каркаса. Поскольку принятие языкового каркаса 'можно расценивать только как более или менее целесообразное, плодотворное, ведущее к той цели, которой служит язык' [96], Карнап объявляет внешний вопрос практическим вопросом или вопросом веры. Как мы видели, Патнэм также связывает вопрос о том, из каких объектов состоит мир (или иначе – какие объекты существуют в мире), с принятием определенной концептуальной схемы. А принятие концептуальной схемы, по существу, означает выбор определенного языка. Кроме того, и для Патнэма выбор концептуальной схемы (или 'точки зрения') связан с интересами и целями людей, то есть является практическим вопросом.
Еще одно свидетельство в пользу определения концепции истины Патнэма как когерентной мы получим, если рассмотрим его тезис о возможности множества истинных описаний или теорий мира. В подтверждение этого тезиса Патнэм обращается к тому, что в философии науки называют 'эквивалентными описаниями'. Под эквивалентными описаниями понимают теории, которые, с одной стороны, являются эмпирически эквивалентными (то есть относятся к одной и той же предметной области и приводят к одним и тем же эмпирическим следствиям), а с другой стороны, являются переводимыми друг в друга. Это означает, что формальный аппарат одной теории можно путем тождественных преобразований перевести в аппарат другой. Благодаря возможности такого преобразования все факты, подтверждающие первую теорию, подтверждают и вторую, и наоборот. Из этого вытекает, что если одно из эквивалентных описаний истинно, то автоматически истинно и другое. Однако эквивалентные описания могут быть при этом очень различными или даже несовместимыми. В силу этого обстоятельства Патнэм вслед за Рейхенбахом считает эквивалентные описания сильным аргументом против понимания истины как соответствия реальности, поскольку устанавливая совершенно различные концептуализации одной и той же совокупности наблюдаемых фактов и будучи одновременно истинными, эти описания разрушают саму идею 'соответствия'. Согласно Патнэму, соответствие является выделенным отношением среди множества отношений, в которых могут находиться две системы, поэтому говорить о множестве 'соответствий' значит противоречить самому себе. Однако, как показал Э.М.Чудинов, если отбросить идею соответствия, то «может создаться впечатление, что концептуальные средства, являющиеся продуктом мыслительной деятельности человека, имеют мистическую власть над природой. Чтобы избежать этого вывода, который противоречит науке, мы должны предположить, что возможность мысленного 'рассечения' действительности имеет под собой объективные основания. Действительность многокачественна, многоаспектна, и именно это обстоятельство является объективной предпосылкой того, что она может 'рассекаться' различным образом» [97]. Таким образом, сторонник понимания истины как соответствия реальности мог бы возразить Патнэму, указав, что эквивалентные описания не противоречат идее соответствия, а свидетельствуют об определенном многокачественном характере реальности. Сказанное означает, что Патнэм, для которого эквивалентные описания служат поводом для отказа от идеи соответствия теорий действительности, выносит тем самым из рассмотрения 'объективные основания' различных концептуализаций, и поэтому об истине он может говорить только в терминах когерентности, непротиворечивости и т.д.
Таким образом, если принять, что новая теория истины Патнэма сводится к сформулированной выше совокупности тезисов, то становится совершенно очевидным вывод о том, что она представляет собой вариант когерентной теории.
Однако следует отметить, что когерентная теории истины является очень уязвимой для критики. Она не только не преодолевает трудностей корреспондентной теории истины, 'но, наоборот, усугубляет их, сталкиваясь, в свою очередь, и с другими, неразрешимыми для нее проблемами' [98]. И главная из этих проблем – невозможность избежать релятивизма. Как отмечал еще в свое время М.Шлик, 'если рассматривать когерентность в качестве общего критерия истинности, мы должны считать всякого рода сказки столь же истинными, как исторические свидетельства или утверждения в трудах по химии, – конечно, в том случае, когда в сказке нет противоречий' [99].
