плотнее, не обращая внимания на ее сложенные на груди руки. Поцеловал уголок ее рта, потом начал пощипывать, лизать, сосать ее чувствительные губы.
— Я больше не позволю вам притворяться, будто вы меня не хотите.
Она сделала выдох, похожий на рыдание, и тоже обняла его.
— Да, — прошептала она.
— Что «да»?
— Да, черт возьми, я хочу вас.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Картер прав, сказала себе Джоуни, она трусиха. Ее обуял ужас не из-за вора или пистолета и даже не из-за себя, а из-за Картера. Сейчас она снова переживала прошедший кошмар и испытывала огромное облегчение. И оба эти чувства соединились в одно: сильное желание. Картер жив. Он здесь. Зачем они тратят время на пустые разговоры, когда могли бы наслаждаться всем тем, чего едва не лишились?
— Я хочу вас, черт возьми.
Эти слова лишили ее остатков неприступности, и все, что она могла сделать, — это прижаться к нему.
Он прислонил ее к стене, накрыв своим телом и прикоснувшись к ее губам требовательными губами. Он целовал ее глубоко, их языки переплелись. Ее руки ласкали ему спину, руки, поясницу. Она трогала его, чувствовала его тело, но этого ей было недостаточно. Каждое прикосновение его губ и языка уверяло ее: он действительно здесь, и с ним все в порядке.
Желая прижаться к нему еще ближе, она закинула ногу ему на бедро. Он обхватил ее ягодицы и притянул к себе, провел ладонью по чувствительному соску, лаская ее грудь через футболку. Она прикусила губу, но не сумела сдержать тихого стона: как долго она этого хотела.
Его теплое дыхание вместе с прохладным воздухом кондиционера почти лишали ее чувств. Она выпрямилась, ощутив низом живота вздувшийся бугор.
Он поднял голову и посмотрел на нее потемневшими от возбуждения глазами.
— Может быть, пойдем в спальню? — прохрипел Картер.
— Я… я не знаю, смогу ли идти.
Он подхватил ее другой рукой под колени, перекинул через плечо и понес в комнату.
Джоуни засмеялась, но, когда его пальцы скользнули ей под шорты и начали поглаживать ягодицу, смех перешел в прерывистое дыхание.
— Где спальня? — спросил Картер.
— Первая дверь направо.
В спальне было темно, лишь пробившаяся сквозь опущенные жалюзи полоска света освещала неприбранную постель.
Он отодвинул сбившиеся простыни и мягко опустил Джоуни на матрац. Она лежала на спине, глядя на склонившегося над ней Картера. Сейчас он казался больше, выше и сильнее. Если бы не взъерошенные волосы да белая повязка, он мог бы показаться устрашающим.
— Как ваша голова? — спросила Джоуни.
— Какая голова? — улыбнулся он, бросив взгляд на брюки, грозившие лопнуть по швам. Улыбнувшись, она поднялась на колени и начала расстегивать ремень. Пока она возилась с пуговицей и молнией, он ласкал ей спину, бедра и ягодицы, а она тихо постанывала. Наконец с брюками было покончено, и Картер отвел ее руки. — Не торопитесь. У нас впереди еще целая ночь.
Ему хотелось произвести на нее впечатление.
Оставив Джоуни на постели, он прошел по спальне и включил все лампы. Комната озарилась мягким светом. Последняя лампа стояла на туалетном столике перед зеркалом, и, посмотрев в него, он увидел, что Джоуни наблюдает за ним.
