- Вполне, - Кай сдвинул ножи к трезубцу, повернулся к Хумати, который продолжал высматривать громыхающую чем-то на самом верху Каттими.
- Ох, - сокрушенно вздохнул оружейник, - пустил на свою голову неразумную в сокровищницу. Ведь сказали, что дочь кузнеца, думать надо было, думать. На верхних ярусах с позапрошлой Пагубы никто не прибирал! Там пыли и паутины больше, чем ржавого железа. А если сверзится с верхотуры? Ну ладно. И так: пика, кетский нож, десяток метательных ножей. Всё?
- Лишнего мне не надо, - кивнул Кай.
- Эх, Шарни, - покачал головой Хумати, - вот какому порученцу радовался бы урай Текана. Знаешь, охотник, понравился ты мне. Вот клянусь, не наброшу ни монеты, что бы ни выбрала твоя девчонка. Устраивает?
- Что она может выбрать? - удивился Кай. - Иголку или челнок? Да и зачем ей оружие, если я собираюсь оставить ее в Кете?
- Ну, знаешь, - обиженно покосился на Хумати Шарни, - оружие может пригодиться и в Кете. Или ты не слыхал об убийствах четырех женщин? О вчерашнем убийстве почтенного Сая ты, конечно, уже знаешь?
- Знаю, - помрачнел охотник.
- Скажи-ка мне, приятель, - опрокинул еще один кубок пойла в глотку Хумати, - чего тебе не сидится дома? Или проглотил в детстве кустик колючей травы и добрался он до нужного места, что присесть не дает? Так потужься и успокойся!
- Может, и проглотил, теперь уже не упомню, - пробурчал Кай, возвращая на пояс черный меч и неторопливо пристраивая туда же ножи. - И тужился бы, да надорваться боюсь. Каттими! Мы спешим!
- Уже иду! - донесся откуда-то сверху голос девчонки.
Спустившаяся по лестнице Каттими и в самом деле была покрыта с головы до ног паутиной и пылью. Вдобавок она успела поцарапать щеку и разорвать недавно зачиненную куртку. В руках у нее была высокая полусгнившая кетская корзина, накрытая обрывком мешковины.
- И что же ты присмотрела? - с усмешкой поинтересовался Хумати.
- Так, - она сморщила нос, - всякую ерунду. На мой взгляд, конечно, так весьма приличную ерунду. Но вспомни о том, что ты получаешь взамен покрытой пылью ерунды! Да, там, на этом самом сукне. Два меча, два кинжала, два ручных ножа и редкую коллекцию метательных ножей. Не так ли?
- Похоже на то, - хмыкнул Хумати.
- Ну, тогда вот.
Каттими сняла с корзины мешковину и поочередно выложила на стол следующее. Малый стальной, с костяными вставками, лук, три запасных тетивы к нему. Небольшой тул со стрелами к луку. Один поясной нож с полой рукоятью, из которой девчонка тут же вытрясла тряпицу с собранными в нее иголками, шильцем, пуком дратвы, кусочком воска, несколькими сухожилиями и мотком прочных ниток. Две оловянных фляжки в войлочных чехлах. Два десятка крохотных, но весомых метательных ножей, состоящих из одних клинков. Оклеенные кожей стальные наручи. Чиненый жилет с гнездами под ножи. И, наконец, что-то, напоминающее разломанный на куски меч, да не один. Друг за другом на кедровую столешницу легли рассохшиеся ножны от какого-то древнего хиланского клинка, длинная костяная рукоять, утяжеленная литым навершием, бронзовая, со стальным ребром, гарда, эфес с обломком клинка. Отдельно зашуршало что-то длинное и грязное.
- Это все? - растерянно пробормотал Хумати.
- Почти, - чихнула Каттими. - Еще хотелось бы наполнить обе фляжки этой чудесной кетской огненной водой, да еще Кай обещал мне купить сапожки, порты, рубаху, куртку, колпак и кафтан. Но это, наверное, уже не здесь…
- Ты хорошо устроилась, - натянуто улыбнулся Хумати.
- А девчонка-то любит копаться в железном хламе почище тебя, братец, - почесал затылок Шарни. - Домовитая!
- Да… - Хумати стянул колпак, снова плеснул в кубок пойла, отправил его той же дорогой, после чего удивленно растрепал на голове редкие волосы. - Ну ладно, лук, наручи, стрелы, фляжки, ножи - это все со второго яруса. Эти обломки, скорее всего, из лома, что на третьем, в Пустоту они тебе сдались… Но вот это что за грязь ты положила на благородный кетский кедр, неразумная?
