Безрезультатно.
Постучав четыре раза, заорала что было мочи:
— Портер! Портер!
Где он, черт возьми? Я же знаю, что дома. В конце концов, я только что говорила с ним по телефону.
Пока я колотила в дверь и орала, в окнах замаячили головы соседей. Наконец дверь приоткрылась.
— Где ты пропадал? — первым делом осведомилась я.
Портер высунул голову наружу и с удовлетворением огляделся.
— Как ты думаешь, все в округе тебя слышали?
Я не поняла, к чему он клонит, но мне вдруг стало зябко. В сентябре по вечерам становится прохладно, однако мурашки побежали по спине не от холода.
— Что это значит?
Портер ответил долгим взглядом. Мне почудилось, что он с трудом сдерживает смех, наглый, издевательский.
— Это значит, — он понизил голос, — что теперь мои соседи где угодно подтвердят, что видели тебя здесь сегодня вечером и слышали, как ты колотила в дверь и орала. До тех пор, пока я не вышел и не заставил тебя заткнуться. — Последнюю фразу он произнес с неприкрытой злобой.
— Надо понимать, со звонком все в порядке? — сглотнув, осведомилась я.
Портер отступил назад, чтобы его никто не видел, кроме меня.
— Разумеется, в порядке. С чего ты взяла, что он не работает? — Теперь он откровенно ухмылялся. Укрывшись от любопытных глаз соседей, глазел на меня и мерзко скалился.
Я молчала.
Меня подставили. Вызвали среди ночи и выставили законченной психопаткой, наглядно подтвердив заявление Вирджинии. Возможно, эта пронырливая особа сейчас прячется в доме, потешаясь — как легко оказалось заманить меня в ловушку!
Ловко сработано. Вмазать бы сейчас по самодовольной физиономии Портера! Или прыснуть из газового баллончика. Но не на глазах же у соседей. Вряд ли у них сложится впечатление, будто я воспользовалась баллончиком в целях самозащиты.
— Дерьмо поганое, — тихо процедила я.
Знаю, не так давно я порицала Вирджинию за употребление вульгарных выражений. Мол, не подобает даме из высших слоев… Так вот я — из низших.
Чем и горжусь.
Портер подался вперед и прошипел:
— Скажи в полиции, что ошиблась и что на самом деле ты не разобрала бормотания Бартлета. Иначе я заявлю, что ты не даешь мне прохода с тех пор, как мы расстались. Я не шучу, Скайлер, у меня хватит доказательств, чтобы обвинить тебя в преследовании.
Собрав остатки куража, я небрежно пожала плечами:
— Чушь! Никто тебе не поверит. Так что давай, звони в полицию!
Конечно, я отчаянно блефовала. Мне ли было не знать, что Солонка и Перечница не верят во всем Луисвиле только одному человеку — Скайлер Риджвей. Не говоря уж о том, что у подлого Портера имелись свидетели.
Я крепилась изо всех сил, изображая спокойствие. А Матиас, поверит ли он Портеру? Черт, в такой ситуации я бы и сама поверила, если бы не знала наверняка, что мистер Мередит лжет.
Портер без труда разгадал мой блеф.
— Не искушай попусту, — усмехнулся он. — Ты отлично знаешь, на чьей стороне будут копы. Да и зачем мне врать?
Отличный вопрос! Его стоило повторить.
— Действительно, зачем? Мы оба знаем, что ты лжешь, но почему ты это делаешь?
Уж не защищает ли он Вирджинию, вынуждая меня отречься от своих показаний? На эгоиста Портера это не похоже, однако всякое бывает.
Мой бывший приятель долго разглядывал меня, на губах его по-прежнему играла ухмылка. Я уже решила, что не дождусь ответа. Наконец он произнес:
— Тебе не приходило в голову, что, возможно, ты плохо расслышала Эдварда Бартлета? Возможно, на самом деле он сказал не 'это была девочка Портера Мередита', а несколько иначе? 'Это был, девочка, Портер Мередит'. — Взгляд моего собеседника более ничем не напоминал Пола Ньюмена. Передо мной стоял Фредди Крюгер со стальным блеском в глазах. — Насколько я помню, старина Эдвард ко всем женщинам обращался «девочка». Некоторых это раздражало.
Я затаила дыхание.
Это что, признание в убийстве?
Наверное, поднялся ветер, потому что мне стало не просто зябко, но зверски холодно.
Портер продолжал ухмыляться.
Я попятилась.
Называл ли меня Бартлет «девочкой»? С ходу я не могла припомнить, но подобная фамильярность была вполне в его духе.
Теперь Портер скалился во весь рот. Естественно, ведь его убийственных откровений никто не слышал. Кроме меня. Но он знал, с каким трогательным доверием относится полиция к моим словам.
Я решила, что пора отчаливать.
До машины добралась почти бегом.
По дороге домой миновала несколько телефонов-автоматов. И каждый раз порывалась позвонить Солонке и Перечнице и передать им нашу беседу с Портером. Но каждый раз проезжала мимо.
А что, если они вообразят, будто, отчаявшись засадить подружку Портера, я принялась поливать грязью самого мистера Мередита? Моего бывшего любовника. Которого, по свидетельству его нынешней пассии и нескольких соседей, я преследую с тех пор, как он меня бросил. Потому что испытываю к нему роковое влечение и вот-вот сварю его кролика, если у него таковой имеется, как та полоумная в кино.
Господи, еще немного, и стараниями Портера, Вирджинии и полицейских все население Луисвиля, едва завидев мою особу, станет прятать домашних питомцев от греха подальше. А вдруг я приготовлю из них жаркое!
Глава 9
Следующее утро до боли напоминало предыдущее. Едва свернув с Тейлорсвиль-роуд, я заметила Джарвиса за внутренней стеклянной створкой двери. Опять поджидает меня? И как ему не надоест?!
Однако вчера Джарвис выглядел вполне нормально по сравнению с тем, что явилось моему взору сегодня. Босс дико вращал глазами, брызгал слюной — короче, вел себя как совершеннейший безумец.
— Ты! — завопил Джарвис, стоило мне переступить порог. — ОПЯТЬ!!!
На сей раз я даже не сделала попытки поздороваться. Молчала, словно воды в рот набрала (нет, кока-колы!). И думала: 'А ведь могла вообще не приходить!' Строго говоря, мое обязательное присутствие в агентстве требовалось исключительно по вторникам и пятницам. То были дни моего дежурства.
В большинстве риэлторских фирм дежурный отвечает на звонки и беседует с новыми клиентами, прибирая их к рукам или — если полна коробочка — передавая другим агентам. Но поскольку наш драгоценный Джарвис был чересчур жаден, чтобы нанять секретаря, дела в 'Кв. футах Андорфера' обстояли несколько иначе. У нас дежурный кроме всего прочего отвечал на личные звонки Джарвису, заполнял его документы и печатал его корреспонденцию.
Интересно, сошла бы боссу с рук эксплуатация служащих в качестве секретарей, появись в агентстве хотя бы один риэлтор мужского пола? За Последние девять лет, что я знаю Джарвиса, только женщины