Патнэм хорошо осознает, какую опасность для философии науки таит в себе релятивизм, и поэтому он стремится, с одной стороны, показать, что 'интернализм не есть простой релятивизм' [100], а с другой стороны, выдвигает аргументы в подтверждение несостоятельности релятивизма. Однако, основную критику у Патнэма вызывает метафизический реализм, в котором он видит более опасного противника. Аргументы Патнэма против метафизического реализма представляют несомненный интерес, поскольку они получили очень широкое обсуждение в аналитической философии и играют важную роль в концепции самого Патнэма, и, более того, эти аргументы выявляют те трудности, которые заставили Патнэма пересмотреть свою гносеологическую позицию.
2. Критика метафизического реализма
В своей книге 'Разум, истина и история' Патнэм предпринимает развернутую критику метафизического реализма. В определенном смысле сама философская реконструкция гносеологической позиции, представленной в метафизическом реализме, должна, по замыслу Патнэма, служить сильным аргументом против метафизического реализма, поскольку простое выявление лежащих в ее основании философских допущений свидетельствует о слабости этой позиции. Однако в своей критике Патнэм идет дальше и пытается показать, что метафизический реализм порождает неразрешимые философские трудности, которые легко устранить, если перейти на позизии интернализма. К числу этих трудностей, по мнению Патнэма, относится невозможность избежать скептицизма в отношении человеческого познания, принципиальная непостижимость, с позиции метафизического реализма, природы референции, необъяснимость разнообразных 'загадок' в отношении между сознанием и мозгом и т.д.
Вначале мы рассмотрим аргумент Патнэма, показывающий уязвимость метафизического реализма перед скептическими выводами. Согласно Патнэму, метафизический реализм не способен дать убедительного опровержения гипотезы о том, что человеческие существа являются в действительности 'мозгами в сосуде'. Схематично ход рассуждений Патнэма можно представить следующим образом: вначале он предлагает доказательство того, что указанная гипотеза не может быть истинной, а затем обосновывает, почему это доказательство, легко осуществимое для внутреннего реализма, не может быть выполнено с позиции метафизического реализма.
Формулируя свой аргумент, Патнэм предлагает представить ситуацию, когда мозг человека оказывается помещенным в сосуд с питательной средой, поддерживающей его в живом состоянии. При этом нервные окончания мозга соединены со сверхмощным компьютером, который, посылая разнообразные электронные импульсы, рождает в мозге ощущения и впечатления, совершенно идентичные ощущениям и впечатлениям обычного живого человека. Мозгу кажется, что его окружают люди и привычные предметы, он 'ощущает' свое тело и чувствует совершаемые им движения. Далее Патнэм предлагает представить, что все человеческие существа являются подобными мозгами в сосуде, то есть функционирование компьютера запрограммировано таким образом, что создает у всех мозгов, помещенных в сосуды, коллективную галлюцинацию. Например, когда два таких 'существа' разговаривают друг с другом, каждый из них видит, как другой шевелит губами, произнося слова, слышит его голос, а также слышит свой собственный голос, чувствует движение своего языка и т.д.
Описав эту ситуацию, Патнэм задается вопросом – может ли быть истинным предположение, что все человеческие существа являются мозгами в сосуде? Вывод, к которому он приходит, состоит в том, что это предположение, 'хотя и не нарушает никакого физического закона и абсолютно согласуется со всем нашим опытом, не может быть истинным' [101], поскольку является самоопровергающим. Следует отметить, что Патнэм называет утверждение самоопровергающим, если сам факт принятия этого утверждения означает его ложность. В этом смысле является самоопровергающим утверждение 'Я не существую', если это утверждение произносится или продумывается каким-либо человеком.
Свое доказательство самоопровергающего характера утверждения 'Я являюсь мозгом в сосуде' Патнэм строит на анализе условий истинности этого утверждения, когда оно произносится или