- Грязь? - вытаращила глаза Каттими. - Да это отличный меч! Ну, правда, без рукояти и без ножен. Но я тут, как видишь, подобрала кое-что на замену. Наверху, кстати, много ненужных обломков. Лом, не лом, а в дело пойдут. Да, нашла и несколько кусков приличного вара, и неплохой камешек для правки, так что будет у меня меч ничем не хуже черного меча охотника.
- Кай! Это ты ее хотел приставить к иголке и челноку? - повернулся к охотнику Шарни.
- Подожди! - Щеки Хумати покраснели. - Где ты видишь меч, девочка?! Ты копалась в корзинах третьего яруса, что стояли справа? Так вот я сообщаю тебе, что, согласно описи, по правую сторону от лестницы лежит оружие, попавшее вместе с его хозяевами в брюхо пустотных тварей. Причем попавшее туда не три года назад, а сто тринадцать лет назад! А может быть, и того раньше! Оно ни на что не годно! Это просто порция ржавчины и ничего больше! Металл съеден пустотной кровью!
- Так оно и есть, - согласилась Каттими. - Во всех корзинах, и в самом деле, только ржавчина и пыль. Кроме одной, в которой лежал этот меч. И мне пришлось добираться до той корзины на противоположную сторону галереи. Там и доски едва живы, им лет двести. И корзина давно сгнила, и меч лежал на полу в куче ржавчины. Да, его рукоять рассыпалась… его ножны рассыпались. Но сам клинок цел!
Девчонка подхватила со стола нечто длинное и грязное и, упреждая возмущенный вопль Хумати, бросила его на пол. Звякнул, тягуче запел металл, в воздух поднялась пыль. Шарни и Хумати закашлялись, сама девчонка начала беспрерывно чихать, но выбранный ею меч подхватила и стиснула в руке. Когда пыль и ржавчина осели, Кай разглядел светло-серый, украшенный тонким плетением ветвей и листьев, клинок.
- Устоял он, - пробормотала Каттими обиженно. - Все распалось в пыль - и рукоять, и гарда, и ножны, а клинку хоть бы что. Не взяла его пустотная мерзость. А я вот - возьму! Себе его возьму.
- Ну-ка, ну-ка! - поставил кубок и заинтересованно засеменил к странному клинку Хумати.
- Похож на мой, - удивленно пробормотал Кай. - Но серый. И этот рисунок… А ведь он не вытравлен, он выкован! Что скажешь, Хумати?
- Ничего, - раздраженно сплюнул оружейник.
- Послушай, - Шарни вгляделся в клинок, окинул взглядом прочую добычу Каттими. - Послушай, Кай, мнится мне, что твоя девчонка собралась в поход лучше тебя.
Охотник только развел руками.
- Как бы она не выцепила самое ценное, что было в моей оружейке, - Хумати сузил взгляд, словно и не выхлебал половину бутыли огненного пойла, повернулся к Каттими. - Ножны поправишь, рукоять насадишь. Вот эта гарда точно по размеру. Верный у тебя глаз. А этот обломок не подойдет.
- Сгодится куда-нибудь, - заискрилась улыбкой Каттими. - Уж больно чудной обломок. Отец учил меня, что не то ценно, что дорого, а то, что непонятно.
- Не то порой непонятно, что мудрено, а то, в чем понятия и не было никогда, - буркнул Хумати, отбросил обломок и взял в руки костяную рукоять с литым навершием. - А не боишься, что рукоять окажется слишком тяжела?
- Высверлю лишнее, - упрямо ответила та.
- А ведь было, выходит, было у меня оружие, которое однажды устояло против мерзости, - обескураженно заметил Хумати и тут же сдвинул на затылок колпак. - Именно, что было. И что тут говорить?
- Что это? - спросил Кай, рассматривая отвергнутый Хумати обломок.
Это была часть среднего, судя по рукояти, меча, но и сама рукоять, и то, что должно было являться обломком клинка, вызывало недоумение. Рукоять была полой, сплетенной из полос какого-то странного темно-серого сплава, но металл образовывал только скелет рукояти, форму, внутри была пустота. И тем страннее было увидеть на одном ее конце массивную, почему-то костяную гарду, а на другом навершие, изображающее сердце. Кай коснулся оружия - острие, которым заканчивалось навершие, тоже было
