Трудно поверить, но, похоже, эта парочка не слыхала об убийстве. Наверное, они были единственными людьми в Луисвиле, которые не читали газет. И не смотрели телевизор.
Я собралась с духом, понимая, что, возможно, сейчас распрощаюсь навеки с перспективной сделкой.
— Миссис Паттерсон…
Но старушка взмахнула пухлой ручкой.
— Ш-ш-ш… — Она даже нахмурилась, что совершенно не шло ее добродушному личику. — Пожалуйста, нам необходима абсолютная тишина.
Я обомлела. Абсолютная тишина? Зачем?
Старушка закрыла глаза и принялась глубоко и медленно дышать. Да что с ней происходит? Я глянула на мистера Паттерсона. Однако тот не находил в поведении жены ничего предосудительного. Он даже поспешил встать рядом со своей половиной и тоже закрыл глаза.
Я растерялась. Оба замерли посреди гостиной. Очевидно, гномы вздумали расслабиться. Знаю, неприлично теребить людей во время отдыха, но я решила, что с меня хватит.
— Мистер Паттерсон?
Никто не шевельнулся.
Я повысила голос:
— Миссис Паттерсон!
Седовласая ангелица открыла глаза и глянула на меня поверх очков.
— Простите, голубушка, — прошептала она, — но сейчас ее присутствие ощущается очень сильно, боюсь спугнуть.
— Кого спугнуть? — изумилась я.
Снова холодок пробежал по моей спине, но уже другого свойства, чем тогда, в холле.
— Она ушла. — Старушка опять ангельски улыбнулась. — Но она была здесь. Не сомневаюсь. Я ее чувствовала.
Я же чувствовала лишь раздражение. И немножко страх. Неуверенно оглядевшись, переспросила:
— Была здесь?
— Да-да, голубушка, прямо здесь, в гостиной.
— В гостиной? — Я повторяла как попугай, но ничего не могла с собой поделать.
— Конечно. — Миссис Паттерсон кивнула и, сияя, пояснила: — Душа того бедняги, что вы нашли в этой комнате. Она была здесь, с нами, сию минуту.
После чего мне уже не терпелось поскорее выпроводить Паттерсонов из дома Каррико. А заодно проследить, чтобы они ни в коем случае не остановились поболтать с хозяевами. Не хватало только, чтобы блаженные гномы поведали Марвину и Дениз, как сильно ощущается присутствие убиенного Бартлета в их гостиной. У меня и без того был веселый денек.
Паттерсоны не обиделись на мою внезапную суетливость. Они продолжали безмятежно улыбаться. Когда я чуть ли не запихивала гномов в «кадиллак», миссис Паттерсон похлопала меня по руке.
— Мысль о жизни после смерти пугает вас, голубушка?
Не хотелось ее обижать, но меня почему-то не тянуло обсуждать проблему потустороннего существования с чокнутой старушкой, которая впадает в транс в чужих домах.
— Нет-нет, — заверила я. — Все в порядке.
— Вам нечего стыдиться, милая. — Старушка опять похлопала меня по руке. — Многие не задумываются о том, что они смертны.
Я скрипнула зубами. Как объяснить человеку, что не жизнь после смерти моя самая большая проблема? Скорее уж жизнь до смерти. Та, в которой я трачу попусту уйму времени, показывая двум патентованным сумасшедшим дом, где произошла трагедия.
— Миссис Паттерсон, вы действительно заинтересованы в покупке этой недвижимости, или…
— Не спешите, — с лукавым видом ответствовала старушка. — Надо подумать. Это ужасно важное решение.
— Мы дадим вам знать, — пожилой гном кивнул седой головой.
Что ж, валяйте.
Распрощавшись с клиентами, я отыскала чету Каррико. Они отсиживались на заднем дворе.
— Полагаете, они купят дом? — с места в карьер осведомилась Дениз. — По-моему, они очень заинтересовались.
Я сказала ей правду:
— Они действительно заинтересовались. — Чем именно, не стала уточнять. — И если надумают купить, я немедленно вам сообщу.
Добавив про себя 'держи карман шире', я направилась к своей машине. И покатила к дому Портера.
Добралась быстро. Но мне, охваченной нетерпением, показалось, что дорога отняла слишком много времени.
Я была решительно настроена потребовать от Портера внятных объяснений: почему фотографии Ванды Фей и Дженни оказались в папке с его именем. И обязательно упомяну о шантаже и посмотрю, как отреагирует мой собеседник.
Выйдя из машины, я перебросила сумку через плечо и твердым шагом направилась к двери Портера. По пути сняла колпачок с газового баллончика, висевшего на брелоке с ключами.
Так, на всякий случай.
Я не ожидала никаких пакостей, но — давайте смотреть фактам в лицо — до сих пор Портер ни разу не оправдал моих ожиданий.
На кнопку звонка я нажала, наверное, раз десять. Как и вчера, Портер не открывал. Однако в доме горел свет. Не желая более играть роль 'безумной Скайлер, устраивающей тарарам', я попыталась открыть дверь. Она оказалась не заперта.
Я сунула голову в проем и позвала:
— Портер?
В гостиной играла музыка. 'Разве это любовь?' — проникновенно вопрошала Тина Тернер. Прикрыв за собой дверь (не дай бог, соседи услышат шум, пусть даже столь мелодичный), я двинулась на звук.
И тут я его увидела.
Он лежал навзничь посреди гостиной почти в той же позе, что и Эдвард Бартлет в доме Каррико.
Дырка в груди Портера также показалась жутко знакомой. Как и алое пятно на бежевой рубашке с монограммой.
Глава 20
— Портер! — завопила я и бросилась к нему.
И опять, как тогда с Бартлетом, мои ноги стали ватными. Мне почудилось, будто я сплю и вижу тот же сон. Ночной кошмар повторился.
С единственной разницей: когда я приблизилась к Портеру, он не открыл глаза.
И — в отличие от Бартлета — не издал ни звука.
А я-то думала, что хорек вонючий, лежа на бежевом ковре, выглядел хуже некуда. Портер его переплюнул. Лицо мистера Мередита приобрело явственный желтоватый оттенок и казалось вылепленным из воска.
Как бы я ни была зла на бывшего дружка, но схлопотать пулю никогда бы ему не пожелала.
— Портер, — снова позвала я, опускаясь на колени.
Тут я заметила, что все еще держу в руке газовый баллончик. Угрожать человеку в таком состоянии особенно жестоко. Даже я — по моему собственному признанию, немножко стерва — устыдилась.
